Сергей Григоров - Калейдоскоп

Эрг встретил нас настороженной тишиной. Сдерживая ликование, Именитые занялись неотложными делами: следовало обезопасить себя от внезапного вторжения. Меньше всего мы ожидали, что Господа примирятся с поражением. Выслушать нас после всего того, что произошло на Арене, — да, пожалуйста, но признать в нас победителей — вряд ли. Мне надлежало включить автономные источники питания, и я заспешил в аварийный энергоблок. Достославная Афина, радость и утешение- мое, помогла мне установить прецизионные регулировки. Затем, не обмениваясь ни словом — мы давно уже понимаем друг друга по одному лишь взгляду, — мы вдвоем принялись закрывать пневмозаглушки нижних ярусов. Если б Аполлон остался жив, это сделал бы он.

Завершив самое необходимое, я заглянул в Святилище. Просветленный сидел в той же позе, как и обычно, плотно смежив веки. И так же не мигая горел в прозрачном сосуде, наполненном питательным раствором, жертвенный глаз Одина. От него к Просветленному тянулся тонкий провод, заменяющий глазной нерв. Как-то в ходе очередной школьной экскурсии по Эргу одна из посетительниц потребовала глаз Просветленного для каких-то опытов. Один, не позволив прикоснуться к святыне, подменил запрашиваемое своим. Через некоторое время глаз был возвращен в живом состоянии. Однако Один к тому времени дал обет, что до обретения свободы он будет обходиться одним глазом, чтобы ни на мгновение не забывать своих унижений. Ганеша сохранил глаз, а поскольку уже много циклов Просветленный не открывал своих очей, было решено отдать ему во временное пользование глаз Одина, естественным образом лишенного век. Интересно, дошла ли до Просветленного весть о нашей победе?

Аранд Гот с трудом сдерживал ярость. Пролетели суетный день и бессонная ночь, начала накапливаться усталость, несмотря на использование сильнодействующих медицинских средств, а рассмотрение горящих вопросов задерживается самыми что ни на есть надуманными способами. Главная причина, несомненно, крылась в действующей политической системе Блезира. Апофеоз развития либеральной демократии: лабиринты советов, комиссий, постоянных и временных форумов, комитетов и вообще непонятных общественных образований, устанавливающих сложнейшую балансировку и взаимоконтроль исполнительной, законодательной, судебной, представительной, экологической, производственной, медицинской, культурной и еще невесть какой власти, — все это делало почти невозможным процесс скорого принятия хоть какого бы то ни было решения. Ну почему, скажите, в состав делегации для переговоров с холами должен быть обязательно включен именно Патрин, председатель Совета Представителей? Этот совет, как представлял себе Аранд Гот, набирался исключительно из самых что ни на есть «средних» блезирцев — но зачем этот середнячок в ситуации, когда требуется сделать нечто неординарное?

Едва прибыв на заседание кризисной комиссии — Аранд Гот отметил про себя десятиминугное опоздание, — Патрин принялся объяснять собравшимся, насколько важно добиться немедленного освобождения заложников. Мало того, что пребывание у холов опасно для жизни и лишает их привычного комфортного существования, на что они, несомненно, имеют все права. Многие заложники исполняют важные общественные функции, что отрицательно сказывается на функционировании всего Блезира. Вот, например, сорвалась лекция замечательного… Аранд Гот прервал словесный поток замечанием, что, собственно, они собрались здесь, чтобы уладить все быстрейшим образом. Нимало не смутившись, Патрин стал объяснять, какой неожиданностью оказалось для всего населения Блезира случившееся, приводил примеры «откликов с мест»…

— Я запрашивала пси-характеристики холов, — перебила его Анн-Мари. — Ничего сверхъестественного, запросы мои минимальны. Мне нужны простые пси-тензоры. Хотя бы стандартный ансамбль. Где эти материалы?

Гнев красит ее, подумал Аранд Гот.

— Моя лаборатория сделала подборку… — начал было Лоркас.

— Подборку?! Одни лишь ф-передаточные функции! Скажите, на Блезире понимают разницу между физиологией и психологией?

Синин смутился. Помнится, он называл Лоркаса величайшим светилом в области искусственного интеллекта и своим учителем, а здесь такое оскорбление. Ф-функции, являясь одной из частных производных генетических программаторов, описывали возможности двигательного аппарата и параметры эндокринной и условно-рефлекторной систем. Для описания психических процессов, что интересовало Анн-Мари, привлекалась более тонкая математика.

— Поймите, — продолжала уничтожение Анн-Мари, — меня не интересует, могут ли холы, скажем, правой ногой выделывать кренделя, а одновременно левой — рисовать квадраты. Меня также не интересует, какие препараты они могут использовать вместо нашего алкоголя или, например, табака. Мне важно знать, как холы строят умозаключения, каковы их наиболее устойчивые ассоциации, как выстраивают ценностные приоритеты. На основании этого, и только этого, можно понять, как они будут поступать в той или иной ситуации, и соответствующим образом построить диалог с ними. Вы это понимаете?

— Вам были переданы результаты анализа по имеющимся феноменологическим моделям. Мои сотрудники обработали все теле- и фантом-записи, посвященные холам.

— Мне были переданы? Это я сама заставила всех, кто хоть что-то понимает в этом деле, просмотреть записи ваших так называемых игр. Выводы я делала сама. Никто мне не помогал. Кстати, и открытие гипночастот является моей заслугой.

Как много информации может почерпнуть опытный специалист из простых наблюдений, подумал Аранд Гот. Казалось бы, ординарный поединок — тот, что предварял вчера массовую схватку, — а сколько материалов получено на основе его анализа. Анн-Мари предположила, что один из бойцов использовал элементы гипноза, а затем блестяще доказала свою гипотезу.

— Так вы предоставили все материалы о холах, что имели? — спросила Анн-Мари немного спокойнее.

— Видите ли, в чем дело, — очень тихо сказал Пороник, глава одной из многих местных спецслужб (чем конкретно она занималась и за что отвечала, Аранду Готу так и не смогли или, точнее, не захотели объяснить), — ^ холы не воспринимались нами как мыслящие, разумные существа. Собирать такие данные на них, что вы запрашиваете, до вчерашних событий всеми блезирцами без исключения было бы расценено, как… э… например, как записывать воспоминания детства… э… какой-нибудь кухонной плиты. То, что вы запрашиваете, касается только разумных. Холы таковыми не считались.

— У вас все еще сомнения насчет их разумности?

— Это вопрос не ко мне. На это должны ответить компетентные лица. От меня требуется лишь принятие адекватных мер.