Серж Запольский - Дорогой Сеньор Президент

Рассказ-трейлер к роману «Офисное кресло и вуду-жаба» 18+, в котором вас ждут весёлые и правдивые истории восьми браков, шести способов выйти замуж и одного побега со свадьбы, написанные мудрой мамой.

****

«…это дизайнер с абсолютно оригинальным мышлением, о чём свидетельствуют многочисленные татуировки на его теле – цифры, знаки и загадочные символы, которые относятся к образам его проектов…»

Аня с нетерпением глядела на печатающий принтер: время поджимало.

Наконец, убрав последний чертёж в папку, она закинула её на плечо, тяжело подняла с пола каталог и вынесла его в прихожую. Одеваться старалась тихо, но бабушка всё равно её услышала, вышла из своей комнаты и спросила, как обычно:

– Верочка, ты надолго?..

– Я – Аня, бабушка, – привычно ответила Аня и добавила: – Я еду на работу, я тебя предупреждала. А с тобой посидит Галя.

Бабушка смотрела подслеповатыми выцветшими глазками. На её лице уже стал проступать испуг. Минуту она наблюдала, как Аня надевает шарф, шапку, а потом опять спросила:

– Верочка, ты надолго?

– Нет, бабушка, я быстро, – ответила Аня, и её губы невольно сложились в обречённую улыбку.

Бабушка помолчала, а потом задала тот самый вопрос, из-за которого Аня, страдая в душе, и хотела уйти незаметно:

– Верочка, а почему к нам Анька никогда не приходит?.. Ведь тоже моя внучка.

– Анька – это я, бабушка. И мы живём вместе… А Верочка с Сергеем придут к тебе в субботу, – ответила Аня.

Тут в дверь, наконец-то, позвонила соседка, которую Аня в своё отсутствие просила приглядеть за бабушкой, страдающей болезнью Альцгеймера.

Впустив соседку, Аня быстро заговорила:

– Тётя Галя, я вернусь часа через четыре. Бабушкины таблетки, как всегда, на тумбочке…

Соседка тут же подхватила конец фразы:

– А её мороженое – в холодильнике!.. Не волнуйся, дорогая! Работай спокойно! А мы телевизор посмотрим.

Уже одетая, Аня перекинула ремень папки через плечо, оторвала от пола каталог – огромный альбом с образцами обоев, который ей дали вчера в салоне настенных покрытий – и пошла к лифту. Она думала о старшей сестре Верочке… Как у неё всё хорошо получается в жизни. И всеобщая любимица, и умница, и характер у неё чудесный, и специальность востребованная. И муж ей попался – просто сказочный… Да Серёжка – такой мужик, что хоть ногу себе специально ломай, только бы познакомиться.

Сама Аня выбрала профессию дизайнера интерьера, и во время кризисов, которые случались в последние годы с угрожающей постоянностью, частенько сидела без работы. Словно все потенциальные заказчики на это время сокращали в своей смете графу «дизайнер», решая обойтись простым ремонтом без всяких затей.

Сейчас она собиралась на свой объект – квартиру в новостройке площадью сто пятьдесят квадратных метров. Ехать было недалеко, хотя и с пересадкой: сначала – на метро, потом – на автобусе. К дороге этой она привыкла, только сегодня приходилось тащить каталог, который вчера уже успел оттянуть ей руки. Но сегодня обязательно надо было утвердить с заказчицей цвет обоев в спальне.

****

«…любимые цвета дизайнера – розовый и белый. В таком сочетании он одевается даже на официальные церемонии, считая, что «жизнь в розовом цвете» способна сделать счастливыми не только женщин, но и серьёзных мужчин…»

Автобус подошёл быстро, и Аня не успела замёрзнуть. Пропуская вперёд других пассажиров, она смогла войти в автобус со своим каталогом только последней. Первыми привычно садились пенсионеры – женщины и мужчины непонятного возраста, многие с палочками, одетые во всё тёмное, старое, невзрачное. Они продвигались внутрь от входа, незаметно, но ловко оттирая друг друга от турникета на передней площадке и старательно прикладывая свои социальные карты к устройству контроля.

Аня прошла в автобус и встала так, чтобы никому не мешать. Автобус тронулся, и примолкнувшие на остановке пенсионеры снова заговорили. Аня старалась не обращать на них внимания, но до неё всё же долетал их галдёж.

– И в третий раз голосовали, и в четвёртый будем голосовать!

– Франция со своими санкциями голодает!.. Просит нас помочь ей!

– Спасибо Меркель за толерантность!

– Эрдоган допрыгался! Его турки уже ропщут!

– Да за границей дети вообще не думают о своих родителях!

– Алсу не стареет с девятнадцати лет!

Особенно старался один затёртого вида пассажир. Он сидел, широко расставив короткие толстые ноги, на которых лежал необъятный живот, и выкрикивал:

– Это удар веслом по стальным американским яйцам! Россия поднимается с колен!

Автобус остановился, и новые пассажиры пошли на посадку. Аня увидела, как через валидатор, поднырнув под него ловким, отработанным движением, проскользнули друг за другом три молодых человека, по виду – студенты. Хохоча и перебрасываясь только им понятными фразами, они встали неподалёку. Автобус притих. Слышался только смех и голоса студентов, которые гомонили, как весенние скворцы.

Пассажиры заулыбались, а какая-то пожилая женщина громко, с чувством произнесла:

– Желаю вам, ребята, разбогатеть настолько, чтобы купить себе билет на любой транспорт.

– Мы и сами этого хотим, леди, – ответил кто-то из «ребят».

Аня повернулась на голос. Ей понравилось, что студент не назвал женщину «бабушкой»: не правильно, когда женщин, даже престарелых, так называют. Тут она встретилась взглядом с глазами этого студента. Тот улыбнулся и неожиданно спросил у неё:

– Ты мне веришь?

Она растерялась и утвердительно кивнула, тоже от растерянности. Пассажиры вокруг продолжали смеяться уже о чём-то своём, будто не могли успокоиться. В этом шуме студент шагнул к Ане ближе и стал объяснять:

– И я обычно не пролезаю через валидатор. У меня проездной есть. Просто мы с друзьями сейчас поспорили… Меня Александром зовут. Можно просто Саша.

Тут Аня растерялась ещё больше.

– Меня зовут Марианна, – наконец, выговорила она.

– Ты не похожа на Марианну, – заметил студент. – Можно я буду называть тебя Аней?

– Да, конечно. Меня все так и называют, – согласилась Аня и улыбнулась.

На душе почему-то сделалось хорошо и спокойно. А студент вдруг поднял рукав куртки до самого локтя, протянул левую обнажённую руку и сказал:

– Напишешь мне свой телефон?

Правой рукой он подал ей фломастер.

Аня опешила окончательно. Она смотрела на студента и не знала, что ей делать. Его обнажённая рука казалась сильной, мускулистой. Летний, красивый загар с кожи ещё не сошёл. Да и сам студент выглядел симпатичным, хотя, кажется, он был моложе её…

Тот воскликнул с шутливым упрёком:

– Аня! Я предлагаю тебе руку! Она ещё свободна, не занята! Ты же видишь!