Роман Корнеев - Время жизни

– Глупо? Да, глупо. Он выжил во многих боеоперациях, а умер по ошибке пилота и собственной – согласно инструкции «во время перелетов личсостав должен оставаться в персональных гнездах», – процитировал он. – А вы говорите, война.

Наверное, каждый сейчас подумал о том же. Вообще же удар, выбросивший Миджера обратно в реальность, словно опять повернул выключатель. Люди, минуту назад смеявшиеся, шутившие и разговорчивые, снова стали молчаливой стеной, закрывшись в собственной скорлупе. Уже где-то там, впереди. Навигатор-инженер сказал, что подлетаем. Этого было достаточно.

Нужно спросить капрала. Личный канал мигнул красным и стал зеленым.

– А это ничего, вспоминать всякие несчастья… перед возможным боем…

– Традиция. Лучше успеть помянуть павших сейчас, а помянуть тебя успеют всегда.

Миджер счел за благо заткнуться. Что он знает о жизни и обычаях этих людей? Пусть. Он сможет оставить свой страх при себе. Он соберется. Он…

Он только сейчас заметил, что окружавшие его люди отчего-то разом перешли на язык матерей.

– В том скваде, где я начинал служить, примаром был парень, Солом звали, с какой-то отдаленной планеты, не помню названия. Планета была полудикая, из терраформированных – пустоши и сильно минерализованные родники. Так он нашим оранжереям на базе готов был молиться, а наш паек водяной вообще считал жуткой роскошью – у них он был еще меньше. Отчего-то там опреснение очень сложным выходило. Так он, пока мы в охранении базы служили, все норовил про запас воду в банке под койкой спрятать. И однажды, понятное дело, у нас накрылась центральная воронка. Трепало ужасно, а уж залатывать внешнюю броню приходилось – это вам не хуже, чем под обстрелом, весь персонал мобилизовали тогда, даже яйцеголовых. Ну, возвращаемся, потные, злые, норму-то выделить себе не удосужились на помывку. Приходим, а вся каюта просто пропитана водой, хорошо, ничего не коротнуло. Не знаю уж, сколько Сол там воды наэкономил, только сделала она из наших четырех коек губку.

Несколько человек коротко хмыкнуло. Остальные слушали молча.

– А через неделю после этого, во время налета, Сол погиб. Он был хорошим примаром и погиб в бою. Жаль, что я так и не запомнил название его планеты. С ним и капралом тогда погибла большая часть нашего сквада, накрыло тяжелым зарядом.

Все молча отсалютовали, даже капрал присоединился. Но вступать в разговор не стал. Ему наверняка было что сказать, но он предпочитал держать это в себе.

– Бывает и другое. Когда я только стажировался после летной, – это навигатор-инженер снова показался в общем канале, перегородка мешала ему говорить своим голосом, – моим наставником была назначена совершенно седая и невероятно старая для нас всех женщина-пилот по имени Эллис Тревор. Она была родом с Альфы, это было еще до того, как туда перестали ходить регулярные рейсы. Она была удивительным пилотом, мастером высочайшего класса. Ей бы водить тяжелые крейсеры, но она упорно предпочитала малотоннажную технику, как раз такую, к которой привыкли вы, десант.

А на фронтире тогда каждый день что-то происходило, постоянные стычки, а с ними – полевой ремонт, зачистка внешних уровней после бортового контакта… сами понимаете. Штурмовики и пилоты проходили ротацию раз в сутки, тремя-четырьмя сменами, потери были колоссальные, так все выматывались напрочь. И только она – день отлежится, снова в бой. Возить бойцов, жечь вражеские истребители.

Я просто не мог на нее наглядеться, когда перепадало быть рядом во время боевой переброски. Сколько раз в немыслимых ситуациях она спасала всех нас, выходила из-под огня, доковалась на месте без притирки – с разбега, только челюсти клацали. Куча отличных парней осталась жива только благодаря тому, что наша мобильность была просто на уровень лучше, чем у других. А враг, вы знаете, он любит охотиться на оптимальные мишени. Наша посудина им таковой не казалась.

Навигатор-инженер надолго замолчал, с новым пылом принявшись костерить себе под нос кого-то неизвестного. Миджер почувствовал, как бот резко повело влево и снова тряхнуло, но на этот раз совсем едва ощутимо. Снова тишина, а рассказ не спешил продолжаться. Однако прерывать его никто не стал, все молча глядели перед собой. Каждому было что вспомнить. А что было вспоминать Миджеру? Мать никогда не рассказывала, как погиб отец, а спросить у дяди Остина не хватило ума. Да и стал бы он до этого дня задумываться о таких вещах. Он все носился со своими страхами. Что ему чужие рассказы.

Миджер неожиданно для себя почувствовал, что они ему и правда нужны.

– Я закончил стажировку с отличием, однако на прощание Эллис Тревор на меня даже не взглянула. Сказала лишь – пытайся сделать хоть что-то, что тебе дано природой. Не отдавай себя им задаром.

Миджер покосился на согнутую фигуру в сполохах огней. Нехорошие слова, ой, нехорошие.

– Я стараюсь следовать ее совету. Пока – выходит. А недавно мне случилось узнать, что она умерла. Не на гражданке – туда ее спихнуть не смогли. И не в бою, как она того хотела. Она просто однажды не проснулась после двухсуточного дежурства на орбите, когда ждали появления врага, а он так и не появился. Приехали.

Бот дернулся и глухо осел на какое-то неровное основание. Никто не двигался с места. Дружного салюта на этот раз не получилось. Странная история. Странная и страшная. Что толку в этой жизни, если даже умереть не можешь так, как тебе того хочется. Случайности тут уже не было места, и списать на нее не выходило. Можно ли верить в судьбу? После этой истории – можно.

– Наружу! По двое! Марш!

Капрал рывком встал, распахивая боковой люк. Бортовое освещение тут же погасло, превратившись в цепочку фосфоресцирующих огней. Оружейные контейнеры справа от люка раскрылись с коротким лязгом, показывая свое тускло отсвечивающее металлом нутро. Первые двое – Эл и его секунд подхватили с держателей, забросив свои штурмовые орудия за спину, что-то короткоствольное, для ближнего боя, захлопнули шлемы и ринулись в царящую снаружи тьму. За ними поспешили остальные шестеро бойцов, вооружаясь уже серьезно – с коротким электрическим шипением врастали в разъемы наружной брони гермокостюмов шлейфы, направляющие хомуты фиксировали тяжелое оборудование к суставам экзоскелета и основаниям щупалец-манипуляторов.

Миджер заметил, что перед прыжком почти все сначала прикладывают что-то к мембране для экстренных инъекций в полевых условиях. Вздернул подбородок, приложил ладонь, и вот он уже снаружи, невидимый и неслышимый отсюда.

Именно тут колени начали как назло предательски трястись. Снова. Пятый раз за вечер. Именно теперь Миджер возненавидел себя с силой, до того ему просто неведомой.