Адам Робертс - Стена

Прошло еще несколько часов, и дверь отворилась. Тигхи ожидал пищу, однако вместо этого в камеру вошел солдат Отре. Он ничего не сказал, но, подойдя к тому, другому, схватил его за лодыжку. Тигхи молча наблюдал за тем, как его сокамерника поволокли по полу к выходу. Изменился лишь ритм дыхания. Оно стало более частым. Никаких других признаков, говоривших о выходе этого существа из прежнего, абсолютно заторможенного состояния, так и не появилось.

Дверь захлопнулась, и Тигхи остался один.

Вечером Тигхи получил еще одну порцию хлеба. Ночь так же прошла в одиночестве. Утром дверь открылась, и Тигхи приказали выходить в коридор.

С запястьем, по-прежнему привязанным веревкой к лодыжке, юноша выбрался из комнаты и заковылял за охранником по деревянному коридору. Они спустились по какой-то лестнице и вошли в просторный зал, куда через широкие промежутки между досками потолка в изобилии поступал солнечный свет. Здесь ему пришлось томиться в безвестном ожидании вместе с другими насмерть перепуганными пленниками, спутанными точно так же, как и Тигхи.

От долгого стояния в неудобной позе Тигхи начал уставать и попытался сесть на пол у деревянной стены, однако охранник громко прикрикнул на него на языке Отре, и юноша встал.

Всего вместе с собой Тигхи насчитал семь пленников. Они стояли так в напряжении много часов. Люди сновали по залу туда-сюда, приходили и уходили. Большая их часть была одета в форму солдат Отре, однако появлялись и другие люди в куртках из кожи и из дешевой плотной ткани. Один высокий парень обращал на себя внимание оригинальным одеянием, представлявшим собой большой кусок ткани, который, будучи обернутым несколько раз вокруг головы, а затем разделенный на четыре широких полосы, охватывал все его тело. Полосы были завязаны на лодыжках. Он остановился перед семью имперскими пленными и стал пытливо вглядываться в каждого из них. Больше других его, похоже, заинтересовал Тигхи.

– Ты! – сказал он на сильно исковерканном имперском. – Говорить Отре?

Тигхи отрицательно покачал головой.

– Говорить танаха?

– Ты говорить только имперский? – противным, скрипучим голосом проговорил этот тип и презрительно развел руками. – Какая польза от он?

– Я говорю также на моем родном языке, языке моей деревни, – спокойно сказал юноша на своем языке.

Чужестранец затряс головой и удалился.

Прошел еще час или около того, и в зал явились два солдата, вооруженные острыми секирами, которые они покрутили над головами, чтобы произвести на пленных устрашающее впечатление.

– Вы все, марш-марш, – приказал они.

Их владение имперским также оставляло желать лучшего. Тот, что был пониже ростом, связал шнуры, которыми были стреножены пленные, между собой. Получилась людская цепь, которую конвоиры, – один впереди, а другой сзади – вывели из форта и повели по уступу на восток.

К тому времени, когда они оставили форт, день уже близился к концу, и Тигхи был настолько измучен и голоден, что не обращал почти никакого внимания на окружающую обстановку. Солнце стояло высоко, и небо было ярким. Они прошли по нескольким уступам, которые располагались один за другим и практически не имели козырьков в виде нависающей над ними стены. Когда небо уже посерело, они подошли к огромному месту, напоминавшему загон для скота. Загон был битком набит людьми, которые в большинстве своем сидели на земле, понуро опустив головы.

– Сюда! – рявкнули охранники. – Живее!

В заборе была устроена широкая калитка, сбоку которой стояла небольшая будка для охраны. Каждый раз, когда мимо нее проходил пленный, охранник прижимал к его шее какой-то предмет, имевший форму миниатюрного кирпича или кубика. После этой процедуры на коже оставалось разноцветное клеймо.

Вошедших внутрь привязали к столбу, вкопанному в землю, к которому уже было привязано около дюжины других пленных. Таких столбов на территории загона оказалось несколько.

– Нашего брата прибыло, – с усталым вздохом произнес пленный, которого, по всей видимости, пригнали сюда раньше. – Скоро здесь и сесть некуда будет.

Когда начался сумеречный шторм, охранники попрятались в свою будку, а пленные сбились в кучи вокруг столбов. Люди боялись остаться на краю и, обезумев от страха, рвались к столбам, чтобы вцепиться в них и не дать стихии унести их в бездну. Они отталкивались друг от друга, топтали упавших, карабкались на плечи и ходили по головам. Многие рыдали и выли от ужаса. Казалось, вся эта огромная масса людей одновременно сошла с ума.

Тигхи оказался зажатым между каким-то толстяком и костлявой женщиной с острыми локтями. Он услышал нарастающий рев сумеречных ветров и почувствовал, как они треплют и рвут его одежду. Животный страх проник в его душу, пронзал все тело от пяток до кончиков волос. Тигхи сжался в комочек и тихо заскулил, в то время как все вокруг истошно вопили, как будто старались перекричать шум бури. Бог разгневался на них и пытался стащить со стены силой своего дыхания.

Несмотря на всю свою неукротимую ярость, сумеречный шторм постепенно утих. В воздухе стало тихо, и людские кучи начали распадаться. Тигхи тоже смог протолкаться наружу, лечь на землю и попытаться заснуть.

Пленные то и дело перебирались с места на место, вставали, ложились, справляли естественные потребности. Тигхи толкали, наступали ему в темноте на руки и ноги. Не успев заснуть, он почти сразу же просыпался. Однажды кто-то даже помочился ему на голову. Когда налетели предрассветные ветры, люди задвигались и стали опять сбиваться в кучу, над ними повис протяжный вой отчаяния. Тигхи опять затянуло в людской водоворот, и опять от буйства стихии его защитила стена из людских тел, окружавших его.

Ветры улеглись, и толпы людей рассеялись. В воздухе раздалось нечто похожее на всеобщий вздох облегчения.

Тигхи хотелось пить, и он слизал языком влагу, оставленную на его свободной руке утренним ветром.

Час с небольшим спустя в зону вошли охранники и приступили к раздаче пищи: маленьких порций травяного хлеба с насекомыми и пучков травы. Тигхи ел молча.

Позднее охранники вернулись, и с ними пришел первый из последующей череды посетителей. Это был высокий, широкоплечий мужчина, одетый в лоскуты ворсистой ткани, которые держались на его теле благодаря силе трения: вокруг бедер, на груди, коленях и локтях. Они выглядели такими же невесомыми, как облака, однако розовая ткань тяжело шуршала, когда этот мужчина двигался в толпе пленных.

– Кто это? – поинтересовался Тигхи у сидящего рядом мужчины.

– Торговец живым товаром, – ответил тот.

– Что это значит?

– Не будь тупицей, – устало сказал мужчина. – Ты не знаешь, кто такой торговец живым товаром?