Натали Хеннеберг - У слепого пилота

– А больше там ничего нет?

– Альфар, долгота 26*19'. Его называют также Альфой Гидры.

– Гидра? Такое морское чудовище? Значит на этой планете есть моря? Прочтите о ней все.

– Системных данных нет, – засвистел компьютер. – Планета практически не исследована. Поверхность целиком покрыта океаном. Постоянных связей с Землей не поддерживается.

– А животные и растения?

– Фауна и флора типичная для океанов, ничего другого пока не обнаружено.

– Разумная жизнь?

Компьютер помедлил долю секунды.

– Также пока не обнаружена. Считается, что разумные обитатели отсутствуют. Из млекопитающих – только ламантины.

– Что это такое? – у Джеки вдруг тревожно сжалось сердце.

– Семейство водных млекопитающих отряда сирен. Травоядные. На Земле обитают у берегов Африки и Америки. Могут достигать трех метров в длину. Иногда заплывают в устья рек.

– Си… сирен?

– Отряд водных млекопитающих, близок к китообразным. Включает дюгоней и ламантинов.

Джеки заткнул уши и закричал:

– Да нет, нет, это я знаю, я спрашиваю, что такое сирены!

– Сирены, – проскрипел голос. – Мифические существа, наполовину женщины, наполовину птицы или рыбы. Согласно легендам, своим сладостным пением завлекают мореплавателей на рифы…

– Где?

– Да на Земле же, – компьютер, казалось, обиделся, что его перебили так неуважительно. – Между островом Капри и побережьем Италии. Похоже, молодой человек, вы сами не знаете, чего хотите.

Но Джеки как раз знал…

Когда он вернулся, все было, как он и ожидал: магазин заперт, к двери приколота записка: «Пилот вышел». Порывшись в карманах, Джеки отыскал ключ и скользнул внутрь. Тишина и порядок, как всегда, вот только запах… Запах теперь ощущался так явственно, словно у моря, на берегу тихой бухты, жарким летом: запах водорослей, ракушек, морского прибоя. И еще смолы – чуть-чуть. Джеки стал накрывать на стол, потом приготовил славный обед: салат из омаров и спагетти. Скрытный, замкнутый мальчик, ни на что не годный, кроме самых простых дел, он в глубине души любил заниматься домашним хозяйством. Наконец все было готово: в вазах стояли свежие цветы, спагетти дымились в тарелках, а в бокалах с коктейлем медленно таяли кубики льда. Джеки трижды нажал кнопку звонка – это был условный сигнал. Братья, каждый со своим увечьем, очень привязались друг к другу, и между ними давно выработался лишь им двоим понятный язык – первый звонок означал: «Обед готов, ваша светлость, пожалуйте к столу», второй: «Хочу есть», а третий: «Хочу есть, есть, есть, черт подери!» Четвертый звонок мог бы значить примерно следующее: «Что случилось? Пожар?» С минуту поколебавшись, Джеки нажал кнопку еще раз. Тишина. Среди застывших диковинных растений и тускло поблескивающих камней с других планет Джеки стало страшно. Неужели Норт и вправду куда-то ушел? Мальчик добрался до грузового лифта и поднялся на верхний этаж.

Там он услышал новые запахи: повеяло чем-то пряным, незнакомым, дурманящим – откуда Джеки было знать, что это сказочные ароматы из прошлого: амбра, алоэ, росный ладан, горьковатый фимиам Балкиды Савской и крепкий мускус Клеопатры…

И музыка – отчетливая, почти осязаемая, словно сияющий столб света вздымался перед ним. «Как это на других этажах ничего не слышат», – растерянно подумал Джеки.

Норт Эллис тщательно закрыл за собой дверь, запер ее на ключ и на задвижку. Сильные и ловкие руки слепого действовали с точностью хорошо отлаженного механизма, движения были привычными, только сердце колотилось, дыхание стало прерывистым, и вдобавок Норт чуть не оступился на лестнице, так он спешил. Но все-таки осторожничал. Джеки… «Может, отослать мальчишку в Европу?» – подумал он, в изнеможении приваливаясь к двери. Тетка, сестра их матери, живет где-то за океаном, в маленьком городке с певучим названием. Нет, Норт не станет снимать с себя ответственность за судьбу Джеки…

Но он отбросил все эти заботы, отмел их, как сухие листья, и вошел в темную комнату, где стоял ящик под черным покрывалом. Пальцы его судорожно сжали крышку, и ладони тут же пропитались незнакомым ароматом дерева.

– Ты здесь? – прошептал он охрипшим от нежности голосом. – Ты ждала меня, да?

Та, к кому он обращался, притаившись в темноте, ответила не сразу, но волны музыки уже разбегались по комнате. И слепой пилот, упавший с небес на землю, словно птица с перебитыми крыльями, человек, которого не ждали больше ни давно умершая мать, ни рыжеволосая девушка с лицом нежным, как первоцвет, которая когда-то смеялась, запрокинув голову и разметав бронзовые кудри по белому платью, – этот человек не чувствовал себя больше обделенным и несчастным.

– Ты красивая, правда? Самая красивая… Твой голос…

– Что еще ты хочешь знать? – прошелестела волна, накрывая его. – У тебя нет глаз, у меня нет лица. Еще вчера, когда ты пришел ко мне, я сказала тебе: все, что поет и струится – это я. Водопад, окутанный облаком брызг, горный поток, волна с пенным гребнем, лунный отблеск на глади океана. И океан – это я. Войди в мои волны…

– Вчера ты заставила меня убить человека.

– Что такое человек? Я пою тебе о безднах, об убаюкивающих волнах, о черных глубинах и мерцающем свете, об океане – прародителе всего живого, а ты говоришь о смерти какого-то матроса. Этот ничтожный получил по заслугам: он поймал меня и запер в ящик, и он вернулся бы сюда, чтобы разлучить нас с тобой!

– Разлучить нас… – прошептал Норт. – Разве такое возможно?

– Нет, никогда, если ты пойдешь за мной.

Мелодия нарастала, стала пронзительной. Словно стрела, вонзившаяся в грудь, словно мост, перекинутый через безбрежный океан. Все, что скрывалось в подсознании, вырвавшись, устремилось навстречу этим звукам. Раскрылась пучина, водоворот, полный мерцающего тумана и искрящихся огней…

Норта закружило и понесло.

…Как странно узнавать здесь, за пределами человеческих представлений о времени и пространстве, звезды и созвездия, которые видел когда-то своими глазами – вот лучится холодным светом Полярная звезда, вот рассыпанные жемчужины Пояса Ориона… А он парит один в бездонном мраке, без корабля, без скафандра – как чудесно!.. Нити света оплели его сетью и покачивают в пустоте, или у него выросли крылья? Чердак, населенный калеками дом в радиоактивном квартале, Земля… Как все это до смешного далеко сейчас! Среди звезд он разглядел светящийся изгиб Дракона. Пересек бездну, полную мерцающих темных огней – Волосы Вероники, оцарапал руку о сияющий голубой сапфир – Вегу в созвездии Лиры… Нет, он не был один – живая музыка окутывала его и несла все дальше и дальше. Мелодия складывалась в слова.

– Ты думал, что познал бесконечность? – пела она. – Жалкие создания, вы считаете себя всеведущими и всесильными. Вы построили грубые машины, которые нарушают гармонию звезд, а потом вспыхивают и падают, сгорая, и с ними сгорают хрупкие души людей… Иди за мной, я покажу тебе, что видим и знаем мы во мраке, в глубинах океана – ведь снизу можно увидеть то же, что наверху…