Василий Ласовский - 19+

Считаю, что вероятность этого события очень близка к нулю, ибо никто в мире не снимает фильмы о поэзии. Именно большие художественные фильмы, на которые придут тысячи обычных зрителей, молодежи, ищущих развлечений и людей, неискушенных в поэзии.

История создания фильма необычна. Вначале режиссеру были выделены небольшие деньги одним немецким фондом для снятия документально-образовательного фильма для немецкого телевидения. Однако режиссеру удалось создать за эти крохи полноценный художественный фильм. Насколько я помню, фильм был совершенно не оценен зрителями. Но это и не могло быть по-другому, кому нужен был фильм про поэзию, когда вокруг разваливалась огромная страна…

Конечно, написанные за полгода после того события, мои стихи не имели никакой ценности. Я написал всего пару десятков «стихов» и, к счастью, на этом перестал заниматься подобной ерундой. Вот самый лучший из них (в нем отсутствуют первые две строчки, я их так и не смог вспомнить, ведь прошло более 20 лет). Также отмечу, что «Слово» было написано с большой буквы:

«…

Я вырвался на волю,

Ветром вою.

Снова мысли становятся в ряд:

Ах, успеть досказать это Слово:

Никогда не вернуться назад,

Никогда не уснуть мне в покое!»

Я вдруг осознал, что что-то теряю в мире, ограниченном компьютерами и «Искусством программирования» Дональда Кнута, и бросился наверстывать упущенное.

Ощутив себя Поэтом, я начал писать стихи, не вылезал из Центральной библиотеки города, ходил на все подряд концерты в Камерный зал Филармонии и даже стал играть массовку в народном театре, самом лучшем на тот момент в Минске, любители знают какой.

В результате я стал прогуливать занятия, и меня отчислили из института в конце 3-го курса.

Несмотря на то, что я перестал посещать лекции, я вплоть до отчисления продолжал исправно приходить за стипендией, и это показывает, что даже в такой необычной ситуации я сохранил максимально возможную прагматичность.

Даже когда меня отчислили, я продолжал еще полгода жить в общежитии, заселившись в одну из пустующих комнат, и нагло врал вахтершам на входе.

Я абсолютно не поменялся как человек, но все мои увлечения стали другими. Совершенно не осталось прежних интересов, как будто программирование, математика и физика были лишь недолгим проходным занятием, и вот им на смену пришла новая «страсть».

У меня не было никаких эмоциональных, психологических проблем. Не было, в сущности, никаких ненужных переживаний, я просто поднялся по лестнице на следующий этаж моей жизни и стал с интересом его изучать.

Приведу цитату из Интернета, насколько важен был для «всего мира» развал СССР в 1991 году:

«Бизнесмены из Швейцарии, Германии, Люксембурга и других уютно обустроенных уголков нашей планеты в 1992 году очень любят Россию, несмотря не царящий здесь кромешный хаос. Ведь именно здесь на десять баксов можно безбедно гулять месяц. Здесь дешевые и качественные шлюхи. Это Россия – страна поверженная, отданная на поток и разграбление со всем ее населением».

В конце 1991 года, кроме распада СССР, произошло еще одно весьма важное событие. В декабре 1991 года издательство «София» выпустило свои первые книги по эзотерике. До этого это был никому не известный самиздат. И лишь с распадом СССР подобный книжный «мусор» стал продаваться налево и направо.

Чтобы развлечь читателя, я немного пофантазирую.

Возьмем последовательность: Авария на ЧЭС —> Развал СССР —> Издательство «София». Конечно, тут можно (и нужно) возразить: как среднее событие повлияло на крупное событие, приведшее к столь мелкому событию? Но давайте абстрагируемся от размера событий и предположим, что тому, кто или что стоит за шахматной доской, размеры событий не играют роли, важно, чтобы результат был 100% реализуемым.

Исходя из этой странной логики, можно предположить, что звеном этой непостижимой цепочки событий вполне могло быть создание издательства «София», которое начало издавать эзотерическую литературу. Так как этой литературы никогда ранее не было в СССР (кроме самиздата) и вообще книги купить можно было с большим трудом, то изголодавшийся по литературе народ просто сметал их с полок магазинов.

Конечно же, режиссер Николай Студнев тоже покупал все эти книги, а так как я был у него «на посылках», неофициальным помощником режиссера, то покупал их ему я. А так как Студневы мне очень нравились (оба, и Николай и Лилия, в каком-то смысле я «равнополый» субъект, мне могут нравиться и мужчины, и женщины), то все книги я покупал в двойном количестве и один экземпляр оставлял себе, чтобы прочитать и тем самым стать к ним чуть ближе.

Так я познакомился с творчеством Карлоса Кастанеды и прочел его 9 книг.

Какова же вероятность того, что я бы прочел и серьезно воспринял эти книги без того, что они символизировали для меня часть мира любимых мной людей? Полагаю, что вероятность этого события весьма низкая, ибо я никогда не интересовался (и сейчас не интересуюсь) ни мистикой, ни эзотерикой, ни какими-то иными системами «развития человека», считал и считаю всё, что связано с этим, полной ерундой и глупой потерей времени.

Помощник режиссера

В начале 90-х годов в разваливающемся Советском Союзе не хватало денег на производство фильмов, и кинорежиссер Николай Студнев подрабатывал устройством концертов российских исполнителей.

Кроме организации гастролей, Николай Студнев был также организатором регулярных «капустников», где выступали со своими номерами труппы народных театров из разных уголков города Минска.

Я был назначен «внештатным помощником режиссера» и занимался всякой ерундой вроде покупок в магазинах, погрузочно-разгрузочными работами, а также ходил за ним «по пятам» и записывал в блокнотик, что требовалось сделать. В каком-то смысле это была работа секретаря.

Были даже случаи, когда мне приходилось поднимать и опускать кулисы, если отсутствовал на рабочем месте работник сцены. «Внештатный» означало, что я не получал за свой труд жалованья. Меня это вполне устраивало, так как мама меня полностью обеспечивала.

После очередного концерта обычно следовал банкет на втором этаже кафе «На росстанях» («На перепутье») в центре Минска, где находилась наша штаб-квартира. Когда господа артисты наедались, звали нас, так сказать «обслугу», и нам даже что-то перепадало с «барского стола».

Концертов было немного, и я днями просиживал в нашей штаб-квартире. Там также находилась громадная электрическая пишущая машинка, где я от скуки печатал свои первые рассказы и сценарии. Я готовился к поступлению на режиссерский факультет какого-нибудь вуза.

Актерская жизнь