Светлана Сугарова - Планеты

– Если кто-то из нас пострадает, я сам лично швырну тебя в пасть к марганам, обещаю.

Видимо что-то в глазах офицера было такое, что заставляло не сомневаться в его словах, и пират неохотно произнес:

– Хочется мне послать тебя к дьяволу, да ты ведь больной на всю голову и за тобой не станется прострелить мне и вторую руку, поэтому я лучше помолчу.

– Вот и отлично. Теперь моли своего дьявола, чтобы он сохранил тебе жизнь.

Все были напряжены, сосредоточены и суровы: они уже достаточное количество раз сталкивались с нхасскими чудовищами, чтобы понимать, что их может ожидать в самом ближайшем будущем и поэтому были готовы к натиску.

Марион осмотрел пиратский тант – слишком тихоходен и маломощен, на таком далеко не улетишь, но, в крайнем случае, может и сгодится.

Через какое-то время до их слуха донеслись яростные вопли и мерзкий скрежет. Это явились и теперь ломились в пещеру марганы. Пират вздрогнул. Дели испуганно прижимала к себе Истана. Эвиро рычала, оскалив пасть и подняв дыбом шерсть.

Ожидание было невыносимым. Вопли становились все громче, яростнее, безумнее, казалось, что снаружи собралось не меньше сотни чудищ. Твари с силой бросались на камни, царапали их когтями, грызли зубами, шатали и раскачивали, как сумасшедшие. Потом камни вдруг разлетелись, не выдержав натиска, и в пещеру начали лезть рыжие монстры с невероятной проворностью.

Джанулория метнул огненные шары, остановив первый поток, но в пролом уже лезли другие. И марганы заполонили всю пещеру.

Яростно сверкнул изумрудный хлыст андора в руке империты, засияло серебром лезвие меча ихлака, исходили лучами данкар констата и бластер трайда, плевался огнем энод-арон, мелькали клыки лонга.

Тут отчаянно запищал Истан, едва не раздавленный лапами маргана. Эвиро бросилась к нему, вцепилась в чудовище, посмевшее обидеть ее детеныша, и получила жестокий удар когтями. Но лонг не разжал челюстей, продолжая впиваться в ненавистную плоть все глубже, пока сердце его медленно, медленно не остановилось. И Эвиро упала.

Империта вырвала Истана из лап чудовища, крепко хлестнула его андором, увернулась от чьих-то когтей и зубов, взмахнула энергохлыстом, еще раз, еще, пока не устала рука. Страха не было, напротив, она ощущала себя смелой и сильной, как никогда, ей хотелось кромсать и кромсать врагов, чтоб летели клочья. Девушку заполняло радостное, ликующее чувство: она – воин, она – другая, она- свободна! Рука играючи управляла андором, и его сияющий энергетический хлыст мелькал молнией, впиваясь в рыжие тела. Дели упивалась своим новым «я», но ее отрезвила резкая сильная боль в плече: по руке прошлись острые лезвия когтей, глубоко вспоров мышцы. Побежала горячая кровь. Еще пару раз подняв руку с андором, почувствовала, что занемевшее плечо сковывает движения.

Но неожиданно все закончилось. Офицеры были живы и напряженно ожидали нового нападения, но вокруг установилась звенящая тишина. Юл-Кан искал глазами лонга, но не мог найти. Он бросился разгребать трупы и вскоре увидел ее. Эвиро была мертва. Пепельная шерсть слиплась от свежей еще крови, на морде сохранился оскал, словно зверь до сих пор гонял где-то марганов.

Ихлак осторожно провел рукой по мокрой шкуре, будто боялся потревожить сон своей верной спутницы, тяжело вздохнул, низко опустив голову.

На глаза наворачивали слезы. Дели сморгнула и отвела глаза.

Офицеры что-то искали среди рыжих тел. Наконец, откопали пирата. Трайд бесцеремонно хлестнул его по щеке, приводя в чувство. Тот медленно открыл испуганные мутные глаза, долго блуждал по потолку, в конце концов, увидел офицера.

– Живой? – Марион рывком выдернул его из марганьей кучи, но тот так пронзительно вскрикнул, так страдальчески сморщился, что трайд даже перепугался. Лишь чуть позже обнаружил, что пират серьезно ранен.

– Черт тебя дери, космическое несчастье! – зло проворчал Марион, осмотрев его раны. – Чего доброго, еще ноги протянет. Какие пираты все же хлипкие.

– Положим его возле алиманов, может и оживет, – предложил Тасури, и они перенесли бесчувственного пирата к камням.

Марион взглянул на девушку.

– Вы ранены, империта? – испугался он, увидев кровь.

– Самую малость.

Трайд посмотрел на ее руку, рассеченную когтями, нахмурился.

– Хоть и не смертельно, но выглядит скверно.

– Да ерунда, – махнула та рукой.

– Ничего не ерунда. Сядьте-ка возле алиманов, – сурово приказал он.

– Опять вы мне приказываете, трайд, – недовольно буркнула Дели.

– Не ворчите и делайте, как я сказал.

– Вот еще! Не буду я подходить к этим камням, я их боюсь.

– А умереть от заражения не боитесь?

– От таких царапин не умирают.

– Ну, хорошо, – сдался офицер. – Ваше право. Но перевязать все равно надо.

Он тщательно обмотал рану каким-то лоскутом, потом внимательно посмотрел ей в глаза, сказал негромко:

– Вы молодец, империта.

– А вы думали, – смутилась девушка, заливаясь ярким румянцем.

Юл-Кан все сидел возле Эвиро, молча оплакивая. Для него смерть лонга была страшным ударом. Марион положил руку на плечо друга, тот поднял на него беспомощные глаза.

– Нет луйхара, нет Эвиро, – произнес он с невыразимой печалью в голосе. – Юл-Кан один, совсем один.

– У тебя есть мы, дружище, – Мариону было больно смотреть на страдания ихлака – большого, сильного, но такого беззащитного и ранимого.

– Вы улетите домой, а я останусь здесь и буду бродить, как тень. Я – последний из рода Ан-Кора.

Ну что тут скажешь? Какими словами залечишь душевные раны? – Марион не знал и казнился чувством горькой вины.

Джанулория возился возле пирата, бубня под нос:

– Красная кровь. Кто ж ты такой, голубчик? Откуда взялся?

Видимо, камни делали свое дело: раненый зашевелился, открыл глаза.

– Очнулся? Вот и отлично, – почти ласково поприветствовал его т, ахьянец. – Тебе повезло – из лап марганов не многие выходят живыми.

– Их нет? – испуганно прошептал пират, смотря по сторонам. – Ну и жуткие же твари!

Взгляд энод-арона ожесточился.

– Не понравилось встретиться с ними лицом к лицу? – спросил он, глядя на серебряноволосого яркими прищуренными глазами.

– Я вижу, ты уже очухался, пират, – подошел Марион, окатив раненого холодным, как лед, взглядом. – А теперь поговорим.

Тот недоверчиво смотрел на трайда, словно в любой момент ожидая, что тот выхватит свой бластер и начнет палить.

Но Марион вдруг подхватил с земли отрубленную марганью голову и ткнул ею прямо в лицо пирата.

– Не нравятся тебе эти зверюшки? – в его голосе слышалась бушевавшая ярость. – Но сейчас ты насмотришься на них вдоволь! Смотри, любуйся, на что ты обрек планету! Неприятное ощущение, когда их когти впиваются в плоть, не правда ли? Не хочешь смерти в их лапах? Никто не хочет, пират, но многие, очень многие уже приняли ее и еще примут по твоей вине! Ты будешь говорить, несчастный?