Наг Стернин - Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

Казалось бы, для интуитивиста Генрика, которого уже черт знает, с каких пор, ни одна живая душа обмануть даже и не пыталась, общение с подобной личностью должно было представлять сущее мучение. Так ведь нет же! Нет! А заканчивались все эти их диалоги с неотвратимостью падающих на наковальню кузнечных молотов двумя чуть ли не ритуальными фразами.

Жанет, с гордой чванливостью вздернув носик, говорила:

– Вот видишь, милый, тебе я позволяю то, чего никогда не позволяю другим!

Генрик, откровенно ухмыляясь во весь свой большой рот, отвечал:

– Нет, дорогая, не вижу.

Что касается городских дел, то теперь – на всякий случай и вообще – Генрик держал в городе своего фантома чуть ли не постоянно. Что значит: на всякий случай и вообще? На всякий случай – это как раз понятно. Раз появившись в университете, Генрик уже не мог исчезать надолго во избежание лишних вопросов. Что касается "вообще", то фантом был занят делом, которое Генрик считал достаточно важным. Из своей прошлой студиозной жизни он хорошо знал университет и совсем неплохо ориентировался в злачных местах города. Он был одним из лучших знатоков системы трабул, как университетских, так и рыночных. Но – как с удивлением сейчас обнаружил – совершенно не знал жизни городского дна. А вот это было уже чревато. Призрак ротации расслабляться не позволял. Вот в фантоме Генрик и занимался ее изучением.

В кузнице было не то чтобы темно, нет, конечно, факелы горели и горн и все такое, но видно было плохо. А уж воздух был просто омерзительным. В углу в огромном чане из обожженной глины в отваре из кенгуровых плевальных мешков вызревала кость. Дверь в кузню, плотно закрытая по случаю лютых холодов, тем не менее, то и дело открывалась, пропуская внутрь молчаливых Скавроновых подручных, тащивших охапки нарубленной кости, которую они отправляли в чан по мере его опорожнения. Подручные, в чаянии нешуточного вознаграждения, старались изо всех сил.

Время от времени Скаврон подходил к чану и, старательно отворачиваясь от ядовитых испарений, извлекал щипцами пластину кости, рассматривал, зажимая нос, чтобы не вдыхать лишнего, и либо бросал ее обратно в чан на дальнейшее вызревание, либо отправлял на наковальню под могучие удары молота Кувалды. Кувалда делал черновую, самую тяжелую предварительную обработку, уплотнял поковку кости, а потом перебрасывал ее кузнечным умельцам для чистовой обработки. Умельцы делали уже практически готовые, как их называл Люкс, "детали планера" по эскизам, которые Люкс же и нарисовал. Почти двое суток Люкс не отходил от стола, боясь заснуть и забыть пришедшую ему в голову идею планера – летающей машины, на которой, как он уверял своих новых друзей, можно будет спуститься с полюсов вниз, в долину, стартовав прямо с водопада.

Идея эта пришла Люксу в голову – вместе с лютой болью, как и положено – во время похода к обрыву, который друзья предприняли с разведывательными целями. Они хотели посмотреть, насколько замерзает Ахерон в районе водопада, и возможно ли там спуститься вниз в долину по льду.

Результаты похода были совершенно обескураживающими. Ледяная гора, в которую, как они надеялись, обращался водопад в холода, отсутствовала напрочь. Дело было то ли в скорости течения, то ли вмешивались еще какие-то привходящие факторы, но еще за много километров до водопада Ахерон был полностью свободен от ледяного покрова. Черная зеркальная абсолютно ровная поверхность воды казалась совершенно неподвижной, пока в ней не обнаружится какой-нибудь посторонний предмет, например, обломок льдины. Скорость, с какой этот предмет проносился мимо наблюдателей, мягко говоря, впечатляла.

В то же время, берега Ахерона, подходы к водопаду, вся земля и все скалы вокруг него были покрыты сплошной ледяной коркой. Даже приблизиться к разлому нечего было и мечтать.

