Александр Зорич - Четыре пилота

Дальнейший жизненный путь виделся Тихону подозрительно отчетливо. Поступление. Пять лет студенчества – с дальними туристическими походами, дружескими попойками и зубодробительными сессиями. Потом диплом. Он постарается, чтобы его разработка запомнилась всей комиссии. Распределение на престижный оборонный завод. Интересная работа с высоким окладом. По выходным – на велосипеде в лес, вечером – оперный театр. Он будет ходить в театр обязательно с цветами, и однажды он все-таки прорвется за кулисы…

Неведомыми тропами мысль Тихона спустилась с балетных высей к майору Крячко. Какой он? Сколько ему лет?

Почему-то Тихон представлял себе майора родным братом школьного военрука Анатолия Казимировича по прозвищу «Козявыч». Наверняка такой же тугодум, подкаблучник и завзятый читатель иллюстрированного еженедельника «Жизнь и ловля пресноводных рыб»…

Вдруг Тихон с неудовольствием осознал, что начинает волноваться.

Со стороны коридора послышался гулкий звук шагов.

«Майор Крячко, – Тихон невольно напрягся. – Сходил кофейком заправился… Небось нелегко целыми днями одно и то же талдычить…»

Однако, Тихон ошибся. Это был не майор.

Высокий, осанистый, с правильными чертами лица незнакомец ненадолго остановился возле кабинета «111» , где обитал загадочный майор Тулин.

Вполголоса бросил «Добрый день» и сел – через два стула от Тихона. Форменную фуражку он положил рядом.

На Тихона повеяло туалетной водой. Знаток парфумов различил бы в легком ветерке запахи базилика и зеленого мандарина в начальной ноте, ароматы шалфея, пачули и сандала в «ноте сердца», а также беспризорные летучие излучения кокосового молока, аниса и бергамота, а различивши, экзальтированно воскликнул: «Да это же „Яр для мужчин“! Диких денег стоит!»

Тихон в ароматах не разбирался, ничего такого не воскликнул, но все же почуял: перед ним щеголь.

– Добрый день, – пробормотал он в ответ.

Некоторое время они сидели молча. Тихон с мнимой непринужденностью покачивал носком спортивной туфли. Тем временем его сосед извлек из портфеля папку с фотографиями формата 20х30 и принялся вдумчиво их изучать, чему-то своему улыбаясь.

Пользуясь тем, что сосед поглощен своим занятием, Тихон принялся украдкой его разглядывать.

Нашивка с загадочной аббревиатурой «ОАКР 9»…

Погон с одной звездой между двумя просветами (Тихон не знал что эта звезда означает; лейтенант? майор? капитан первого ранга? уроки Козявыча не шли впрок)…

Красивая темно-синяя форма…

Китель, брюки, рубашка – с иголочки, тщательно выглажены (стараниями матери, которая с детства приучала его к «самостоятельности», Тихон знал: это нелегко – выгладить брюки и особенно рубашку!).

На правой руке офицера – часы, механический хронометр «Стрельников и сыновья». По странному совпадению именно эта модель красовалась на рекламном щите напротив школы №50, родной школы Тихона, уже полгода.

«А ничего они там зарабатывают, в своих… окопах? танках?»

Тихон как раз задумался над тем, к какому виду вооруженных сил принадлежит офицер, когда тот неожиданно оторвался от фотографий, обернулся к Тихону и вперился в него цепким, но в то же время располагающим взглядом.

– Не желаешь взглянуть? – предложил он.

– Давайте, – сразу согласился Тихон. – Скучно тут ужасно! Все жду, жду…

Офицер передал ему снимки. На них озорная русоволосая девочка лет семи, а с ней женщина, вот такие как раз нравились Тихону, худощавая, с умным лицом и волнистыми каштановыми локонами, покоряли ледовый дворец «Юбилейный». Вот они фланируют по диагонали катка, крепко держась за руки. На девчоночьем лице – умильная печать сосредоточения. Следующий снимок: женщина шнурует девочкины коньки. А вот малышка делает пистолетик на исчерченном чужими спиралями льду.

– Мои, – горделиво произнес офицер. – Жена, Евдокия, тренер по фигурному катанию. Международного класса, между прочим! А дочка еще только учится, малявка.

– Красивые фотки, правда, – признал Тихон, возвращая снимки. – Вселяют оптимизм…

– Они? Они да… вселяют… А ты чего такой кислый? Оптимизм закончился?

– Собеседования жду.

– С пониманием… Куда метишь? Можно угадаю? Небось, в войска связи? Уж больно у тебя лицо умное! Или на звездолет, в экипаж? – бездонные серо-голубые глаза офицера лучились неподдельным интересом. Теперь, когда он повернулся к Тихону вполоборота, тот смог рассмотреть значок с цифрой «10» на левой стороне груди соседа, орден Боевого Знамени и крылатый значок.

«Крылышки… Пилот?.. Ага, военно-космические силы!.. Значит, космический волк…» – На подобные умозаключения его скромных познаний в фалеристике еще доставало.

– Мне свояк, майор Тулин, я его как раз дожидаюсь, как-то жаловался: призывники, дескать, в пехоту категорически не хотят. А ведь там хорошие условия! Бытовые – так вообще отель четыре звезды по формуле «все включено». А пацанам подавай космодромы! Ну да что это я… Не даю тебе рта раскрыть… Так все-таки, куда хочешь?

– Да я… Я, собственно, никуда не хочу… – Тихон почему-то опустил глаза.

Офицер озадачено нахмурился.

– В смысле?

– Ну в смысле не могу… Поступать буду. В политехнический.

– Тогда понятно, – сдержанно кивнул офицер.

После ответа Тихона он как будто потерял к нему интерес – изменил положение тела, сложил руки на груди и смолк.

Вначале офицер критически рассматривал носки своих безупречно вычищенных ботинок, неожиданно элегантных, с вытянутым, как морда каймана, носком. Затем принялся устраивать в добротном замшевом портфеле уже виденные Тихоном фотографии. После вынул офицерский планшет с двуглавым орлом на крышке, как будто намереваясь поработать, но потом отчего-то открывать его раздумал и пристроил на сиденье рядом с собой, подложив под фуражку. Вперился в стену.

Тихон чувствовал себя разочарованным. Ему так хотелось поговорить со статным, интеллигентным космолетчиком, женатым на тренере международного класса. Даже профиль у офицера был располагающим – смелая линия носа, классическая линия скулы, загорелые округлости щек, густые брови…

– Извините, а какое у вас звание? Одна звезда на погоне – это много? Такая у меня неосведомленность…

– Если подумать, к чему тебе осведомленность в этих делах? – заметил офицер подчеркнуто толерантно. Словно хотел намекнуть, что хотя вот лично он, он считает, что разбираться в знаках различия следует всякому грамотному человеку, но своего мнения никому навязывать не станет. – Ты же служить не собираешься… Но если интересно, то капитан третьего ранга.

– Ого!

– Между нами, ничего особенного. Да и не за званиями я в армию шел.

– А за чем? – не сдержался Тихон.