Татьяна Енина - Ничто Приближается

Сколько у него времени? Минут пятнадцать-двадцать, пока юнец не придет в себя и не забьет тревогу. Как бы там ни было, а из города надо убираться, как можно быстрее, и как можно дальше. И на данном этапе — все равно в какую сторону. Какой-то поезд с сидячими местами, казалось, готов был тронуться с минуты на минуту и Айхен не спеша вошел в него и уселся на свободное место близко к проходу.

Ну давай же, отчаливай!

Поезд послушался, сомкнул двери и поехал неведомо куда.

На конечной станции, называвшейся Нижний Тагил, Айхен зашел в привокзальный магазин и купил новую рубашку и кепку с большим козырьком. Не абы что, но хоть какая-то перемена внешности.

В то время, как он бродил по пыльным улицам, любовался гордо выставленными на показ устрашающими машинами для добычи полезных ископаемых и заволокшими полнеба красно-бурыми дымами, испускаемыми неким заводом, поезд Свердловск-Москва благополучно отбыл по назначению.

Купив в круглосуточной магазине булку и пакет кефира, принц расположился на лавочке в парке — так, чтобы с дорожки его не было видно — и принялся считать мелочь, прикидывая сколько булок и кефира сможет купить, прежде чем оная мелочь иссякнет. Печально, очень печально — не сгорел, не утонул, не замерз, не был заперт в клетку, так помрет с голоду.

На той же самой скамейке, взгромоздившись на нее с ногами и усевшись на спинку, располагалось существо неясного пола, одетое почти так же, как Айхен — в просторные джинсы, просторную рубашку и потрепанные кроссовки, даже кепка на голове существа была точно такая же. Существо потягивало пиво и с любопытством взирало на айхеновы мятые десятки.

— Больше никаких спасенных планет! — с вызовом сказал существу принц, — Провались они все! И гори они!..

— Ты что — иностранец что ли? — удивилось существо по-видимому, все-таки женским голосом, — Такой акцент дурацкий…

— Нет, я пришелец из космоса.

— А-а…

Существо спрыгнуло с лавочки, неспешно подошло и внимательно осмотрело принца с ног до головы.

— Вписаться негде? Можешь ко мне.

Ее звали Юля, она жила с родителями неподалеку от парка, училась в богословском колледже и два раза в неделю посещала школу каскадеров в Екатеринбурге.

Все это Айхен узнал по дороге от парка до ее дома.

Когда поднимались на лифте на последний этаж башни, Юля сообщила, что маму зовут Лидия Михайловна, папу — Дмитрий Алексеевич, сестру — Таней, а кота Фомой. Сразу запоминать не обязательно — можно в процессе.

Айхен хотел спросить, не будет ли против почтенное семейство его появления у их очага — но не спросил. В конце концов Юля должна знать, что делает, а ему куда приятнее будет ночевать под крышей и возможно даже на кровати, чем на лавочке в парке.

Когда они вошли почтенное семейство пребывало на кухне за ужином.

Появление Юли с приятелем сомнительного социального положения не вызвало у них абсолютно никаких эмоций.

Лидия Михайловна, молодая еще женщина в роскошном парчовом халате, ответила Айхену улыбкой на улыбку, освободила место на угловом диване (спихнув с него толстого кота) и поставила на стол дополнительную тарелку с жареной картошкой и сосисками.

— Вам сколько? Две или три?

— Две, — на всякий случай сказал Айхен, а сосиски оказались удивительно вкусными, таких можно было слопать штук пять, а то и больше.

У него спросили только имя — Айхен, так Айхен — и автоматически включили в состав семьи.

На кухне под потолком негромко работал телевизор, в котором вычурно одетые мужчины сражались странным, видимо, старинным оружием.

— Обожаю «Три мушкетера»! А ты? — шепотом спросила Юля.

Айхен жевал сосиску и ничего не ответил. Так вот скажешь — что не знаешь никаких «мушкетеров», обидится еще…

Мушкетеры на экране запели, и Юля вместе с Таней радостно подхватили песню, точно повторяя за актерами не только слова, но и все интонации.

После ужина Юля утащила гостя в свою комнату и плотно прикрыла дверь. В комнате стояла широкая продавленная кровать, письменный стол, заваленный книгами и платяной шкаф.

Юля сунула в приемник магнитофона кассету.

— Кельтскую музыку любишь?

— Люблю, — на всякий случай ответил Айхен, усаживаясь на диван.

Юля плюхнулась рядом с ним.

— Ну, рассказывай! — велела она.

— О чем?

— О чем-нибудь! Только чтобы было интересно.

Айхен не знал, что могло бы быть интересно Юле, поэтому рассказал как мог подробнее о битве в космосе, и от том, как упал в океан, и о метеорологах и о ментах. В процессе рассказа Юля открыла окно, уселась на подоконник и закурила.

— Классно! — сказала она, когда принц добрался до их встречи в парке, — Ну ты не бойся, ментам мы тебя не выдадим. Перекантуешься у меня с недельку, потом отправим тебя в твою Москву.

Юля щелчком отправила окурок в окно и вернулась на диван.

— Будет возможность, покатаешь на звездолете?

Айхен мгновение поколебался, но потом махнул рукой.

— Заметано.

Юля постелила себе на диване, ему — на раскладушке, потом проводила в ванную и выдала полотенце.

Когда принц вернулся, то застал девушку уже в кровати, с толстой книгой в руках. Рядом с ней на подушке лежал плюшевый медведь с бантом, в ногах, вальяжно развалившись, спал кот.

— Спокойной ночи, — улыбнулась Юля и погасила свет.

Айхен уселся на скрипящую раскладушку, посидел немного, потом лег и какое-то время смотрел в потолок.

Потом он поднялся и отправился к Юле на кровать.

Как и предполагалось — Юля не возражала.

И так получилось, что в Нижнем Тагиле Айхен застрял на целых ДВЕ недели. И на самом деле ничуть об этом не жалел.

Один из многочисленных Юлиных друзей шофер-дальнобойщик Шурик, согласился захватить его с собой с радостью. А тот факт, что пассажира — предположительно — разыскивала милиция, ничуть его не расстроил и даже наоборот.

— Прорвемся, — сказал он.

Правду сказать, ехал Шурик не в Москву, а в Питер, но пообещал высадить Айхена максимально близко к столице, откуда до нее можно на электричке доехать.

Юля приволокла из богословского колледжа студенческий билет, оформленный как положено, со всеми подписями и печатями. Не паспорт, конечно, но мог и сойти. Перед тем, как позволить милому другу забраться в кабину трейлера, девушка поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.

— И смотри, чтобы больше, таких мыслей, чтобы планеты не спасать — не было! — сказала она нахмурившись.

— Ладно, — улыбнулся Айхен, целуя в ответ ее в губы, — За каждую буду сражаться, как за свою!

Втроем в удобной и комфортабельной кабине «Вольво» было совсем не тесно и даже уютно, тем более, что Шуриков сменщик угрюмый молодой человек по имени Слава, как только выехали из города отправился спать.