Владимир Михайлов - Властелин

– Хен! – негромко позвала Леза. Никто не ответил.

Ей не хотелось отрываться от надежных перил, и она окликнула еще раз, громко, так, что сама испугалась. На этот раз ей показалось, что в глубине этажа кто-то слабо отозвался – так тихо, что она даже не была уверена, что услышала звук на самом деле. Могло ведь и просто почудиться. Или то было эхо…

– Хе-ен! – Неожиданно для самой себя она закричала изо всех сил – совсем уже испугавшись, так что в голосе явственно слышались слезы.

– Иду! – На этот раз ей ответили, это было несомненно. И сразу послышались шаги – неуверенные, шаркающие. Словно человек, приближавшийся к ней, двигался из последних сил. Но хоть жив – это главное…

– Хен, это ты? Что с тобой?

– Леза? Ты как сюда попала?

Кажется, он был немного не в себе.

– По лестнице, как же еще? Ты ранен?

– Я? Да вроде бы нет… Кто мог меня ранить?

– Тут больше никого не было?

– А разве кто-то заходил?

– Нет… не знаю. Я никого не заметила.

Ей почему-то не захотелось признаваться в том, что она заснула и проспала четыре часа.

– Почему ты задержался так поздно?

– Искал… Читал документы. Ты знаешь, Леза, просто потрясающие новости…

– О новостях потом. Ты что же – читал в такой темноте?

– Нет, было еще светло… А потом я, наверное, заснул. Глаза устали, я хотел дать им немного отдохнуть – ну, и… – Он заговорил быстрее, оправдываясь: – Понимаешь, позапрошлую ночь я вообще не спал, а прошлую… очень немного…

Она усмехнулась – благо, он этого не видел. Да, прошлой ночью не так уж много оставалось у него времени для сна. Но теперь совершенно не было нужды признаваться в том, что и сама не выдержала усталости и волнений…

– Хен! Я просто слов не нахожу! Я там умирала от страха – за тебя…

– Ну, прости, – сказал он, нашарил ее руки, поцеловал. – Больше не буду.

– Что мы будем делать, Хен? Ведь почти ночь! Мы заблудимся в развалинах…

– А мы никуда не пойдем. До утра, во всяком случае.

– А если нас тут захватят?

– Ну, особенно засиживаться не будем. Но когда начнет светать, мне надо будет еще покопаться в этой старине.

– Ты нашел заклинания?

– Заклинания – дело десятое… Оказывается, тут, у них в хранилище, есть оригинальные, первичные тексты легенд – такие, какими они были тысячи лет назад, а не то, что нам подсовывали – в переработке, словно для малолетних детишек…

– А что – большая разница?

– Большая – это слабо сказано. Громадная!

– Ну, пусть так. Но нам-то что? Разве легенды – твоя специальность?

– Моя специальность тебе известна: история. Но в том-то и дело, что эти легенды, этот свод… По сути дела, он в древности был священной книгой.

– Ты путаешь. Священная книга – это «Слова Рыбы».

– Этот культ возник позже! А первоначально было вот это. Это не книга о богах, как их обычно представляют. Скорее – о чудесах, о том, что мы считаем чудесами, не находя иного объяснения. И об изначальной истории Ассарта. Такое, что голова идет кругом…

Он умолк, словно пытаясь найти нужные слова. Леза воспользовалась кстати подвернувшейся паузой.

– Мы что – так и будем стоять на лестнице до самого рассвета?

– Ох. Нет, конечно. Прости… Обопрись на меня. Пойдем.

В коридоре было чуть светлее. От звезд.

– Вот здесь, пожалуй, ты сможешь расположиться. Здесь есть даже диван. Правда, простыней не обещаю.

– Это возмутительно! – сказала она. – Как ты мог быть настолько непредусмотрительным и не взять с собой простыней?

Он лишь в последний миг понял, что его разыгрывают.

– Знаешь, пришлось выбирать: то ли взять белье с собой, то ли использовать, чтобы скрутить охранника.

– Ну конечно! Ты к охраннику относишься куда внимательнее, чем… чем…

Чем к кому? Эта мгновенная мысль заставила ее умолкнуть, не договорив. И в самом деле: кто она? Случайная женщина на одну, на две ночи? Именно так получалось. У нее ведь не было таких намерений. Просто – той ночью как-то само собой получилось. И он показался ей близким и надежным. А она ему?

– Хен, скажи…

И снова запнулась. А хотела спросить именно об этом: «Кто я тебе?».

– Я слушаю, Леза.

В голосе его больше не ощущалось улыбки.

– Скажи, что ты собираешься делать дальше?

– Завтра?

– Завтра, и… ну, потом.

Он помолчал, вздохнул и сказал:

– Пока не знаю.

«Это он обо мне», – подумала она, и ей захотелось заплакать и попросить, чтобы он не бросал ее.

– Не знаю, – повторил он медленно, задумчиво. – Понимаешь ли, то, что мне вдруг стало ясно, переворачивает наши представления об истории. Мы ведь считали, что все, что сказано в легендах об избранности Ассарта и о надмирном значении Сомонта и даже именно Жилища Власти – все это плод воображения, продукт фантазии… А ведь там говорится буквально вот что: «Пока есть Ассарт, есть мир жизни и мир звезд». Ну, мы считали это обычным центризмом первичной цивилизации, которая именно себя и место своего обитания почитает срединой мироздания. Но в легендах – в подлинниках – не сказано, что Ассарт – центр. Вернее, сказано именно: что он – ключевой камень небесного свода. И если уничтожить его, выбить – обрушится свод. Характерно для воззрений той поры, правда? Мол, небосвод тверд и может обрушиться. Все так, однако в том же своде, только в более ранней легенде, сказано, что Ассарт «пришел из пустого мира в мир звезд и утвердил свое место здесь». Понимаешь? То есть представления о звездном мире существовали уже тогда, а значит, звездный свод нельзя воспринимать буквально, а лишь как образ…

Наверное, он мог бы говорить на эту тему и действительно до самого утра. Но Лезу сейчас волновало не это.

– Значит, завтра и потом ты будешь размышлять на эту тему?

– Что? – Он молчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями. – Да, конечно. Я понимаю, тебя не это волнует. Но ведь я, собственно, об этом и начал: можно, например, возвратиться в Жилище Власти, чтобы сказать: властители и коллеги, не нужно искать историю в чужих мирах, нужно реставрировать свою – как старую, от времени и грязи почерневшую до неразличимости картину, и она засияет небывало! Но кому я это скажу? Властелина нет. Твоего Изара.

Наверное, не надо было ему называть это имя – такая мысль посетила его с запозданием.

– То есть, – торопливо проговорил он, – я не имел в виду…

– Имел, имел, – сказала Леза усталым и каким-то безразличным голосом. – Да, моего. И его ребенка ношу под сердцем. И никуда не денусь от этого. Ладно, Хен. Давай спать. Я тут лягу, на диване. А ты где?

– Да найду что-нибудь по соседству, – сказал он невесело. – Вообще-то я и на полу могу. Приходилось в свое время.

– Тогда спокойной ночи. Только не проспи утром.

– Нет, я встаю рано. Я утренний работник. Послушай, Леза…