Джеймс Блиш - Города в полете

Обе стороны понесли тяжелые потери, но другого иного результата эта битва не принесла, и Хрунта, спустя некоторое время, объявил себя Императором Космоса — таким образом возникла первая из множества мишурных «империй», которым суждено было размножиться на окраинах Земной юрисдикции во время так называемых Пустых Лет. Этот период официально начался в 2522 году с коллапсом местного правительства на Земле — Бюрократического государства, ведущего свое летоисчисление с 2105 года — что, после короткого полицейского промежутка, позволило теперь уже значительному числу городов Бродяг развиваться в действенной анархии — условиях весьма хорошо подходящих для развития ими торговых путей сквозь изведанные и неизведанные области галактики.

Мы уже обсуждали коллапс под собственным весом Хрунтанской Империи и окончательное покорение ее фрагментов возрожденной Земной полицией в период 3545–3602 годов. Мы сделали особый упор на этот относительно малозначимый период Земной истории, не потому, что все это было необычно, но потому, что это оказалось весьма типично для балканизации официальной власти на Земле, в тот самый период, когда сама эта власть испытывала мощный подъем. Можно сравнить с этим наше обсуждении истории одного из городов Бродяг — Нью-Йорка, Н.Й., начавшего свою карьеру в космосе в 3111 году и таким образом, она охватила большую часть истории Хрунтанской Империи, чтобы проиллюстрировать различие в отношении Земли к двум ее очень разным детям — империям и Бродягам. И история показывает наличие мудрости выбора; ибо именно широко разлетевшиеся по галактике Бродяги сделали ее огородом для Земли, хотя и за относительно долгий период, поскольку именно таковы периоды в галактической истории.

Обычаи культуры, официально объявленные мертвыми, тем не менее, нашли возможности возродиться много лет спустя после их предполагаемого вымирания. Конечно, в нескольких случаях, это оказалась просто рефлексивная судорога; к примеру, можно утверждать, что грандиозный коллапс Земной культуры начался с Битвы Джунглей в скоплении Служителей в 3905 году, но лишь спустя пять лет после этого Служитель-Регент, Лейтенант Лернер провозглашает себя Императором Космоса; однако флот Служителей, уже довольно значительно потрепанный схваткой с городами Бродяг в джунглях, был уничтожен Земной полицией по ее прибытии годом позже и Император Лернер скончался в том же году в каких-то трущобах на десятиразрядной планете Служителей по имени Мерфи от чрезмерно большой дозы «травы мудрости». На грандиозной же сцене, Битва за Землю 3975 года, в которой Земля оказалась противостоящей ее собственным городам Бродяг, также была отмечена неожиданным воскрешением Веганской Тирании, чей созданный в секрете и долго скитавшийся орбитальный форт избрал именно этот момент, чтобы в последний раз попытаться захватить власть в галактике. И его неудача в миниатюре оказалась повторением неудачи Веганской Тирании в целом, несмотря на превосходство в оружии, в любом из конфликтов Веганцев с Землянами, которые оказались куда как лучшими шахматистами; характерно, что Веганцы предоставили прогнозы своим компьютерам, у которых не имелось возможности делать большие интуитивные ходы, и не хватало решительности действовать в соответствии с ними.

И город Бродяг, переигравший Веганский орбитальный форт в игре кто кого передумает, был именно тем нашим городом, о котором мы уже упоминали — Нью-Йорком. Этот город весьма далеко обошел свою собственную культуру и к 3978 году покинул галактику, направившись к Большому Магелланову Облаку. Он оставил Землю позади себя, которая в 3976 году сама перерезала себя горло, как силе галактического масштаба, приняв так называемый анти-Бродяжный Билль. И хотя планета в Большом Магеллановом Облаке, которую Нью-Йорк колонизировал в 3998 году, в 3999 была названа Новой Землей, именно ранняя дата — 3976 отмечает уход Земли со звездной сцены. Уже тогда из одного из наиболее красивейших и самых больших звездных скоплений галактики протянулись первые осторожные щупальца странной культуры, названной Паутина Геркулеса, которой было суждено стать Четвертой величайшей цивилизацией Млечного Пути. И все же снова цивилизация, с любой исторической точки зрения, объявленная мертвой, отказалась считаться полностью погребенной. Ползущему, неотвратимому росту Паутины Геркулеса в сердце галактики предстояло быть прерванным совершенно революционным, полностью вселенским физическим катаклизмом, теперь известным под названием Гиннунгагап; [28] В скандинавской мифологии — первичный хаос, мировая бездна. и хотя, именно благодаря Паутине Геркулеса, мы по-прежнему имеем полновесные записи галактической истории до катаклизма, и таким образом, неразрывность прошлого вселенной — просто беспрецедентна по сравнению со всеми предшествующими циклами, мы должны отметить, с чувством большим, чем простой ужас, неожиданное и критическое появление Землян в этом безвременном мгновении и хаоса и созидания, и отчаянный и плодотворный исход, который они сами вписали для себя в эту вселенскую драму.

За последние годы Джона Амальфи иногда просто удивляло свидетельство того, что во вселенной что-то еще могло быть старше его, и иррациональность того, что он позволял себе оказываться удивленным этим фактом, снова и снова, поражала его. Это давящее чувство возраста, невыносимого тысячелетнего мертвого груза, нависавшего над ним, само по себе являлось симптомом того, что с ним что-то не в порядке — или, как он предпочитал об этом думать — что-то было не в порядке с Новой Землей.

Он был поражен этим, когда безутешно скитался по прикованному к поверхности и заброшенному остову города, самого по себе организма, старше его на многие тысячелетия, но — как и соответствовало подобному антиквариату — теперь всего лишь трупу. И в действительности это был труп целого общества. Потому что никто более на Новой Земле теперь не задумывался о строительстве космических городов-скитальцев или о том, каким еще иным образом возобновить скитальческую жизнь Бродяг. Те, что составляли оригинальную команду на Новой Земле, были очень немногочисленны среди уроженцев и их собственных детей и внуков, и теперь оглядывались назад на весь тот период с каким-то неперсональным, отдаленным чувством отвращения. И со всей определенностью, они отвергли бы даже саму мысль о возвращении к прошлому, если у кого-то и хватило бы плохих манер хотя бы выдвинуть подобное предложение. Что же касается второго и третьего поколений, то они знали о днях Бродяг, лишь как об истории, и посматривали на остов летающего города, который доставил их родителей на Новую Землю, как на фантастически неуклюжего и устаревшего монстра, во многом подобно тому, как если бы пилот древнего атмосферного лайнера рассматривал бы еще более древнюю пентеру [29] Тяжелая пятипалубная галера на флота Карфагена. в музее. Никто, кроме Амальфи даже не проявил никакого интереса к тому, что могло произойти со всем сообществом Бродяг там, в родной галактике, галактике Млечного Пути, чьими спутниками были оба Магеллановых Облака.