Николай Захаров - Смутные времена. Книга 3

То место, куда Михаил попал в результате перемещения в пространстве и времени, оказалось совершенно не освещено, и ему пришлось включить фонарь, чтобы убедиться в том, что попал все же в пирамиду.

– Что за хрень, почему темно?– спросил он самого себя, оглядываясь по сторонам. – Мазаришарифка, все правильно,– донесшийся до его ушей стон за спиной, заставил Михаила резко обернуться и направить луч фонаря в сторону звука. Стонал Сергей, лежащий у стены.

– Что-то пошло не так? Почему?– Михаил взглянул на экран мобильника и шепотом выругался. Настроенный заранее на возврат в век 19-тый, он выполнил команду и переместил их именно в него. Присев рядом с Сергеем на корточки, Михаил убедился, что друг находится без сознания и набрал на клавиатуре век 21-ый. По вспыхнувшему свету Михаил понял, что перемещение произошло, и взглянул на лежащего Сергея. Дыхание, до этого прерывистое и хриплое мгновенно нормализовалось и Сергей, открыв глаза, спросил:

– Со мной решил выскочить?

– Извини, но не туда сначала перебросил. В 19-тый. Как самочувствие? Шея не болит?

– Нет. И сколько я в 19-ом провалялся?

– Полчаса примерно, пока я с этими гавриками чернорубашечными разобрался.

– Быстро. Х666Х нашел?

– Нет. Ложный объект оказался. Нас заманивали.

– И это им удалось. А знаешь почему?– Сергей сел и потянулся как после крепкого, здорового сна.

– Почему?

– Потому что ты как бык на красную тряпку бросаешься в любое место, где это Х666Х якобы есть. И меня за собой волочишь. Шею вот опять сломал на хрен.

– Ну, извини. Между прочим, я тебе не советовал по лестнице спускаться, ты сам поскакал горным козлом. Архар, блин. И вообще, пора левитацию освоить, чтобы ноги и позвоночник не ломать. Там и высота-то всего сто метров была. Хорошо, что я рядом был. Утащили бы тебя чернорубашечники, приковали цепями к скале как этого Прометея, который для людей огонь у Зевса спер, и клевать бы печень принялись.

– Сто метров всего? Ни хрена себе. У меня ноги в задницу ушли, когда приземлился. А потом и не помню ничего. Легко тебе говорить "левитируй" со своими коэффициентами магическими запредельными. А мне с моими никакими… Не получается, пробовал я.

– И в браслетах?

– Всяко.

– Должно получаться. Я же без браслета запросто летаю, а у тебя с браслетом коэффициент выше, чем у меня без. Так что дело не в нем, а в тебе. Не веришь в свои силы. Пробуй, если не хочешь чтобы ноги опять в заднице оказались как-нибудь. Жизнь у нас беспокойная началась и возможно, что придется падать в своем времени. А из него эвакуировать трупы, увы, только на кладбище можно.

– Пугаешь жизнью беспокойной? А до этого у нас какая была? Курортная? Меня уже кошмары по ночам мучают. Столько смертей видел, что спать не могу уже.

– Ты прямо как барышня кисейная. Заплачь еще у меня на плече,– хмыкнул Михаил.

– Ты пожале-е-е-ешь. Закинул, блин в 19-тый век, наверняка специально, чтобы помучился.

– Коне-е-ечно. Дай думаю, устрою другу экстрим, чтобы в следующий раз, прежде чем нос совать, куда не следует, подумал хорошенько, особенно когда предупреждают люди опытные. Умудренные жизнью так сказать.

– Ага-а, признался. Ладно, проехали. Нам домой не пора? Там супруги пади с ума сходят.

– Ну да, уже минут десять, как мы должны появиться, а нас нет и нет. Поехали.– Михаил снова набрал век 19-ый, но с координатами Москвы, пробормотав.– Хорошо, что я тебя к ним с позвоночником, сломанным не отправил. Вот уж был бы переполох.

– Действительно, как это ты так оплошал? Место не то выбрал.

– Наверное, впопыхах. Место правильное, а со временем прокололся.

– А мне выволочку устраиваешь. Мудрец ты наш.

– Поехали,– Михаил ввел команду. Свет мигнул и знакомое помещение секретной комнаты с привычным интерьером, сменило мазаришарифку. Домашние почти все собрались в ней. Все взрослые члены семейств.

Аннушка с Катюшей тут же повисли у Сергея и Михаила на шеях, захлюпав носами.

– Где вы были? Целых пятнадцать минут?– всхлипывала Катюша, теребя Михаила.

– Пятнадцать? Не может быть. По моим прикидкам минут пять. Заскочили в мазаришарифку, скинули кое-какое барахло и информацию в век 21-ый,– начал он оправдываться.

– Мы вас ждем, ждем. Уже собрались мужчин на поиски посылать,– подключилась к упрекам Аннушка.

– Зачем? У вас же амулеты. А на них информация есть, что у нас все в порядке,– попробовал успокоить супругу Сергей и тут же пожалел, что вспомнил о медальонах.

– Поэтому и забеспокоились. У Михаила нормальный, а у тебя уже полчаса такой, что мне плохо стало.

– Миха, что-то видать в электронике твоей магической глючит. Проверь мой амулет,– попробовал вывернуться Сергей, но попытка выкрутиться, таким образом, опять не прошла.

– Не юли. Признавайся, что случилось? Опять шею свернул?– Аннушкины глаза смотрели так уличающе, что у Сергея язык не повернулся солгать.

– Чуть, чуть ноги. Упал в яму неудачно. Пришлось восстанавливаться в 21-ом, поэтому и задержались на эти несколько минут,– признался он, пряча глаза.

– "Чуть, чуть". Да у меня чуть сердце не остановилось полчаса назад. Так кольнуло, что я сразу поняла, что ты шею опять свернул и лежишь в какой-нибудь яме, а рядом нечисть всякая оружием гремит и добить хочет,– завсхлипывала Аннушка.

– Ну-у-у, что за фантазии? Не так все страшно было. Скажи, Миха. Видишь, мне не верят.

– А ему верим? Да он еще пуще тебя умеет сказки сказывать,– осадила его Катюша.

– Ну, все, отпустите уже наши души на покаяние. Работа у нас такая. Бывает. Голодные, кстати, как волки. Что там у нас на обед?– попытался Сергей переключить внимание женщин.

– Ужин уже на часах, совсем заработались,– через силу улыбнулась Аннушка.– А на ужин у нас сегодня пельмени и чай с оладьями.

– С чего это праздник такой в доме?– сделал удивленное лицо Сергей.– Столько радостей и в одном месте.

– Ох. Можно подумать, что ничего вкуснее этих пельменей и оладьей у нас не бывает,– возмутилась Аннушка.

– Бывает,– вынужден был признать Сергей.– Помню, как-то уху приготовили. Эх, уха!

– Я вот тебе за такие слова,– обиделась Аннушка, отстраняясь от него и шутливо замахиваясь.

– Пошутил, солнце ты мое,– перехватил ее руку Сергей.– Как детки?

– Подрастают, папочка. Целый день в безотцовщине и чуть не осиротели,– Аннушка погладила шею Сергея.– Не болит?

– Да шея-то почему? Я же сказал, что ноги только чуть, чуть…

– Знаю я, какие ноги. Это с какой же высоты нужно было упасть в вашей одежке, чтобы "ноги чуть, чуть"?

– Михаил говорит, что метров сто там было,– ляпнул Сергей и тут же испуганно схватился за рот.

– Что-о-о-о?! "Чуть, чуть",– Аннушка опять залилась слезами.