Светлана Сугарова - Планеты

Вышел Мира-Лор, он был расстроен и взволнован, заговорил:

– Вы бились с нами бок о бок, вы не оставили нас в трудную минуту, вы спасли не одну жизнь от верной гибели. Чем мы можем отплатить вам за все то добро, что вы принесли нам, кроме великой любви и преданности, но это слишком малая цена. Мы бы без оглядки пошли за вами хоть до звезд, но вы говорите нам «нет», а сами уходите, словно гонитесь за кем-то и в глазах ваших вижу ожидание смерти. И от этого мне еще горше. Увидим ли мы вас или это последняя наша встреча на земле? Позвольте нам пойти с вами! – горячо воскликнул он, кидаясь к трайду.

Дели, на глазах которой стояли слезы от этих слов, выдавила:

– Хорошо сказал, даже дыхание перехватило.

У Мариона самого предательски защемило сердце, но он твердо произнес:

– Мой добрый малютка Мира-Лор, я уже говорил – нет, говорю и теперь – нет. Вы должны быть здесь, на своей земле, и не хочу я привести вас к гибели. А мы идем, потому что зовет нас долг, и мы не можем иначе. Будь мудрым вождем, Мира-Лор, каким был твой отец.

Тот лишь кивнул в ответ, не в силах больше вынести прощания, посмотрел на империту и вымолвил:

– У тебя глаза, как цветы шалкая, рахими. Увидеть бы их еще хоть раз!

Офицеры уже оседлали своих скакунов. Дели, смахнув слезу, пробормотала «спасибо» и последовала их примеру. Тут ихлаки разом зашумели, закричали, прощаясь со звездными людьми, но они услышали сильный голос Мира-Лора:

– Ундо харах алат хандамар царуф!

– Заргом куш-и сфо лантор пшурр! – ответил трайд и, хлопнув ладонью харуба, сорвался с места. Офицеры последовали за ним.

Дели напряженно вцепилась в уздечку, боясь вывалиться, но ее опасения и страхи оказались напрасными. Харуб летел, едва касаясь ногами земли, его поступь была ровной и плавной, словно животное не бежало, а плыло, рассекая грудью горячий воздух. Он чувствовал малейшее движение седока, моментально понимая, чего от него хотят. Вскоре девушка успокоилась и ослабила хватку, давая своему скакуну больше свободы. Теперь она почти не отставала от офицеров, стараясь держаться между Джанулорией и Тасури. Ей казалось, что они не скачут, а летят, так стремительно проносилась земля под ногами харубов. Слезы ее мгновенно высохли от ветра, ударившего в лицо, осталась лишь легкая грусть от прощания с луйхаром и ихлаками, к которым она уже успела привязаться, особенно к Мира-Лору с его милой откровенностью и искренностью. Но теперь они были далеко позади, а впереди их ждали приключения и ее захлестнуло щекочущее чувство ожидания неизвестного, захватывающего, почти фантастического и необычайно интересного.

Марион был весь во власти своих дум, но не забывал зорко следить за местностью. Он думал об ожидающем их долгом пути. Боялся не успеть застать неизвестных в горах Ялтхари, ведь прошло так много времени или их там не было вообще и все это пустые вымыслы ихлаков, хотя, как говорится, нет дыма без огня. Боялся за империту, что сейчас беспечно улыбается, словно совершает прогулку в парке. Боялся, что она не сможет вынести того бешеного ритма, который он собирался задать. Боялся, что погубит дочь Императора, и боялся не гнева Правителя Деллафии и последующей смертной казни, а своей совести, что сожрет заживо, если империта умрет по его вине. Впервые он так многого боялся и теперь начал жалеть, что согласился взять девушку.

О марганах трайд старался не думать: слишком свежо еще было воспоминание. Но неотвязная мысль, что в случае нападения он, со своими наскоро залеченными ранами, не сможет не только защитить империту, но и себя самого, не давала покоя и сверлила мозг. А, может, стоило взять с собой ихлаков Мира-Лора? Было бы больше шансов добраться до цели. Нет, они не имели никакого права рисковать чужими жизнями, тем более жизнями друзей.

Союз взял ответственность за Камарлен, значит, свою задачу должны выполнять сами, не втягивая ихлаков.

Но как много погибло ни в чем неповинных аборигенов! Снова вспомнились Юл-Кан и Сира-Мадок- старые верные друзья…

Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось огромное безбрежное пространство, заросшее невысокой травой. Далеко на востоке можно было увидеть лес, дрожащий в горячем воздухе. На западе – горы, казавшиеся отсюда игрушечными. Жаркое солнце неумолимо катилось к закату, нещадно поливая лучами разгоряченных всадников, касалось каждой травинки, словно смеялось и играло, как шаловливый ребенок.

Марион с тревогой думал о ночлеге: ни деревца, ни оврага, ни ямки – лишь гладкая, как скатерть, равнина, а ночевать без укрытия, среди огромной пустоты под названием Ларгат могло быть небезопасно. Тут ему вспомнилось, что где-то на северо-западе равнины есть древняя каменная россыпь, виденная им однажды несколько лет назад. Нужно было успеть добраться до нее до наступления темноты и он, хлестнув харуба, взял чуть на запад. Остальные последовали за ним. Марион тягался с солнцем – кто быстрее? Они мчались во весь опор так, что ветер свистел в ушах, а светило, дразнясь и хохоча, падало на горизонт. Вот его лучи уже коснулись земли, похожие на ослепительные стрелы, а россыпи все не видно. Уже и краешек его скрылся с глаз, а они все скачут. И, когда остался лишь крохотный кусочек, их взгляду вдруг предстала внушительная темная глыба, на фоне светлого неба казавшаяся черной и зловещей. Это была древняя россыпь Ирронт. Вокруг каменного великана разбросаны множество больших и маленьких камней, груды обломков и осколков.

Привязав харубов, офицеры, с помощью волшебства Джанулории, принялись разжигать неприметный для чужих глаз бездымный костер, вынимать из седельных сумок провизию. Дели весело бухнулась на горячую землю. В руке она держала несколько высоких стеблей с пышными соцветиями. Голубые глаза радостно сияли, аккуратный ротик беспечно улыбался, а долгая дорога, похоже, совсем не утомила ее.

– А где трайд? – спросила она, оглядывая офицеров.

– Он исчез, как исчезают тени, когда садится солнце. – Нараспев произнес Джанулория, хлопоча возле магического костерка. – Но солнце всходит и тени снова тут как тут.

Он так забавно напевал, щуря хитрые глаза, что Дели не удержалась и расхохоталась.

– Спойте еще, энод-арон! – хлопая в ладоши, горячо просила империта. – Ну, спойте, пожалуйста!

– Я не могу вам отказать, – склонив голову, говорил тот, и, картинно вытянув руку, пропел: – Давным-давно, среди пустых планет, пустых, как сердце темной ночи, бродил один, бродил там тот, чье имя нам – запрет…

– Кто там бродил, Джанулория? – спросил неожиданно вышедший из-за камней Марион. В руке он держал свою куртку, завязанную в узелок.

– Я же говорю, бродил там тот, чье имя нам – запрет, – в тон ему ответил энод-арон.