Фредерик Пол - Человек Плюс

К тому времени, когда купол полностью расправился, давление в куполе подошло к сотне миллибар. Таково давление воздуха на Земле, на высоте около десяти миль над уровнем моря. Это, конечно, не та среда обитания, в которой незащищенный человек может нормально жить и работать, но в этой среде он погибнет, только если что-то убьет его. Уже вполовину меньшее давление погубило бы его мгновенно — жидкости в организме вскипели бы при комнатной температуре.

Когда внутреннее давление достигло уровня 100 миллибар, все трое протиснулись через три последовательных шлюза, а потом Брэд и Дон Кайман торжественно сняли свои скафандры. Потом они нацепили маски, вроде загубников акваланга, чтобы дышать — внутри купола все еще не было кислорода. Но они могли дышать чистым кислородом из баллонов на спине, и теперь, внутри перенесенного кусочка Земли в сотню метров диаметром и с десятиэтажный дом высотой, могли чувствовать себя почти так же свободно, как и Роджер.

А под сводом купола уже проклевывались и прорастали ровные рядки посаженных ими семян.

Тем временем…

Корабль с магнитогидродинамическим генератором достиг орбиты Марса, с помощью генерала Гизбурга сравнял свою орбиту с Деймосом и опустился в кратере. Это была безупречная посадка. Корабль выпустил опоры, ввинтился ими в грунт и намертво закрепился. Короткий импульс маневровых двигателей проверил его устойчивость: теперь корабль был частью самого Деймоса. Системы генератора начали готовиться к выходу в рабочий режим. Огонек ядерного синтеза разжег костер плазмы, радар нащупал цель, захватил купол и энергия потекла. На поверхности плотность энергии была настолько низка, что Брэд с Кайманом даже ничего не почувствовали, а для Роджера это казалось согревающим солнечным светом; полоски фольги на внешнем куполе собирали эту невидимую микроволновую энергию, и направляли ее к насосам и батареям.

Термоядерного топлива хватит на пятьдесят лет. По крайней мере на это время у Роджера и его ранцевого компьютера будет энергия. Что бы там не случилось на Земле.

А еще тем временем…

Происходили другие стыковки.

На долгой спирали от Земли к Марсу, у Сьюли Карпентер и ее пилота, Динти Мейгана, было полно свободного времени. И они нашли, чем заняться.

Половой акт в состоянии невесомости представляет некоторые проблемы. Сначала Сьюли пришлось пристегнуться за талию привязным ремнем, потом Динти обнял ее, а она обвила его ногами. Они двигались медленно, как в воде. Прошла целая вечность, сладкая и разморенная, прежде чем Сьюли достигла оргазма, а Динти был еще неторопливее. Они кончили, даже не запыхавшись. Сьюли потянулась, натянув животом ремень, и зевнула.

— Как здорово, — пролепетала она сонно. — Я это запомню.

— Мы оба запомним это, радость моя, — неправильно истолковал ее слова Динти. — По-моему, это самая лучшая позиция. В следующий раз…

— Следующего раза не будет, милый Динти, — покачала она головой, перебив его. — Это был последний.

Он откинул голову и уставился на нее.

— Что?

Она улыбнулась. Ее правый глаз был всего в нескольких сантиметрах от его левого, поэтому они видели друг друга в необычном ракурсе. Она потянулась вперед и потерлась щекой о его небритую щеку.

Он помрачнел и отделился от нее, неожиданно почувствовав себя голым там, где только что был просто раздетым. Вытянул засунутые за поручень шорты и влез в них.

— В чем дело, Сьюли?

— Ни в чем. Мы почти готовы к выходу на орбиту, вот и все.

Он оттолкнулся, поплыв спиной через тесную кабину, чтобы лучше ее рассмотреть. На Сьюли стоило посмотреть. Ее волосы снова стали светлыми, а глаза без контактных линз — карими, и даже после почти двухсот дней кряду, проведенных не больше, чем в десяти метрах от нее, для Динти Мейгана она все еще выглядела привлекательно.

— А я-то думал, что знаю тебя насквозь, — мечтательно заметил он.

— О женщине этого никогда не скажешь.

— Да брось, Сьюли! В чем дело, собственно? Ты говоришь так, как будто все это время собиралась… Эй! — до него дошло. — Ты вызвалась добровольцем в этот полет не для того, чтобы лететь на Марс — ты летела к другому! Правильно? К одному из ребят, которые летели впереди?

— А ты соображаешь, Динти, — гордо заметила она. — Правда, не всегда там, где хотелось бы.

— И кто же это, Брэд? Гизбург? Неужели священник?… погоди-ка! — и он покачал головой. — Да. Конечно. Тот самый, с которым ты путалась еще на Земле. Киборг!

— Полковник Роджер Торравэй, человек, — поправила она. — Такой же человек, как и ты, за исключением некоторых улучшений.

Он рассмеялся, скорее с горечью.

— За исключением кучи улучшений и за исключением яиц.

Сьюли расстегнула свой ремень.

— Динти, — любезно заметила она. — Мне нравилось заниматься с тобой сексом. Я уважаю тебя. Ты самый приятный попутчик, какого только можно было пожелать в этом проклятом Богом бесконечном путешествии. Но есть некоторые вещи, которых я не хочу от тебя слышать. Ты прав, так случилось, что у Роджера нет яичек, причем именно сейчас. Но он — человек, который заслуживает уважения и любви, и он такой — единственный, что встретился мне за последнее время. А я искала, ты уж поверь.

— Спасибо!

— Ну хватит, Динти, дорогой. Ты же знаешь, что ты не ревнивец. И у тебя уже есть жена.

— Она у меня будет в будущем году! А это еще нескоро.

Та только с улыбкой пожала плечами.

— Да послушай, Сьюли! Есть вещи, в которых меня не обманешь. Ты же обожаешь трахаться!

— Я люблю интимные отношения, — поправила она, — и я люблю ощущать оргазм. Но больше всего я люблю заниматься этими вещами с тем, кого люблю, Динти. Без обид.

— Ждать тебе придется долго, крошка, — ехидно прищурился он.

— Может быть, и нет.

— Как же. Я не увижу Ирен еще семь месяцев, да и ты вернешься не раньше, и вот тогда-то все и начнется. Его придется еще складывать для тебя обратно. Это если предположить, что его вообще смогут сложить обратно. Похоже, что тебя ждет долгий перерыв в ебле.

— О, Динти. По-твоему, я обо всем этом не думала? — она погладила его по плечу, проплывая к своему шкафчику. — Секс — это не просто сношение. И член во влагалище — не единственный путь к оргазму. И секс — это не только оргазм. Не говоря уже о любви.

— А Роджер, — продолжала она, вползая в спортивный костюм, не столько ради приличий, сколько ради карманов, — Роджер — находчивый и любящий человек, как и я. Так что мы что-нибудь придумаем, по крайней мере, до тех пор, пока не прилетят остальные колонисты.

— Остальные? — дернул он плечами. — Остальные колонисты?

— А ты еще не догадался? Я не собираюсь возвращаться с вами, Динти, и думаю, что Роджер тоже. Мы собираемся стать марсианами!