Ольга Чигиринская - Спасенный

— Опять двадцать пять…

— Черт с ним, печатайте, — махнул рукой Пегю и вышел из палатки.

Через несколько минут все формальности завершились. Госпожа Анна пожала сохэям руки и попрощалась. Потом все попрощались с Синтой и господином Ито. В палатке снова стало шумно. Выходя в двери, Сагара заметил, что Синта вернулся к гравиполо.

С виду всё было нормально — кроме того, что сестра Елена смотрела волком.

— Что такое? — спросил Сагара. — Я что-то не так сказал?

— Само собой, — сестра вздохнула. — Я понимаю, что на вас нельзя сердиться… Простите, отче, но в определенных вопросах вы просто — большой ребёнок.

— Премного вам благодарен. Вам не хотелось портить с ним отношения?

— Отче, я в ближайшее время испорчу с ним отношения, и испорчу так, что он будет хотеть мне самой скорой смерти — но ему придется беречь меня как зеницу ока, потому что ансибль-пакет с информацией, которую пустят в ход в случае моей смерти, уже передан, и это необратимо.

— Тогда в чем дело?

— В том, что я хорошо знаю, от кого он получил эту яхту и на что закрыл глаза, чтоб её получить. А вы ляпнули об этом при Тошидзуки, которая сунет свой острый носик в эту аферу — и непременно выкопает все дерьмо и вывалит его перед обществом.

— А разве это плохо? — удивился брат Сео.

— Дети! — Сестра с отчаянием встряхнула головой.

— Сестра имела в виду, — пояснил Сагара, — что она держала советника на крючке. В своё время он — или те, кто уполномочил ее — пристали бы к советнику с этой яхтой как с ножом к горлу. И он танцевал бы под их дудку.

— Именно так, — невозмутимо ответила сестра. — Вы мыслите слегка схематично — за яхту советника можно надолго отправить на Сунагиси в оранжевом комбо, но нельзя повесить. Но за ним есть и ещё кое-что, достойное веревки. Если госпожа Тосидзуки найдет и выкопает это — придется-таки тащить мезравца в имперский суд и примерять на него верёвочный галстук. А он полезный мерзавец. Поймите, господин Сагара, я могу сейчас, держа этого негодяя за нежное место, заставить его и его клиентуру на Ходэри красть втрое меньше, чем они хотели бы. Госпожа Анна может сделать так, что всю это славную лавочку на Ходэри прикроют. Очень радостно для народа: воры наказаны, публика рукоплещет. А дальше? На это место сажают нового мерзавца — и он крадет уже не втрое, а вдесятеро против теперешнего. Чтобы компенсировать себе риск.

— А можно сделать так, чтоб эту должность занимал не мерзавец?

— Можно. Назначить на неё имперского инквизитора. Но это временный способ — а нам нужно, чтобы система работала постоянно.

Сагара вспомнил, как выгребал из водозабора останки людей, что сварились заживо — и проговорил:

— Похоже, сестра, я делал более чистую работу, чем вы. Простите, что я превратил вашу пулю в петарду.

Сестра кивнула, принимая извинения. Потом сказала:

— Я вам завидую. Глядите, он засыпает.

Действительно, малыш, обхватив руками голову центуриона, дремал, убаюканный размеренной походкой брата.

— Да, — брат Сео спустил ребенка с плеча и понёс на руках. — До свидания, сестра.

— До свидания, — женщина махнула рукой.

Отлетали ночью, без лишних прощаний и проводов. Тут была работа, и они делали ее до тех пор, пока не явились те, кто сделает её лучше. Сагара и Сео пригласили на прощальную чарку сакэ лишь господина Ито, сестер-инквизиторш и капитана Твиддл.

— Дай вам Бог счастья, — сказал мэр.

— Лучше вам, — пожелал Сагара. — Вы заслужили.

— Нет, — серьёзно сказал старик. — Мы заслужили его не больше, чем тех мук, что мы пережили. Счастье нельзя заслужить, но в последнее время я понимаю, что способность быть счастливым вернулась ко мне. Благодаря вам, коммандер. Когда вы сказали мне те слова… Помните — если мы сдадимся, это значит, что Рива победили окончательно? Сперва я подумал — какая бессмыслица. Они ведь победили. Они убили столько нас, сколько смогли — разве это не победа? А потом… я увидел, какое у вас было лицо, когда вы достали этого мальчика из подземелья… И понял — нет. Пока кто-то из нас живёт так, будто у него есть будущее — они не выиграли. Не лишили нас будущего.

— Да, — согласился Сагара.

…Перед самым стартом он нашёл Дика в дормитории — братья после объявления минутной готовности пристегнулись к койкам.

— Я хочу взять его в рубку, — сказал священник. — Дик, пойдёшь со мной?

Мальчик кивнул, дал расстегнуть на себе ремни — и пошёл с Сагарой за руку.

— Это только один раз, — сказал малышу Сагара. — Больше я тебя в рубку не возьму. Но ты должен посмотреть на свою родную планету. Вакатта?

— Вакатта йо, — серьёзно ответил мальчик.

Минато не удалось увидеть, остров был затянут густым туманом.

— А где небо? — спросил Дик, когда они вышли из атмосферы.

— Вот, — навигатор Жакинта показал на потолок-экран, гигантскую полусферу. — Это и есть настоящее небо, сынок. Просто страх берёт, какое большое.

— Где земля? — спросил мальчик.

— Вот это синее, — Сагара показал на горбушку планетного шара, что занимала нижний сектор экрана.

— Это море, — возразил мальчишка. — Где земля?

И именно тут туман слегка расступился…

— Вот, — сказал Сагара, показывая в просвет. — Вот это жёлтое.

— Песок, — догадался мальчик. — Так мало…

— Мало, — согласился Сагара. — Но эту землю кто-то очень любит. И даже если ты никогда сюда не вернёшься… Она всё равно будет с тобой. Понимаешь?

— Да, — сказал мальчик. — Вакатта йо.