Андрей Демидов - Корабль спасителя Вселенной

Река Малая Друя была узкой и неглубокой. Это был скорее ручей, заросший со всех сторон ивами, ольхой так, что иногда их кроны смыкались над водой, и река превращалась в зеленый тоннель. Три большие лодки шли по ней тяжело, карябая борта о коряги и замшелые валуны, застревая в иле и лесном соре. Иногда лодочникам приходилось топорами рушить стволы мёртвых деревьев, перегораживающих водную дорогу, или бобровые плотины. В зарослях вокруг угадывались старые могильные курганы, груды валунов, напоминающих заброшенные языческие капища исчезнувших племен. Все вокруг имело вид дикий, не имеющий следов недавнего пребывания человека. Ни просек, ни костровища. Рыба смело пускала пузыри прямо перед мордами росомах, утки беспечно чистили перья, жабы оглушительно квакали. Лес дышал жизнью. Сумерки едва сгустились, а из засады уже сорвался филин, пролетел над головами вздрогнувших людей, как камень вломился в орешник. Там завозилось что-то, захлопало, пискнуло, и филин, недовольно вздыхая, с пустым клювом вернулся обратно. Сел, замер и исчез из вида, растворился в листве как приведение. Дятел неподалёку опасливо умолк, потом застучал вновь. Таился до последнего, и прямо из-под ног людей, волокущих лодки, взлетел тетерев.

– Веслом перешиб бы и было бы жаркое, – сказал потный Палек, идущий по колено в воде, и тянущих одну из веревок, закрепленных на носу первой лодки.

– Силком надёжнее ловить, – ответил Ждых, – верёвку не слабь свою, я один должен тащить?

– Я слаблю? Это ты торопишь, – краснея от натуги, Палек обернулся, – эй, кривичи, Лас, Ловик, чего отстаете.

– Опять отстают! Убью их! – Палек тоже оглянулся, – то ящик господский уронят, то отстают…

Лас и Ловик шли, свесив головы шаг в шаг, как кони в упряжке.

На носу первой лодки носу стоял кривич Дежек, шестом отталкиваясь от берега и дна. На второй лодке шестом орудовал Лоуда.

Замыкающую, третью лодку, заполненную всей поклажей отряда, тянул человек с лицом неподвижным, тупым, обезображенным, будто обожжённым. И он тянул лодку один, словно он был силен как все вятичи вместе взятые. Решма с попутчиками называли его Стрерх, а женщина, очень похожая на Решму и, судя по одинаковым с ним глазам, его сестра, называла его Маленький Деддер. Позади всех двигался ещё один стрерх. Его называли Жжёный, из-за обгоревшего лица, похожего на гриб-сморчок.

Эта женщина, молодая и статная, с пронзительными глазами изумрудного цвета с младенчески нежной кожей, крупными зубами, была красавицей и вызывала прилив восторга у любого, кто бы её не видел. Одна двигалась как волны моря, голос ее звучал как музыка волшебного инструмента, она смеялась как серебряные колокольчики, и прикасаясь к кому-нибудь, заставляли его тело долго и сладко ныть. Решма и остальные его иноземные спутники называл её ягда Езера, а все остальные называли просто госпожой. Сейчас она сидела на носу второй лодки, и смотрела на Решму, бредущего рядом с ней по колено в воде. Рядом с ней спал Крерт и таращил вокруг воспаленные от тревоги глаза молодой ягд Рудрем. Решма был сер и угрюм. Быстрое продвижение лодок по реке не радовало его, как прежде.

– И что, ты даже не посмотришь на меня? – спросила зеленоглазая красавица.

– Мне больше нечего сказать, уважаемая Еза, – ответил Решма.

– Как же так, ещё неделю назад, я была для тебя единственным существом во Вселенной, ради которого ты жил и боролся, а теперь тебе сказать нечего? – спросила ягда Езера.

Затем она улыбнулась и произнесла размеренно:

Я научилась не боятся тишины,

И научилась не боятся одиночества,

Не замечать вокруг звенящей пустоты,

Не откликаться ни на имя, ни на отчество!

Покой и воля… в бесконечность астероид

Летит туда, где нет материи и времени…

Там где-то истина и абсолютный ноль,

Гимн бесконечности и сумрачному гению!

Неожиданно Решма тоже ответил её стихами, как когда-то очень давно:

Застыла сталь в груди моей

Блестящей, гладкой заготовкой.

Любовь далёких светлых дней

Застыла там холодной ковкой!

Мир без тебя совсем другой,

Но не скажу, что много хуже…

Он лишь разбавлен пустотой,

Как ночь вдовы слезой по мужу!

Мир без тебя совсем другой,

Но он не рухнул в одночасье!

Я часть говорю с тобой

Во сне про нас, любовь и счастье…

– Как я обожаю умных ягдов, поэтому я и была когда-то с тобой, дорогой Кро! – со вздохом сказала ягда Езера, – как мало сейчас образованных ягдов…

– Ты используешь мою симпатию к тебе в целях развлечения и насмешек, – после паузы ответил Решма, – что я тебе сделал? Сначала ты делала из себя неприступную крепость, потом начала оказывать мне знаки внимания, потом, когда я чуть не застрелил ягда Тантарру из-за твоего платка, и он уехал искать навигатор в Китае озлобленный, ты стала жить со мной как с мужем, и говорила, что, возвратившись в цивилизованный мир, мы поженимся и будем жить на какой-нибудь тихой станции в области Всемогущего или ещё дальше. Только ты, я и наши дети. А теперь все переменилось, я отставлен как ненужная вещь, и даже не удостаиваюсь милости руку твою поцеловать по варварскому королевскому обычаю. Это из-за того, что завтра должен вернуться ягд Тантарра?

– Сколько страсти, – холодно произнесла ягда Езера, со скучающим видом посмотрелась в зелёную воду, – у меня просто было плохое настроение, милый, может же быть такое? Я так давно на этой ужасной планете. Все наши группы расползлись по континенту, в надежде хоть что-то узнать о законсервированных здесь кораблях. Наш рейдер "Деддер" погиб в прошлом году на реке Протве у чёртовых голиндов и вятичей, а единственный кроме тебя, образованный натоот – ягд Тантарра, был тобой отправлен в Китай на верную смерть. Это тоска. Моя жизнь проходит вдали от центров омоложения, вдали от развлечений, вдали от достойных натоотов, за кого я могла бы выйти замуж и жить в золотом дворце. Прости меня! Может ты и герой борьбы за справедливость во Вселенной, но это так скучно для красивой женщины. Ну ладно, пусть всё будет как прежде. Ты такой милый, заботишься обо мне, самые дорогие наряды покупаешь, украшения какие только здесь бывают!

Ягда Езера протянула к Решме тонкие руки в золотых перстнях, кольцах и браслетах с драгоценными камнями:

– Иди сюда, мой воитель! Поцелуй меня…

Решма с недоверием покосился на неё, но, тем не менее, взял её руку в свою ладонь и накрыл другой ладонью:

– А ты не будешь больше говорить, что наше восстание на Стигмарконте было зря, и что нужно было и дальше дать солдатам погибать на войне, а самим получать чины и премии?

– Это я просто злилась на тебя, поэтому дразнила.