Евгений Яцыков - Мусорщик

– А ты в курсе, что тебе не требуется использовать речь, когда общаешься посредством мыслей с псиониками, а чтобы сейчас общаться со мной, делать этого совсем не надо. Тебя могут просто не понять в твоём обществе.

– Тебе-то откуда знать? Кроме того, к этому ещё привыкнуть надо! – отрезал Денис.

– Пока ты отдыхал, я немного исследовал твою память, привычки, язык, ну, и так далее, – ответил Хвостатик так, как будто это было само собой разумеющимся.

Разговаривая с Хвостатиком, Денис внезапно осознал то, чему он изначально не придал значения. Правое ухо Дениса ничего не слышало. Рука ощупала правое ухо и что-то отодрала снаружи ушной раковины. Посмотрев на свои пальцы, стало понятно, что это уже успевшая засохнуть кровь.

– Хвостатик… Ничего не хочешь мне рассказать? – предельно сдержанным тоном задал вопрос Денис.

– Я порвал тебе барабанную перепонку при проникновении. Это был самый простой и наименее затратный путь. Кроме того, мне пришлось повредить некоторые ткани и несколько кровеносных сосудов, пока пробирался к мозгу. Наниты твоего импланта, кажется, они так называются, оказались слишком резвыми и нейтрализовывали яд слишком активно. Мне бы не хватило времени, чтобы устроиться в тебе и перестать быть им интересным. Критичные повреждения были восстановлены, пока ты был в отключке, а вот на остальные ресурсов нанитам не хватило. Если ты не заметил, то у тебя сейчас ничего не болит и твоё самочувствие практически не отличается от нормального. Это потому, что я блокирую негативные эффекты недавних событий.

После сказанного Денис переключил внимание на собственные ощущения. Всё было так, как сказал Хвостатик. Ничего не болело, также как и не было других негативных эффектов, вот только ощущения от прикосновений к чему бы то ни было были притуплёнными, неестественными.

– Какие-то странные и непривычные ощущения. Мне не особо нравится это состояние. Можешь вернуть всё как было? – рассматривая свои ладони, спросил Денис.

– Да, но боль ещё достаточно сильная. Я бы не советовал всё возвращать, – безэмоционально ответил голос в голове.

– А я говорю выключай! – раздражённо произнёс Денис.

– Ну ладно…

Через секунду острая, жгучая боль навылет пробила голову, войдя в правое ухо и выйдя из левого, как будто раскалённый стальной прут насквозь прошёл сквозь голову. Денис инстинктивно прижал ладони к ушам, зажмурился и заорал во всё горло, сотрясая своды пещеры:

– АААААААААААААА! Обратно! Включи обратно!!!

В тот же миг всё прекратилось, как и не было. Денис открыл глаза и медленно убрал ладони от головы.

– Что это было?

– То, о чём я тебя предупреждал. Интенсивность боли пока ещё высокая, – флегматично ответил Хвостатик.

– Высокая?!! Да я чуть умом не тронулся! – высоким тоном произнёс Денис.

Повисла непродолжительная пауза.

– Ты тоже чувствуешь, что почувствовал я?

– Да… Но не так же, как ты, так как это не мой организм повреждён, а твой, – ответил симбиот и добавил: – Я получаю информацию о том, что не так с организмом-хозяином, что и где болит и насколько велика эта боль.

– Ясно, а я могу эту информацию получать, как ты, на время, пока ощущения блокированы? – поинтересовался Денис.

– Да, сейчас это нетрудно, так как мы практически единый организм. Передаю информацию.

Странное знание пришло ниоткуда. Это не было воспоминание и не было похоже ни на что иное, когда-либо испытываемое. Он знал, что конкретно болит и как сильно, но при этом не чувствовал боли, что давало некоторые преимущества. Денис подумал о том, что данная способность была бы просто находкой для военных. Если бы бойцу оторвало руку, он бы не выходил из строя, а продолжал бы действовать, и при этом никаких дополнительных затрат на нейтрализацию боли не требовалось бы. Из мыслей о плюсах такой замечательной функции Дениса вывело знание о том, что у него болит пятая точка. Глаза Дениса округлились, и он произнёс:

– А не хочешь ли ты мне рассказать, отчего у меня болит жопа? Что, твою мать, пока я отдыхал, ты с ней делал?

– Ты слишком много беспокоишься о целостности своей задницы, вместо того чтобы переживать за части тела, которые в данной ситуации имеют большее значение, – ответил Хвостатик.

– Хвостатик??? – выпалил Денис.

– Я же говорю… Какая-то больная озабоченность! Ничего я с ней не делал, просто ты сидишь на остром камне, и он упирается тебе в ягодицу.

Денис приподнял пятую точку и, усадив её чуть правее, уставился на достаточно острый камень.

– А, собственно, какого хрена я на нём сижу? Да и вообще, как я у стены оказался? Я помню, как рухнул, до неё так и не добравшись…

– Тебя перенёс я, – помедлив, ответил симбиот.

– Перенёс?

– Ты же не думал, что «приобретаешь» компаньона лясы поточить? – как-то с укором и нотками обиды произнёс Хвостатик, после чего продолжил, не дожидаясь ответа: – При внедрении моя нервная система сопрягается с нервной системой хозяина. Это позволяет полностью управлять его организмом, когда это требуется. Не имеет значения, в каком состоянии сознания находится организм-хозяин.

– Это понятно, а вот что не понятно, так это почему ты при всех этих возможностях не выбрал другое, более подходящее для моей задницы место? – выдал очередной довод Денис.

– Это было ближайшее место по прямой от тебя до стены. Когда я тебя передвигал, я не в полной мере ещё освоился с твоей нервной системой для выполнения сложных движений. Твой организм очень сильно отличается от бывшего моего хозяина. Я и сейчас ещё не до конца с ней освоился, да и процесс внедрения не завершён. У тебя нет свободных строительных материалов, а я, знаешь ли, питаюсь вместе с тобой, или, если точнее, от тебя. Камень не представлял угрозы для твоей жизни, поэтому и пытаться устроиться удобней не имело большого смысла.

Денис обдумал ответ, хвостатый засранец рассуждал логично и последовательно. В определённый момент его даже посетило чувство вины перед Хвостатиком, что не осталось незамеченным со стороны последнего:

– Эти эмоции ни к чему. Всё нормально. Давай лучше обсудим дальнейшие действия.

Денис отодвинул рукав и взглянул на часы. С последнего раза, когда он с ними сверялся, прошло примерно двенадцать часов.

– Через полтора часа должен открыться выход из пещеры. Нам есть куда идти?

– Да, есть! Но я должен тебя огорчить. Твои расчёты относительно открытия выхода логичны, но не верны, – произнёс симбиот.

– В смысле?

– Ты правильно определил длительность суток на планете, но время дня и ночи не равно. Эта солнечная система состоит из двух солнц-близнецов. Таким образом, день занимает на этой планете примерно двадцать семь часов, а ночь – двенадцать. Вход откроется не раньше чем через девять часов, – прокомментировал Хвостатик.