Владимир Михайлов - Властелин

Взрыв был огромной силы. Разумеется, находившиеся в отдалении от нее корабли эскадры практически не пострадали – долетевшие до них обломки не могли нанести ощутимого вреда. Зато десантный корабль и тот, на котором находился Изар, были практически уничтожены – не говоря уже о людях, проникших внутрь станции.

Изар получил ранение в голову и потерял сознание. Уцелевший второй пилот с трудом втащил его в спасательный катер и кое-как выбрался из обломков корабля, а затем устремился подальше от боя.

– Дьявольщина! – пробормотал Уве-Йорген, когда корабль, за пультом которого Рыцарь сидел, вырвался из сопространства в намеченной точке.

Сомнений не было: они опоздали. На фоне усеянного звездами пространства догорало несколько кораблей, обломки того, что должно было быть станцией, пролетали, удаляясь по радиусам от центра недавнего взрыва; так будет лететь каждый из них, пока тяготение какой-то из далеких звезд не заставит его искривить свой путь и в конце концов замкнуть орбиту. Но еще несколько кораблей находилось неподалеку, на первый взгляд невредимых; они неторопливо перемещались, подчиняясь импульсам двигателей, сходились к одной точке, чтобы образовать, быть может, какой-то единый строй. Уве-Йорген наблюдал за ними, прищурив глаза: похоже, в нем зрело желание ввязаться в бой, атаковать, несмотря на численное превосходство крейсеров с эмблемами разных миров на закругляющихся бортах: пилот знал, что в искусстве маневрирования может потягаться с любым, вооружен он был лучше – и, в конце концов, надо же было на ком-то сорвать злость, овладевшую им, злость на собственную нерасторопность – или на чрезмерную торопливость тех, кому помогать он летел. Наверное, Уве-Йорген так и поступил бы, если бы Георгий не подсказал ему:

– Рыцарь, по-моему, кто-то все же уцелел. Посмотри в правый верхний угол…

Пилот перевел взгляд туда, куда указал спартиот. И в самом деле, там – в изрядном уже отдалении – один из крейсеров Коалиции, быстро ускоряя ход, преследовал какую-то скорлупку: не корабль, конечно, удиравший скорее напоминал какое-то спасательное средство.

– К маневру! – скомандовал Уве-Йорген, приняв мгновенное решение. Но уже за мгновение до его команды все было выполнено: никто не сомневался в предстоящем, и все понимали, что маневр будет выполняться на пределе перегрузок. Поэтому громкие щелчки предохранительных устройств прозвучали одновременно со словами пилота.

Грянули дополнительные, на химическом топливе, двигатели экстренного торможения. Одновременно мягко включились рули. Описывая крутую циркуляцию, корабль на миг оказался в опасной близости от перестраивающейся в походный ордер эскадры – далеко не полной уже эскадры, но все же сохранявшей боеспособность. Уве-Йорген стиснул зубы: проклятое трижды ощущение – когда ожидаешь удара в спину, пока твои маршевые лишь начинают разгонять машину и до предельной скорости еще далеко… Удара не последовало: видимо, наблюдатели на кораблях Коалиции не сразу заметили, а еще вернее – с замедлением сообразили, что это за кораблик внезапно возник поблизости; а если и поняли, то маневр «Алиса» оценили как попытку спастись бегством. Им и в голову не пришло, что не ради спасения своего экипажа корабль устремился прочь, но ради атаки – единственного, на что сейчас его команда была настроена.

– Конец маневра! – оповестил Уве-Йорген. – К бою!

Бой уже шел на самом деле – только не здесь, где находился сейчас «Алис», а там, впереди. Впрочем, можно ли было назвать это боем: настигающий беглеца крейсер открыл огонь, спасательный же катер лишь увертывался – то ли не было на нем оружия, чтобы ответить, а может быть, оружие было, но некому стрелять из него: не исключено, что единственным человеком на борту был пилот. И все равно, пусть хоть одного, но «Алис» обязан был спасти, чтобы его экипаж не потерял уважения к самим себе.

– Рука, что же ты?

– Еще не время, Рыцарь: он не в зоне. Ты можешь быстрее?

– Нет. Мы и так на форсаже. Сколько еще по твоей шкале?

– Минут через десять можно открывать огонь на поражение.

– Не годится! За десять минут он его наверняка зацепит. Ему и одного попадания хватит, это же бумажный кораблик…

– Чем я могу помочь, Рыцарь?

– Открывай огонь сейчас!

– Впустую потратим…

– Наплевать!

– А что потом?

– Потом пойдем на сближение. И ударит Питек. А сейчас хоть отвлечем его внимание. На крейсере, похоже, думают, что могут тешиться игрой безнаказанно– как борзая с зайцем…

– Хорошо, пилот.

– Сейчас я, между прочим, капитан, – не утерпел Уве-Йорген без особой, впрочем, обиды; однако порядок ведь должен был быть даже и в такой крайней ситуации. Гибкая Рука это понял и спокойно ответил:

– Виноват, капитан. Открываю огонь…

Две ракеты автоматического наведения выпорхнули из своих гнезд и яркими звездочками унеслись вперед. И пилот, и Рука знали, что не радиус действия этих ракет делал их уязвимыми: они долетели бы, даже находись цель вдесятеро дальше. Дело тут было во времени, потребном для их обнаружения и уничтожения средствами перехвата, какими обладал каждый корабль. Зона уверенного поражения начиналась там, где ракетам требовалось меньше времени, чтобы долететь до цели, чем противнику – обнаружить их и уничтожить. Сейчас времени нужно было слишком много, поэтому не приходилось рассчитывать на то, что они поразят цель.

Так и получилось: ракеты «Алиса» были замечены крейсером вовремя, и через считанные секунды с борта большого корабля стартовали перехватчики. Огоньки на экранах стремительно сближались. Взрыв. Вот и второй. Опасность для крейсера миновала – первая опасность.

Однако, как Уве-Йорген и предполагал, ракеты были потрачены не впустую. Крейсер еще несколько секунд продолжал мчаться за катером, однако уже прекратил огонь. Во всяком случае на срок, нужный для того, чтобы оценить нового противника и принять решение. На это решение следовало повлиять.

– Рука! Повторить!

– Командир, но мы останемся…

– Разговоры! Огонь! Пуск!

Гибкая Рука повиновался. Еще две ракеты ожили, покинули привычные места и устремились к теперь уже хорошо видному крейсеру. Их тоже перехватили; но на этот раз они взорвались куда ближе к кораблю Коалиции, чем первые. И, видимо, это серьезно обеспокоило командира крейсера: с «Алиса» было заметно, как замерцали частыми импульсами тормозные и крейсер начал сходить с курса преследования катера.

– Ага! – сказал Уве-Йорген удовлетворенно. – Так я и думал. Уровень младших классов.

– Не понял, – отозвался Гибкая Рука.

– Я думал, что он предпримет такой маневр. Дурачок.