Кэролайн Черри - Сайтин-1. Измена

— Нет уж, — энергично возразил Грант. — Сомневаюсь, что тебе следует так поступать.

А все потому, что нельзя было забывать, какой человек слонялся около кабинета Джейн Штрассен.

Он не нарочно затеял войну с Янни. Джастин просто очень обиделся, испытывал неуверенность в себе, отчаянно старался работать как можно лучше, а Янни требовал так называемого петельного моделирования — то есть чтобы в случае неудачи хирург смог «распустить» ткань. А все потому, что, как пояснил пребывавший в благодушном настроении Янни, когда от него вторично потребовали более подробных объяснений в связи с проектом МR-1959, «ты, черт побери, не такой уж пока профессионал, а квалификационная обучающая лента — это тебе не программа управления. Нечего ставить телегу впереди лошади. Держись подальше от глубокого погружения, или тебе не хватает сообразительности понять, куда тянется ниточка? Мне недосуг заниматься дурацкой суетой. Ты впустую тратишь свое время и отнимаешь время у меня. Из тебя вышел бы отменный программист, умей ты решать собственные проблемы и не возиться с разной дрянью, которой занимались лет этак восемьдесят назад. Сынок, колеса ты не изобрел, ты всего лишь забрался в непролазные дебри».

— А вот Ари никогда так не говорила, — в конце концов не выдержал Уоррик-младший, точно пытаясь приободриться. Однако реплика вышла излишне эмоциональной и сбивчивой.

— А что же она говорила по этому поводу?

— Она только раскритиковала модель и заметила, что я не учел некоторых социологических разветвлений…

— Чертовски верно подмечено.

— И еще посулила все обдумать. Ари собиралась все обмозговать. Она не говорила, что готова дать мгновенный ответ. И не сказала, что я сам должен обо всем думать. А потому я считаю, что вы не вправе отделываться от меня подобным образом. Могу показать вам модель, над которой мне пришлось работать, — если, конечно, разница в этом…

— Сынок, я бы посоветовал тебе смотреть на вещи трезво. Ари нужно было от тебя лишь одно, и тебе доподлинно известно, что именно. Не стоит срываться и спустя шесть-восемь лет воображать, будто в семнадцать ты трудился куда успешнее, чем теперь. Твой проект — сущий хлам, и тебе лучше признать это самому. Тебе не повезло сразу в нескольких сферах, и твое желание наверстать упущенное вполне естественно, но ты больше поможешь себе, если начнешь оттуда, где находишься. И поймешь, что Ари приглашала тебя в кабинет и тратила на тебя время вовсе не ради обсуждения искрометных идей. Понял?

На миг у Джастина потемнело в глазах. Кроме них с Янни, в кабинете никого не было. И потому услышать их разговор никто не мог. Но никто, никто ни разу за все эти годы не говорил ему горькой правды столь открыто — ни Деннис, ни Петрос. Перед глазами у юноши замелькали искры, что безошибочно свидетельствовало о повышении уровня адреналина в крови, и Джастин осознал, что инстинктивно реагирует на слова Шварца: сейчас ему хотелось оказаться где угодно, но только не в злополучном кабинете, да еще один на один с человеком, которого он не мог ударить. В противном случае его через какой-нибудь час уложили бы на стол в кабинете психохирурга, а затем…

— Янни, мерзавец, что вы хотите этим сказать?

— Я только пытаюсь помочь тебе.

— И это — помощь? Неужели вы и с пациентами обращаетесь подобным образом? Тогда помоги им Всевышний!

Джастин был на грани срыва. Он изо всех сил стиснул зубы. И мысленно говорил обидчику: «Ты знаешь, что я проходил терапию. Оставь меня в покое, беспринципный ублюдок!»

На сей раз перед тем, как дать ответ, Янни выдержал продолжительную паузу. А потом негромко молвил:

— Сынок, я ведь только хочу сказать тебе правду. Один я. Петрос просит не загонять тебя в угол. Чего ты хочешь? Чтобы Петрос наложил на рану свежий пластырь? Вряд ли он отважится подступиться к тебе. Деннис не позволит ему осуществить вмешательство. А вмешательство — именно то, что тебе больше всего сейчас необходимо, сынок. Нужно, чтобы кто-нибудь вскрыл нарыв и вырезал то, что постоянно гложет тебя. Вырезал и показал тебе — пусть мои слова тебе неприятны. Я тебе не враг. Все они и думать не смеют о том, чтобы провести тебе комплексное психиатрическое освидетельствование. Боятся, что новость об этом все-таки просочится за пределы Ресиона и Джордан закусит удила. Но я забочусь прежде всего о тебе — ты мне настолько небезразличен, что я готов вытянуть из тебя кишки и показать их тебе разложенными на тарелке, лишь бы ты понял, как неправа старая поговорка, и мог спокойно зажить полноценной жизнью. Об Ари трубят в выпусках новостей, и это совсем плохо; журналисты вообще проявляют нездоровый интерес к нашей секретности. Мы не в состоянии арестовать тебя и насильно провести курс лечения, в котором ты нуждаешься. Послушай, послушай меня. Остальные просто пытаются спасти свои шкуры. Ты истекаешь кровью, пока Петрос делает легкомысленные успокоительные заявления по ситуации, суть которой ясна всем: Деннис попытался разговорить тебя. Ты отказался от сотрудничества. Хорошо еще, что ты пытаешься опомниться и заняться работой. Будь моя воля, сынок, перед этим разговором я бы опоил тебя как следует — возможно, и потонули бы все твои горести. Но я хочу, чтобы ты трезво оценил свое положение. Ты пытаешься вернуться на прежние позиции. И теряешь время. Я хочу, чтобы ты принял все происшедшее как есть. Прошлое осталось в прошлом. Хочу, чтобы ты трудился в полную силу. Работать нужно споро. А ты медлишь и медлишь. Копаешься с проверками и перепроверками, точно боишься замараться в дерьме — пора с этим кончать. Все равно после тебя все будут перепроверять; незачем работать так, как ты работаешь сейчас. Будь уверен — надолго тебя не хватит. А потому не напрягайся, а делай так, как удобно для работы на твоем уровне. И чтобы без, — Шварц выразительно зашелестел страницами отчета, — без подобного дерьма!

Некоторое время Джастин сидел в полной тишине. Душа точно кровоточила — почти как подметил Янни. Но из упрямства и желания добиться одного-единственного результата Уоррик-младший бросил:

— В таком случае докажите мою неправоту. Раскритикуйте меня. Пропустите мой отчет сквозь призму социологии. Подскажите, чем должны заниматься второе и третье поколения. Покажите, где произойдет слияние. Или где слияния не будет.

— А ты оглядывался по сторонам? Видел хотя бы подобие планов, по которым мы работаем? Откуда, по-твоему, у меня время на подобную возню? Ты что же — предлагаешь мне профинансировать социологическое исследование, чтобы эксперты снова решали проблему, с которой покончили еще восемьдесят лет назад?

— Да говорю вам, я решил ее. И утверждаю, что нашел отличное решение. А вы покритикуйте мою модель. Покажите, в чем я не прав, а не доказывайте, будто я свихнулся.