Антон Текшин - Хьюстон! У нас п…

Второй взрыв чуть не накрыл группу уже у самого магазина. Перед этим я успел оглянуться и увидеть, что нагонявшие нас шустрые мертвяки достигли края стройплощадки. Их оказалось не больше двух десятков – угроза существенная, особенно на открытой местности, но внутри здания у нас оставался шанс. Если бы не этот чёртов обстрел…

Зданию до отделочных работ было ещё далеко. Повсюду стояли поддоны со стройматериалом, которые могли дать неплохую защиту.

– Занять оборону!

Спецы уже выпустили пару болтов в набегавших упырей, и остальные последовали их примеру. Я примостился за сваленными в кучу мешками цемента, выбрал цель и плавно, насколько смог, спустил курок. Зомби поймал стрелу лицом, пробежал ещё пару шагов по инерции и рухнул замертво. Его примеру последовали ещё несколько подстреленных сородичей, образовав кучу-малу из копошащихся тел.

Арбалет перезаряжается долго, но мы выиграли несколько секунд для второго залпа, а там можно и врукопашную с теми, кто добежит.

Но невидимый противник не хотел давать нам шанс выбраться из западни живыми. Не успел я прицелиться во второй раз, как через широкий витринный проём влетел огненный сгусток, оглушительно взорвавшийся внутри магазина.

Меня спасли мешки, безропотно принявшие весь жар и ударную волну на себя. Воздух наполнился цементной пылью, полностью перекрыв обзор, и мертвяки без проблем проникли в здание.

То, что творилось потом, люди обычно видят в кошмарах, просыпаясь в холодном поту. Ничего нельзя было разобрать на расстоянии вытянутой руки, и со всех сторон напирали зомби. Я крутился волчком – рубил, колол, уворачивался от зубов и когтей, полностью положившись на своё чутьё.

Через какое-то время прогремел ещё один взрыв, но я смог почувствовать опасность и укрылся за толстой колонной, а вот погнавшегося за мной упыря взрывная волна бросила на торчавшую арматуру, на которой он и повис, проткнутый, словно бабочка в альбоме натуралиста.

Больше на меня никто не нападал. Крепко сжимая меч в руке, я начал медленно обходить место побоища и почти сразу же наткнулся на Злату. Девушке тоже досталось от взрыва – осколки пробили тело в нескольких местах, а ноги вывернуты под неестественным углом. Судя по окровавленному следу, она проползла пару метров, пока силы не оставили её. Любой другой давно бы уже отключился, но выносливая девушка ещё оставалась в сознании.

– Возьми… Я обещала…

В руке девушка сжимала побуревший от крови платок Марии.

– Злата, да как же так… – я опустился перед ней на колени.

Одного взгляда хватило, чтобы понять – всё кончено. Будь даже за стеной готовая к приёму операционная с бригадой лучших врачей, слишком поздно. Смерть уже оставила печать на лице девушки, но в гаснущих глазах не было страха.

– Она позаботится… О Рите…

– Это просто винтовка, как ты не поймёшь! – простонал я. – Зачем я втянул тебя, идиот…

Злата не ответила, остекленевшим взглядом уставившись куда-то под потолок. Я дрожащей рукой закрыл ей глаза и вынул из сжатых пальцев чёртов платочек. В свертке оказался лишь серебряный крестик на простой черной верёвочке, без всякой записки. Пару секунд я боролся с искушением отшвырнуть его куда подальше, но, взглянув на девушку, неожиданно для себя самого надел.

Нужно продолжать поиски – вдруг кто-то ещё смог пережить этот кошмар. Осторожно ступая по строительному хламу, я пошёл дальше. Спецы нашлись практически сразу, окружённые порубленными в куски упырями. Ни пульса, ни дыхания, оба мертвы.

Откуда-то слева раздалось сдавленное хихиканье. Помещение понемногу заволакивало дымом, и пришлось идти практически на ощупь. Часть недостроенного второго этажа уже обрушилась вниз, остальное трещало, грозя развалиться в любую минуту. Преодолев завалы, я обнаружил Калину, прислонившегося спиной к одной из колонн.

– Волшебника не видно, Тихий? – хихикнул он.

– Кого?!

– Ну, этого… Как в песне, ей-богу…

Я присел рядом. Из ушей у парня кровь вроде не текла, а вот левая нога выглядела так, будто ей хотели пообедать.

– Покусали меня, – проследил он мой взгляд. – Через час буду бродить, завывая, и мечтать о парной человечинке…

Тут возразить нечего. Царапины от когтей, хоть и с большим трудом, но заживали, а вот укусы были смертельны. Именно слюна являлась источником заразы, выкосившей большую часть человечества.

– Николая видел?

– Не-а, – помотал головой парень, с трудом поднимаясь. – Похоже, мы одни остались. И волшебник.

– Калиниченко, у тебя сотрясение, что ли?! Какой ещё волшебник?

– С голубого вертолёта! Ты видел, чем он в нас запульнул? Это ж чистый фаербол…

– Не мели ерунды, нужно выбираться отсюда поскорее.

– Тебе, Тихий, выбираться, а я уже умер. Но есть отличная идея – помнишь, что рассказывал Николай про этого ублюдка?

– Он пришёл тогда убедиться, нет ли выживших, – вспомнил я.

– Вот и побуду приманкой напоследок, – нервно хихикнул Калина. – Или отсекай мне голову прямо тут. Шашку только сохрани. И прощай.

Сильно хромая, он побрёл прочь. Я взял семейную реликвию, оставив свой меч у колонны, и прислушался к внутренним ощущениям. Поблизости опасности не чувствовалось, но где-то на границе восприятия я уловил нечто, пульсирующее тревогой. Кто-то явно размышлял, стоит ли входить в здание.

Волшебник. Разве такое возможно? Я припомнил огненный сгусток – на термобарический заряд он не походил. Тогда что? Не фаербол же, в самом деле…

– Эй ты, Саурон хренов! – громко послышалось впереди. – Иди сюда, разберёмся по-мужски!

Я осторожно крался за напарником, прикрываясь завалами. Здание трещало, дым становился всё гуще, но последнее мне было только на руку. Лишь бы противник повёлся на приманку.

– Ах, вот ты какой, – расхохотался Калина где-то впереди. – Совсем не похож…

Сверкнула тусклая вспышка, будто от электрического разряда, и парень замолк. От ярости свело скулы, и только огромным усилием воли я не бросился вперёд. Нет уж, пусть сам подойдёт. Теперь мне известно, где он.

Через несколько секунд неподалёку захрустел мелкий мусор под подошвами врага. Судя по звукам, он обходил завал, за которым я прятался, по широкой дуге. Проклятье! Будь у меня арбалет – всадил бы болт, не выдавая себя, а так придётся волей-неволей раскрыться.

Шаги слышались всё отчетливей; кто бы это ни был, он явно не скрывался. А вот с внутренним взором творилось что-то неладное – не ощущал я никого в той стороне. Ни единой эмоции. И как быть?

Всё плохое в моей жизни происходило, когда я шел наперекор своим предчувствиям. Что ж, пришло время исправлять свои ошибки. Звуки приближались с каждым мгновением, но я даже не шелохнулся.