Андрей Прохоренко - Первые шаги к власти

Мирная жизнь способствует накоплению богатства. Тем более что Каоба заботился об интеллектуалах и разработчиках. Оцаланы были привилегированным классом. В Удвиле им жилось хорошо, но однажды приходит время, когда ветер перемен срывает тебя с насиженных мест, побуждая спасать свою жизнь, не заботясь об остальном.

В нашей семье было четверо детей. Я, в детстве Маигун Ур Сугриц, был самым младшим ребенком в семье. Все мои старшие братья и сестры уже обучались в тех или иных заведениях, чтобы получить оуц – аттестат зрелости, который позволял быть полноправным гражданином. Для этого надо было постараться. Ты должен был в обязательном порядке окончить начальный одиннадцатилетний курс обучения, а затем еще шесть, а еще лучше двенадцать лет в любом учебном заведении. В таком случае ты получал аттестат и право голоса. В противном случае гражданином ты не становился и права, равные гражданам, не получал, а это значило одно: жалкую судьбу нуйга и отщепенца.

Без оуца с тобой не разговаривали и имели полное право задержать до выяснения обстоятельств или направить на принудительное обучение, или даже исправить твою личность, улучшив ее. Но, что было еще хуже, тебя могли в таком случае отправить в ряды дачаэнов, наемников, которые щедро устилали телами поверхность планеты в войнах, которые никогда не заканчивались.

Что такое война? Она – только лишь избавительница от мучений. Что такое жизнь дачаэна? Всего лишь разменная монета в игре уцихов и надшеков – предводителей отрядов воинов, которых было предостаточно в зоне Лоуй, граничившей с вэцлахом Удвил. Становясь дачаэном, ты облекал себя на короткую жизнь и быструю смерть, которая неизменно находила тебя. Так считал я, слушая рассуждения отца, который считал дачаэнов чуть ли ни низшей кастой. Отец не был воином, как и его дед и прадед, принадлежавшие к классу интеллектуалов. И я даже предположить не мог, что отойду от призвания. Себя я видел, как и отец, оцаланом. Я только лишь начал учиться, а тут война. Причем война началась не на территории соседнего вэцлаха, а в Удвиле, да еще и так неожиданно…

Я отказывался поначалу принимать реалии. Думал, что война пройдет мимо меня, что Мэарэя никогда не подвергнется разорению или вторжению войск неприятеля, но я ошибся. Действия войск, защищавших вэцлах Удвил, были крайне безуспешными. Полководцы, которых направил с войсками на передовую Каоба, не смогли ничего сделать. Противник применил оружие, которое смогло полностью вывести из строя все виды защит и лишить нас семидесяти процентов всех энергетических мощностей. Это означало лишь одно: воздушное пространство над Удвилом было открыто для налетов, а любая точка простреливалась большинством видов оружия. Излишне говорить, что в таком случае жители Мэарэи, Нэирума, других городов и поселений оказывались в зоне поражения. Противник этим и воспользовался. Нам очень повезло, что отца вызвали срочно в Мэарэю из Нэирума. Как только он отбыл, Нэирум был поражен излучением, уничтожившим все биологические объекты в нем и в округе.

Отец родился в рубашке, но видеть, как дело твоей жизни уничтожено, а отец проработал в Нэируме больше ста лет, сам принимал участие в его возведении, невыносимо горько и больно. Отец не мог понять: за что так поступили с его детищем, почему Урэна, вместо того, чтобы использовать Нэирум в своих целях, как и оцаланов, в нем работающих, предпочел их умертвить. Погибли во время удара по Нэируму друзья отца вместе с семьями. Получилось так, что наш переезд в столицу спас нам жизнь. Надо было радоваться, но отец грустил. Мать, как могла, помогала ему, но утешения на отца слабо действовали. Потерять место работы и базу, где происходили исследования, – было слишком большим ударом для отца. Не знаю, как бы он вынес такую потерю, а также то, что я, поступив в муций, так и не стал в нем учиться по причине боевых действий, если бы не срочный вызов к Каобе.

Вел встречу, на которую были приглашены все ведущие оцаланы Удвила, первый советник Каобы, Затриг. Он пояснил присутствующим, что в условиях начавшихся боевых действий от них потребуются все силы для того, чтобы, работая в скрытом под поверхностью Марса центре, в каком именно и где он расположен Затриг не называл, разработать оружие возмездия. По словам Затрига оно должно было быть особенным, позволяющим в считанные минуты поразить врага, распылив биологические объекты, но при этом, не тронув важные объекты. Затриг при встрече с оцаланами и инчарсами из других каст намекал на то, что для разработки подобного оружия понадобится работать денно и нощно без выходных и без оплаты. Зато, как говорил Затриг: «Вы и ваши семьи будете в безопасности, пока идет работа и после нее, а после достижения окончательной победы, правитель не забудет вас…».

Отца, хоть он и не хотел, включили в список разработчиков, которые в обязательном порядке должны были срочно собраться и прибыть в пункт сбора, откуда всех оцаланов и их семьи должны были перебросить на базу. Объект, на котором должны были работать оцаланы, назывался Уйлиц. Он находился в укромном месте глубоко под поверхностью Марса. Там можно было жить столетиями, не выходя на поверхность, существовать продолжительное время даже при отсутствии атмосферы и катастрофе планетарного масштаба. В общем, как на первый взгляд, так отцу и всей нашей семье повезло, но на самом деле так только лишь казалось. Отец достаточно хорошо знал жизнь и первых помощников правителей, чтобы верить им на слово. К тому же он не хотел быть разработчиком оружия, которое могло уничтожить цивилизацию на планете.

Его желание или нежелание, конечно, никого не волновало, тем более первых советников Каобы и их помощников, которым нужен был результат. Жизни оцаланов их не волновали, как и других жителей Удвила, кроме, конечно, собственных жизней. Я, когда отец вернулся домой после совещания и рассказал нам с матерью новость, отрицательно на нее не отреагировал. Все-таки, как мне тогда казалось, смерть друзей отца и частичное уничтожение Нэирума требовало отмщения и адекватного ответа. Я твердо знал одно: без реакции подобные действия противника нельзя оставлять, но, признаюсь, отправляться куда-то на базу под поверхность планеты и жить где-то на глубине, как ницкуал (животное, схожее с кротом), не видя Солнца, мне не хотелось. Отец, как я видел, также не горел желанием отправляться в Уйлиц, чтобы заниматься там созданием оружия возмездия. Причина, по которой у отца имелось этакое мнение, прояснится из его беседы с матерью накануне отъезда.

Как только я был отправлен отдыхать в принудительном порядке, хотя спать я не хотел, отец, выпив горячего напитка из зерен сергаи (схожи с кофейными зернами), сделал знак матери следовать за ним. Когда родители уединились на кухне, отгородившись от остального мира так, чтобы их не слышали, между ними произошел разговор. Выразительно поглядывая на мать, отец слегка прикусывал нижнюю губу. Ажина молчала, предоставляя право отцу начать беседу.