Андрей Ливадный - Шаг к звездам

Второе сообщение состояло всего из одной строки:

«Антон, куда ты пропал? Жду тебя каждый день у нашей скалы. Бет».

Прочитав короткую записку, Извалов почувствовал, как волна внутреннего тепла надеждой обдала душу…

Бет… Она тревожилась о нем, ждала…

Пальцы сами машинально набрали необходимое сочетание цифр, и изображение на миниатюрном дисплее моргнуло, видоизменяясь коренным образом.

Он увидел фрагмент знакомого склона, далекие очертания гор, лазурное небо и редкие разводы перистых облаков, из-за которых проглядывал слепящий диск полуденного солнца.

Рано… – с досадой понял он. Они с Бет обычно встречались на закате, а сейчас едва ли минул полдень, значит, она появиться в виртуальном пространстве Полигона часов через шесть.

Справившись с внезапным порывом чувств, Антон вновь вошел в контакт со своей домашней сетью, и оставил Бет короткое сообщение:

«Обязательно дождись меня. Сегодня буду непременно. Ты мне нужна. Антон».

Он свернул панель коммуникатора, но в окружающей тьме перед глазами еще несколько секунд плавал фантомный огонек светодиода, – не то призрак тающий на сетчатке глаза, не то искра надежды, проблеск порывистого человеческого чувства, что так упорно рвался на свободу с первого дня знакомства с загадочной девушкой, внезапно появившейся в закрытом для посещений виртуальном пространстве Полигона.

Сейчас внутренние сомнения и моральные запреты казались Антону глупыми, жестокими, несправедливыми по отношению к самому себе и к ее образу. Сколько бы поучительных примеров относительно скверных концовок виртуальных знакомств не содержал его логичный рассудок, наступил миг, когда Извалов почувствовал эту кричащую разницу между сухими сообщениями, которыми он обменивался на протяжении многих лет с надежными проверенными партнерами, и ее тревогой, заключенной в контексте нескольких фраз.

Он сидел в кромешной тьме, позволив себе погрузиться в короткий водоворот воспоминаний об их кратких встречах, и подумал, встряхнув головой: Мне все равно, хакер она, или просто скучающий программист, – все казалось незначительным, мелким по сравнению с огромным невостребованным и нерастраченным запасом человеческих чувств, которые Антон прятал где-то на задворках души, выстроив в своей жизни крепкие стены из одиночества, искренне полагая, что непредвзятая честность машин послужит ему адекватной заменой человеческому непостоянству.

Оказывается в стремлении обрести душевное равновесие, абстрагироваться от жестокого мира, который стыл в душе образами, вырванными из далекого прошлого, за исчезновением Сергея и первыми, нечистыми на руку работодателями, он не обрел желанного покоя, но пропустил огромный отрезок жизни…

Сейчас Антон не жалел о своих поступках, не задумывался над тем, что темная пещера не лучшее место для детального разбора каких-то ошибок, – он чувствовал, что-то встрепенулось, ожило в душе, и по большому счету не будь виртуалки, и связанных с ней десятилетий упорного труда, не сидел бы он сейчас тут, да и с Бет бы не встретился никогда, а память о Чечне, Сергее, все равно рвалась бы из тайников, приходя по ночам ледяными кошмарами.

Он не знал, сможет ли помочь ему Бет, и вообще, – удастся ли дожить до мысленно назначенного срока…

Доживу…

Мысль внезапно всколыхнула сознание, вырвав, его рассудок из затянувшегося, созерцательного неприятия ситуации. Логически осмысливать свои и чужие шаги можно там, в виртуалке, а тут, если хочешь выжить, нужно действовать, быстро и решительно, потому что возможности перезагрузиться НЕ БУДЕТ…

Антон встал, удивляясь как быстро вернулись к нему ощущения молодости, только теперь они стали иными, – он осознавал грозящую смертельную опасность, но не испытывал инстинктивного ужаса перед ней, – все-таки виртуальное существование наложило на разум неизгладимый отпечаток, мозг отвык оперировать понятиями удручающей окончательности, и такой образ мышления с одной стороны давал ему преимущество перед врагом, а с другой делал Антона уязвимым.

Он понимал, что поймать золотую середину не удастся.

Будь что будет… – мысленно решил он, – в клетку назад не полезу, ползать перед Алимом не буду, тянуть время, разыгрывая словесную шахматную партию – то же.

Включив вмонтированный в коммуникатор инфракрасный фонарик, он взглянул на четкое, черно-белое изображение фрагмента окружающей обстановки, возникшее на откидном дисплее, как только незримая тепловая подсветка коснулась стен погруженной во мрак пещеры, и решительно встал.

Минут десять понадобилось Антону, чтобы отыскать среди многочисленных россыпей щебня и беспорядочно разбросанных следов человеческой деятельности кусок обыкновенного телефонного провода в потрескавшейся изоляции.

Вернувшись к металлическим дверям, он убедился, что они открываются внутрь помещения, и быстро установил растяжку, закрепив гранату с таким расчетом, чтобы осколки срикошетили от открывающейся двери и ушли в пространство за ней.

Заминировав вход, он вернулся к неглубокому ответвлению пещеры, где за глыбами рухнувшей со свода горной породы он обнаружил несколько сваленных один на другой ящиков. Пользуясь инфракрасной подсветкой Извалов с немалыми усилиями растащил их в стороны, попутно исследовав содержимое нижних контейнеров, в которых к его разочарованию был упакован легкий пятидесятимиллиметровый миномет, и боезапас к нему.

Распределив ящики таким образом, чтобы они образовали дополнительное укрытие, он выложил найденные гранаты, ввернул в них взрыватели и разложил рифленые «эфки» под прикрытие массивного обломка, так чтобы их было удобно брать на ощупь, оставаясь в укрытии. Пять минометных зарядов он отнес подальше, вглубь пещеры и завалил их камнями, чтобы те не детонировали от случайного попадания, а третий ящик поставил на ребро, используя упакованную в нем металлическую станину как дополнительное укрытие.

Покончив с этими приготовлениями, он, прихватив одну гранату, вернулся в ту часть пещеры, где располагались клетки с узниками.

Всего их было три, если не считать той, где содержали Извалова. Памятуя о своих неудачных попытках завязать разговор с изможденными людьми, он решил, что сначала попытается освободить их, а уж затем займется установлением взаимного доверия.

Осуществить первый пункт мысленного плана оказалось нетрудно, – Антона хоть и пошатывало от голода и усталости, но все же в плен он попал недавно, и физических сил у него оставалось достаточно. На полу в районе сложенного из каменных обломков очага было разбросано множество затоптанных среди мелкого щебня предметов, что ясно свидетельствовало о длительном пребывании тут многочисленных групп вооруженных людей, которые пользовались этой пещерой как тайным прибежищем, особо не заботясь о чистоте и порядке своего пристанища. В результате такого отношения на полу образовался натуральный «культурный слой» где каменная крошка спрессовывалась с хрупкими минеральными отложениями и различными предметами – в основном элементами нехитрого быта и военной экипировки, которые теряли либо выбрасывали за ненадобностью обретавшиеся тут боевики.