Николай Захаров - Смутные времена. Книга 3

В этот раз уже знакомый интерьер ненавязчивый путешественники во сне рассматривать не стали, а сразу направились к двери, за которой пряталась "шестерка". Прошли мимо полотерщика – не Юса, а совсем на него не похожего верзилу баскетбольного роста.

– Это Ганс, по-видимому – брат охранника. Значит, мы по времени сдвинулись вперед,– предположил Михаил, проходя сквозь гудящий едва слышно агрегат для натирки полов.

– А Ганса ты, Петрович, не желаешь облагодетельствовать, как тогдашнего Юса?– Академик аккуратно обошел полотерщика.

– Обойдется, он и так счастлив необычайно от удачи, которая свалилась на него в виде этой работы,– Михаил взглянул на самодовольное лицо предположительно Ганса и даже не стал копаться в его мозгах. Найти там что-то полезное вряд ли удалось бы и жаль было усилий.

Дверь прошли опять без проблем и увидели все те же фигуры в балахонах. Теперь они сидели о чем-то оживленно беседуя. Пятеро сидело, а Рерюф /Его трудно было спутать с остальными/ расхаживал, яростно жестикулируя.

– Что-то разошелся сегодня крючконосый. Может, случилось что-то?– Михаил щелкнул пальцами, пытаясь увеличить восприятие звука и это ему удалось. Голос главной "шестерки" загремел буквально в золотом бункере.

– Где этот рабочий? Здесь явные происки. Не пора ли поменять дислокацию? Что говорят эти смертные недоумки?

Вопрос был предназначен одному из шестерых. Рерюф встал за его спиной и хлопнув по плечам ладонями, заставил выпрямиться.

– Докладывают, что поиски продолжаются по всему земному шару. Подключили Интерпол и все полицейские управления. Пока безрезультатно, как в воду канул,– проскрипел тот, явно сконфуженным голосом, будто сам бегал по "всему земному шару" и безрезультатно.

– А может и нет его в этом времени? Перенесли и используют теперь как источник?– озабоченности в голосе Рерюфа прибавилось.

– Но ведь мы знаем, что они знают и готовимся. Так может это и хорошо?– предположил уже знакомый Михаилу голос Нелуга.

– Не нравится мне эта неопределенность. Воры имеют массу преимуществ. Как представлю себе, что в их распоряжении, так просто растерзать готов.

– Эмоции тут не помощник. Нам следует сохранять трезвость в суждениях,– подал голос еще один из четверых, с лицом, перекошенным тонкими линиями губ как шрамом, почти от уха до уха.

– Клоуном с такой-то физиономией только в цирке выступать,– охарактеризовал его лицо Федор Леонидович.

– Тц-ц-ц-ц,– тут-же зашипел "клоун", приложив длинный, узловатый палец к змеиным губам.– Я что-то слышал.

"Шестерка" замерла, а Михаил шепнул на ухо Академику.

– Леонидыч, они могут нас услышать, так что прошу без громких реплик.

– Хорошо,– виноватым тоном согласился Федор Леонидович и добавил.– И что мы тут торчим?

– Хочу попробовать еще раз взять СТН. Может в этот раз получится.

– Пробуй, пока они статуями застыли,– согласился Федор Леонидович и побрел неспешно вдоль стены, разглядывая золотые слитки. Прикасаясь к ним кончиками пальцев он ворчал едва слышно:

– Кощеи, как есть Кощеи. Сидят на злате и чахнут.

– Не особенно-то и чахнут. Вполне выглядят упитанными и свеженькими,– возразил ему свистящим шепотом Михаил, пытаясь зацепиться пальцами за лежащий посреди стола прямоугольник СТН-а. Это ему, как и в прошлый раз не удалось и он, разочарованно вздохнув, отошел от стола.

– Пошли, Леонидович, домой. Надоел мне этот сон унылый.

– Не получилось опять?– посочувствовал ему Академик.

Ответить Михаил не успел, отвлекла распахнувшаяся входная дверь и появившееся новое действующее лицо.

Мужчина лет пятидесяти, мордатый с усиками "а-ля злодей" в тонкую ниточку, появился на пороге и заставил всех присутствующих повернуть лица в свою сторону. Росточком вот "злодей" несколько не вышел и при своих габаритах выглядел эдаким бильярдным шаром на коротких ножках. Но вот комплексами неполноценности этот субъект явно не страдал или переболел ими в сопливом детстве, так что физиономия у "шара" светилась самодовольством.

Подкатившись к столу, коротышка схватил с него СТН и заорал в него как в микрофон, посинев от натуги.

– Господа, это я пришел, ваш верный вассал и слуга, так сказать в одном лице – Фердинанд.

– Ого, начальник охраны кажется. Послушаем, что скажет этот крендель,– Михаил подошел ближе к "кренделю", а тот замер в ожидании ответа от "сюзеренов".

– Видим тебя,– рявкнул Рерюф.– С чем явился? Надеемся, что на этот раз что-то позитивное наши уши услышат.

– Исключительно позитивное, господа,– затараторил "вассал".– Нам удалось разыскать полотерщика, исчезнувшего так внезапно. В Канаде спрятался, но от нас и мышь не спрячется, найдем в самом темном чулане и придушим.

– Не повезло парню,– посочувствовал Юсу Михаил.

– И что он поведал вам?– перебил словесный поток, полившийся из Фердинанда Рерюф.

– Не успел поведать. Он умер, господа. Умер за день до того, как мы его обнаружили. Зарезан в драке.

– Эксгумацию провели, я надеюсь?– опять перебил его Рерюф.

– Все сделали. Анализ ДНК, совпал на 100-о процентов. Нет сомнений – это он.

– Что еще?– Рерюф присел в кресло и все равно ему пришлось глядеть на стоящего Фердинанда сверху вниз. Коротышка ослабил галстук и повертев головой на жирной шее, продолжил доклад:

– Остальное все без изменений. По фигурантам из России, информация свежая отсутствует. Но мы задействовали все наши возможности. Там муха не пролетит незамеченной. Схватим и крылышки поотрываем.

– Какая глупая самоуверенность,– фыркнул Рерюф презрительно.– Нам не нужно чтобы вы проявляли вашу инициативу глупую. Достаточно уже облажались вы в России, когда предпринимали самостоятельные действия. Что там за киднепинг вы устроили с беготней и мордобоем? Гангстерских сериалов насмотрелись? Согласны, фантазии ваших кинематографистов впечатляют своим идиотизмом, но жизнь реальная имеет свои приоритеты, зарубите это на своем носу и впредь согласовывайте с нами каждый ваш шаг, если не хотите остаться голым и нищим,– зашипел Рерюф прямо в темя стоящему Фердинанду и тот слегка побледнев, поспешно закивал.

– Всенепременно будем ставить вас в известность, господа. Это не моя вина. Это низовые исполнители нагородили, проявляя инициативу. Человеческий фактор, господа, он непредсказуем. Особенно в этой России. Там иногда люди ведут себя странно. Обычные – во всем мире, ведут себя рационально. У них всему своя цена и место, а у этих нет такой четкой шкалы, размытое тоталитаризмом сознание. Они даже называют себя не людьми, а совками, господа. Это такой инструмент, которым дворник собирает мусор. Невозможно работать, господа.

– Нас мало интересуют инструменты для уборки мусора, Фердинанд,– опять прервал словесный поток Рерюф.– Идите и работайте. Работайте, а не просиживайте в борделях. Да, да мы знаем, где вы проводите свободное от службы время.