Елена Титова - Мерцающие миры. Книга 1: Великий Котин

– И все-таки, зачем вам эти дискретные, допустим, частицы времени и пространства, что вы с ними делать будете? – Спросил начальник охраны здания.

– Нам нужен решительный прорыв в науке и технике, чтобы одним рывком отбросить мафию туда, где она и должна находиться. – Отвечала Валерия.

Откуда-то из окружавшей их толпы раздался ехидный голос:

– В космические тюрьмы. Строить метро с червями и дома для честных граждан. Ну что ж, сейчас ты свое получишь. Котина спасти не пытайся, ты его не спасешь.

Тем временем кофе для знаменитого космонавта принесли, он выпил глоток и тут же упал в обморок.

– Она убила заслуженного деятеля науки! – Раздался крик, тут же явилась кем-то вызванная тюремная охрана, Ракитину взяли за руки, надели наручники и повели на выход, где стояла внушительного вида машина для перевозки заключенных. Очень скоро космонавт-исследователь оказалась в тюрьме, и ее подвергли допросу.

– Вы утверждаете, что время дискретно, и ничем не доказываете своих слов? Не говорит ли это о вашем умственном помешательстве, и о вашей повышенной социальной опасности? Лучше сознайтесь в том, что вы больны, или просто скажите, что у вас очень болит голова, иначе мы обвиним вас в попытке убийства заслуженного деятеля космической науки, ветерана исследований Космоса Алекса-Леона Стокса, что грозит вам пожизненным тюремным заключением!

– Я ничем не больна, выпустите меня отсюда.

Ей шепнули:

– Не сопротивляйтесь, все равно посадят. Начальству нужны люди для работ на других планетах. Если вы будете признаны больной, пошлют на более легкие работы.

– Связан ли ваш интерес к знаменитому космонавту с теми статьями, которые вы ранее печатали в научных изданиях и в которых клеветнически утверждается, что пространство и время так же делятся на неделимые элементы – атомы, как и вещество, и пытались ли вы вступить в сговор с ним для создания нового атомного оружия?

– Я хотела создать исследовательскую группу, но не для создания оружия. Только для изучения фундаментальных свойств энергии, времени и пространства.

– Хуже того, для создания принципиально новых средств доставки ядерных вооружений, неизмеримо превосходящих наши современные ракетные и аналоговые двигатели! Но вы сами с этим не справились бы, так как давно сошли с ума! Как же иначе понимать, например, ваше нелепое утверждение о том, что вся Вселенная – это один большой атом углерода?

– Я имела в виду, что модель атома углерода – это прекрасная модель Вселенной, объясняющая многие ее свойства, а все многообразие его кристаллических решеток позволяет анализировать расположение орбит планет…

– Молчать! Ваши заявления безумны и антинаучны! – Закричали хором ученые – свидетели и участники следствия.

– Осознаете ли вы, – продолжал следователь, – причину своих клеветнических утверждений, позорящих нашу науку, или над вами довлеет ваше подсознание?

– Осознаю. Мне надо спасти борца с коррупцией Котина. Если в его распоряжении не окажутся более мощные технические средства, чем те, которыми располагает мафия, его устранят, и тогда в борьбе за мировое господство победит коррупция.

– Ха-ха! Это смешно! Весь мир знает, что Великий Котин располагает самыми передовыми техническими средствами в истории Земли. Вы же утверждаете, что мафия сильнее, и что якобы достаточно каких-то ваших странных заявлений, чтобы его спасти. В то время как мы знаем, и весь мир знает, что Великий Котин и его политический курс пользуется всенародной поддержкой! Эти и другие ваши бредовые заявления дают нам все основания полагать, что у вас состояние средней тяжести, которое дает вам возможность работать на рудниках по добыче катализаторов для металлургии на планете Эдельгейзер-К-три. Не волнуйтесь, это третий пояс орбит, планета с индексом К, там лечебный климат.

– Вы сами сошли с ума, гражданин следователь! Звезда Эдельгейзер скоро взорвется, и вся ее планетная система превратится в пепел! – Возразила Ракитина.

– Ничего, некоторое время вы еще успеете поработать. Поймите, катализаторы очень нужны металлургии. Мы туда особо опасных и отправляем. Уведите.

Процедура суда состоялась на следующий день и не заняла много времени. Через пять минут она узнала приговор: десять лет лечебно-исправительных работ на рудниках планеты Эдельгейзер-К-три. Лечебными работы назывались потому, что людям делали уколы, снижающие память настолько, что они не могли вспомнить, с какой они планеты родом и за что, и на какой срок сюда попали. От этого длительность жизни сокращалась примерно наполовину. Зато протесты начисто исключались.

Рейсы космолетов в район звезды Эдельгейзер шли раз в две недели, и до ближайшего оставалось ровно десять дней. Все это время проходило в нудном инструктаже, что нужно делать, что можно делать на планете К-три и чего нельзя делать, а также какая техника там используется и как ее применять. Звезда между тем находилась в той же галактике, что и Солнечная система, и грозила разнести вдребезги не только свою планетную систему, но и несколько соседних, да и Солнечную могло задеть всерьез, смотря куда полетят протуберанцы и осколки. Полеты к системе звезды представляли собой реальную опасность, но никто не обращал на это внимания, их отменили бы лишь в том случае, если бы звезда взорвалась. Впрочем, корабль имел техническую возможность развернуться и направиться к Земле, если бы взрыв произошел прямо на глазах у лётного экипажа.

Когда их погрузили в тюремный отсек космического челнока под названием Амитель и полет начался, звезда Эдельгейзер с полной определенностью начала готовиться к взрыву. Охрана скрежетала зубами от ярости, уколов заключенным никто и не думал колоть.

– Сколько здесь сидит умов, выдающихся людей, которые могли бы хоть как-то помочь всем избежать самых тяжелых последствий космического катаклизма! Кто-нибудь знает, за что их упрятали? – Говорили охранники между собой и быстро расходились, чтобы не услышало и не увидело начальство.

Критерии, по которым людей помещали в тюрьму, были неясны подавляющему большинству населения. Никто не ругал правительство, отдельных власть имущих или существующий строй. Достаточно было лишь усомниться в общепризнанных сведениях из математики, физики или астрономии, чтобы навсегда распрощаться с карьерой и комфортом. Выражать солидарность с инакомыслящими никто не решался, кроме самих инакомыслящих, уже находящихся в заключении. Один из таких как раз находился в общей камере, разделенной двумя решетками, крупной и мелкой, на две части – для мужчин и для женщин, – и ораторствовал, подойдя к решетке, так чтобы слышали все: