Андрей Ливадный - Шаг к звездам

Пользуясь маломощным инфракрасным сканером, Антон отыскал кусок арматуры, который на поверку оказался полуразобранным автоматом системы «Калашников», с раздробленным в щепу прикладом, разукомплектованным затворным механизмом и свороченной набок прицельной планкой.

Подобрав его, Извалов, действуя стволом оружия как рычагом, один за другим сорвал замки на металлических клетках.

Двух узников он нашел мертвыми. Их смерть наступила давно, но холод, царящий в пещере, не дал тлену коснуться присохшей к костям плоти. Ужасно было осязать эти мумии…

…Только в третьей клетке изможденный человек подавал слабые признаки жизни, и Антон, не раздумывая, перенес его в убежище за каменными глыбами.

Уложив конвульсивно вздрагивающее тело на ворох собранного с пола пещеры тряпья, Извалов ненадолго оставил его, понимая, что события могут принять стремительный и непредсказуемый оборот в любую минуту, а он, вдоволь насмотревшись на признаки беспечного поведения былых обитателей пещеры надеялся, что внимательный осмотр всех закоулков даст ему что-либо ценное…

…Спустя пол часа он вернулся в свое укрытие с добычей. Оружия он не нашел, зато неожиданно наткнулся на застрявший среди камней неподалеку от очага ноутбук довольно старой модели, да еще подобрал мятую флягу, которую наполнил горьковатой водой из минерального источника.

До мысленно назначенного срока оставалось еще два часа, и Извалов решил более не рисковать. Расположившись в надежном убежище за массивными глыбами, он был хорошо защищен от осколков, на тот случай, если вдруг сработает установленная им растяжка, да и низкий монолитный потолок углубления, после исследования его структуры инфракрасным сканером показал свою надежность: Антон не заметил трещин в образующей его породе, значит, опасность обвала была минимальной.

Вернувшись в укрытие, он первым долгом проверил состояние освобожденного узника, но тот, похоже, пребывал в глубоком беспамятстве, выдавая признаки жизни лишь рефлекторной дрожью бесконтрольно сокращающихся мышц. Максимум что смог сделать для него Антон – это укрыть измученного человека собранными обрывками одежды и смочить его губы водой из источника.

Чтобы не акцентироваться на проблемах и не изводить себя ожиданием, Антон решил заняться найденным переносным компьютером.

Откровенно говоря, откидывая его панель, он не надеялся, что система заработает, но к его удивлению вмонтированный в крышку ноутбука монитор тут же осветился, демонстрируя строки отчета о загрузке системы.

Удивленный этим обстоятельством Антон перевернул переносной компьютер и увидел несколько свежих царапин, свидетельствующих, что кто-то недавно менял аккумуляторы, действуя при этом довольно грубо: по краям отсека, куда вставлялись элементы питания были видны потеки от пришедших в негодность, разрушившихся со временем энергоносителей, и вскрывать крышку пришлось при помощи ножа или отвертки.

Зачем в портативном компьютере производилась замена аккумуляторов, и почему он оказался так небрежно заброшен за нагромождение каменных обломков, оставалось для Антона полнейшей загадкой, прояснить которую не смогло и содержимое жесткого диска.

Систему паролей он сломал при вторичной загрузке, грубо прервав работу системы, чтобы вставить в последовательность инициализации собственную программу, написание которой отняло у Извалова не более пяти минут. Справившись с этой задачей, он позволил машине загрузиться вновь, и как следствие – на экране возникла уже позабытая за давностью, морально устаревшая сервисная оболочка «Windows-98», не потребовавшая от Антона никаких полномочий доступа к файлам, как это случилось при первой активации.

Информация на жестком диске ноутбука устарела еще лет десять назад, впрочем, как и сам компьютер. В многочисленных электронных таблицах были размещены данные о неких финансовых потоках, снабженные аннотациями, выполненными с употреблением арабского шрифта.

Антон не стал ломать голову над цифрами, понимая, что они могут заинтересовать скорее историка, чем сотрудников Интерпола или более молодых международных организаций занимающихся борьбой с терроризмом. Хотя, кто знает… – Подумал он, – может быть, эти цифры и записи прольют свет на определенные загадки прошлого, когда Афганистан являлся одной из твердынь террористов…

…Его мысли прервал слабый стон.

Извалов обернулся и увидел, что освобожденный им из клетки человек пришел в себя и теперь лежит, наблюдая за его движениями полным невысказанной муки, водянистым взглядом глубоко запавших глаз. Свет от монитора переносного компьютера падал на исхудавшее лицо несчастного, придавая ему землистый, неживой оттенок, и лишь расширенные зрачки выдавали присутствие мысли, – в их лихорадочном блеске читался немой шок очнувшегося разума, и, словно в подтверждение этого, бескровные, потрескавшиеся губы едва заметно шевельнулись:

– Не… помогай… ему…

Антон с трудом понял смысл произнесенной на английском языке фразы. Истощенный узник говорил так тихо, что его прерывистый шепот больше походил на невнятное бормотание.

– Успокойся. – Ответил Антон, приподнимая голову очнувшегося человека. Смочив его губы горьковатой водой минерального источника, он добавил, мобилизуя свой скудный словарный запас разговорного английского: – Ты должен лежать. Говорить вредно. Мы выберемся отсюда.

– Какой сейчас год?… – Не вняв Извалову, тихо спросил пленник.

– Две тысячи десятый. – Ответил Антон.

– Мой бог… – в сиплом шепоте прозвучало отчаяние. Некоторое время он лежал, неотрывно глядя на Антона, а затем заговорил вновь:

– Я должен сказать тебе… друг… Меня зовут Хью… Хьюго Поланд… я был офицером армии США… – Он бессильно затих, но видимо что-то важное давило на его разум, заставив собрать остатки сил:

– Эта… машина… опасна… Устройство самоликвидации… Я хотел жить… как животное… теперь умираю…

Антон вспомнил про микрочипы. Неужели в руки Алима попала секретная американская разработка?

– Полежи спокойно. – Посоветовал он Поланду. – Я попробую соединиться с друзьями. Не пытайся встать, чтобы ни случилось.

Хьюго болезненно поморщился, прошептав в ответ:

– У меня на это нет сил, друг…

– Мы выберемся отсюда, вот увидишь… – Как мог, ободрил его Извалов.

Может ли нежность и тревога, пройдя тысячи километров в виде эфирных волн, материализоваться в несуществуем пространстве, обретя физическую осязаемость?

Да, если источником являются мыслящие, обладающие эмоциями существа.

Антон и Бет стояли на пологом склоне холма, глядя друг на друга, и почему-то не решались заговорить, лишь их глаза отражали ту гамму невысказанных чувств, что испытывали в данный момент истинные хозяева фантомов.