– Да, – вздохнула Манон, – плохо дело. Придется идти через фратторию. А там надо еще найти надежного человека. К кому попало не подойдешь: ребята, мол, помогите смыться в долину, багамутовой костью платим.

– А если сделать планер? – вдруг сказал Люкс, но, увидев, что друзья уставились на него в полном недоумении, добавил, уже корчась от боли, привычно наваливающейся вместе с хорошей мыслью, – пошли назад. Есть идея.

В ратуше он из страницы, выдранной из пыточной учетной книги, соорудил бумажного голубя и перед глазами ошеломленных товарищей запустил его в воздух. Голубь мягко спланировал на пол.

– Если соорудить нечто подобное, но только, разумеется, соответствующих размеров, можно спланировать вниз. Я знаю конструкции таких аппаратов и умею ими управлять… кажется… Да нет, – добавил он, подумав, – в самом деле, умею. Каркас сделаем из кости, она легкая и прочная. А вот насчет того, чем каркас обтянуть – это я надеюсь на Вас, Манон. Найдется здесь в кладовых прочная ткань вроде парусины? Хорошо бы ее еще чем-нибудь пропитать для водостойкости и прочности.

Обращаясь к Манон, он, как всегда, смотрел в сторону и совершенно по-детски краснел. Хорошо хоть не заикался, а то поначалу случалось и такое.

Друзья смотрели на него во все глаза и молчали.

– Люкс, Вы и в самом деле полагаете, что это возможно? – спросила, наконец, Манон. – Ткань, это ерунда, что ткань, конечно, отыщем ткань. И рыбный клей для пропитки найдется, чтобы воду не пропускала. Вот так, как этот Ваш "голубь" и полетим? А опуститься на воду мы сумеем? Там внизу большое озеро, вокруг сплошной лес, так что садиться можно только на воду. Костей не соберем, если что.

– Сумеем, сумеем, не сомневайтесь. А если ткань не будет пропускать воду, я планер сделаю трансформером, чтобы внизу его можно было пересобрать в лодку. Все у нас получится. Только для старта надо будет выждать момент, когда ветер стихнет. Спустим планер на воду, Ахерон тут широченный, течение зверски быстрое, разгонимся и прямо с водопада уйдем в полет. Только вы, друзья, пока чертежей не кончу, мне спать не давайте. Боюсь. Вдруг забуду, что надо делать и как.

Пока Люкс проектировал планер и рисовал детали, которые предстояло изготовить из кости, Скаврон с помощниками занимался изготовлением оружия. Четыре палаша были уже практически готовы – с ювелирной точностью подобран вес сообразно физической силе будущего владельца, выверен баланс клинка, и теперь бывший оружейных дел мастер и златокузнец Нодь занимался выделкой рукоятей. Мастер был настоящий, не какой-нибудь самозванец. В прошлом Нодь был полноправный член гильдии, его богатство кое-кому настолько не давало спокойно спать, что в итоге мастер очутился тут, на полюсах.

Первый завершенный клинок оказался оружием, предназначенным для Манон, и был он подлинным произведением искусства. Смотреть его сбежались все, и если бы не Скаврон, мужики уж точно пожгли бы себе руки – каждый, позабывши про кислоту, обязательно хотел вцепиться в палаш руками. Наорав на всех невзирая на лица, Скаврон разогнал друзей и помощников по рабочим местам, а клинок для, так сказать, завершения технологического процесса отправил в горн, где уже обретались даги, арбалетные болты, метательные ножи, наплечные защитные пластины для доспехов и всякие прочие походные необходимости. Что уж там делал огонь с костью, известно было разве что богам светлым и темным. Только после именно такого обжига становилась кость ослепительно белой с серебряным отливом, тогда же приобретала она и все свои удивительные свойства вроде сверхъестественной крепости и, как уверяла молва, способность противостоять даже ударам дьявольского оружия кромешников.