Катрин Дреннан - Грезить в Городе Печалей

И она думала о Джеффе, который всегда старался делать то же самое, хотя бы раз в день: просто смотрел на звезды с любой точки Вавилона 5, неважно, была ли это временно опустевшая рубка или один из наблюдательных куполов, или выискивал любой правдоподобный предлог для прогулки в скафандре по поверхности станции. Лучший способ для медитации и размышлений, как он говорил. Помогает видеть все в перспективе.

Интересно, что он сейчас делает? Они расстались на Вавилоне 5, в Новый Год, через два дня после того, как он сделал ей предложение. Хотя они прожили вместе некоторое время, ей потребовалось целых пятнадцать лет, чтобы ответить «да» на этот вопрос.

Многое изменилось с момента их первой встречи в Академии Вооруженных Сил Земного Содружества. Тогда она училась на втором курсе, а он был необыкновенно привлекательным энергичным лейтенантом, их летным инструктором.

У Сакай захватило дух, когда он в первый же их учебный полет выполнил обратную полупетлю с переходом на «бочку». Тогда она почти потеряла сознание. После полета она обвинила Синклера в опасной показухе, хотя, честно говоря, больше злилась на себя, нежели на его поступок. Он сказал ей, что она не настоящий пилот, и что ее действия нарушают субординацию. Как ни странно, это была любовь с первого взгляда.

Потом была война, разлука, встречи, снова расставания — пятнадцать лет борьбы с ним, ссоры, разрывы отношений, примирения и новые разлуки, встречи с другими. Но они всегда любили друг друга. Он полагал, что это чувство никогда не уходило, хотя они иногда не знали, почему.

Но они провели так много времени порознь, и чего ради? Ее работа, его работа, ее упрямство, его упрямство. Хотя сейчас это было неважно, она была здесь, за много световых лет, на орбите богом забытой планеты, уехав через два дня после после помолвки, обреченная на пятимесячное одиночество на краю исследованного космоса.

Ирония этой ситуации была в том, что никто из них не оказался в проигрыше. Один из их извечных споров касался того, что Джефф никогда не позволял себе настоящей личной жизни, потому что у него были работа и обязанности, честь и приказы. Он никогда не был свободен от обязанностей и никогда не будет, так как же они будут жить вместе, если так пойдет и дальше?

Она лишь однажды попыталась предложить ему бросить все это и уйти в ее бизнес, но он отказался, и это закончилось очередным разрывом их отношений.

Сакай была особенно непонятна его одержимость военной службой, учитывая, как плохо с ним обошлись в вооруженных силах после войны. Он был пилотом-истребителем, которому удалось одержать наибольшее число побед в боях один на один, героем Битвы на Рубеже. На его глазах погибли все его друзья и товарищи, и он вышел из этого испытания настолько травмированным эмоционально, что она еле узнала его, впервые встретив после войны. Несмотря на героизм, к нему относились с подозрением. Начальство его недолюбливало и, когда он отказался выйти в отставку, его стали назначать на самые худшие должности.

Но теперь он был командиром Вавилона 5, так, может быть, его преданность, наконец-то была вознаграждена? На Вавилоне 5, по крайней мере, была работа одновременно важная и достойная его. Это сделало его более свободным человеком. Теперь он смеялся более непринужденно, нежели раньше. Он больше не пытался держать других на расстоянии: тенденция, которая появилась у него после потери стольких дорогих ему людей до и во время войны (эта черта была свойственна и самой Сакай, и он бы обязательно ей об этом напомнил). У него появились новые друзья и укрепились некоторые прежние дружеские связи. Наконец-то Джеффри Синклер выбрался из раковины отчуждения, образованной вокруг него войной.

Компьютер прервал ее грезы.

— Принимаю сообщение по тахионному каналу UTC 408076.

— Принять и записать. И вернуть прежнее освещение.

Сакай проплыла назад к своему креслу и пристегнулась, быстро просмотрела список сообщений на мониторе. Новые координаты планеты и зоны перехода, коды зоны, зашифрованные инструкции, но ни одного личного сообщения.

А, ладно, подумала она. Это была приятная надежда, и так будет продолжаться еще четыре месяца. А теперь — время вернуться к работе.

Маркус Коул проверял показания приборов, одновременно всматриваясь в темную атмосферу Арисии 3, затем поднял вверх нос своего личного атмосферного флаера, одним касанием повернул вправо и увидел свою цель — естественное массивное скальное образование, известное как Гиблый мост.

Пространства под скальным мостом было достаточно, чтобы под ним прошли крылья флаера. Но флаер должен был быть точно направлен, ибо мост не зря носил это меткое название. И так было всегда.

Маркус полностью освободил горловой регулирующий клапан тормозных двигателей и, когда его флаер набрал максимальную скорость, пулей пролетел под мостом, а потом взлел вверх, выполнил мертвую петлю и вернулся в исходное положение, чтобы снова пролететь под мостом. Прямо перед мостом, в тот миг, когда он закончил последнюю часть петли, планета, видимо, недовольная его излишней дерзостью, тряхнула маленький флаер неожиданно яростным порывом ветра, сбив его с курса.

У Маркуса оставались секунды на то, чтобы справиться с управлением и повернуть влево, иначе он мог потерять правое крыло, да и сам флаер впридачу. Машина устремилась под арку моста и содрогнулась, чиркнув концом правого крыла по скале, высекла сноп искр, а потом вылетела, накренившись влево и начала падать.

Маркус боролся за контроль над кораблем, когда в его мозгу вспыхнула мысль о том, что это, вероятно, был особо глупый способ умереть. Он рискнул включить компьютер и автоматические стабилизаторы, оставив включенным и ручное управление. Маркус ударил по ряду кнопок, отчего флаер сильно накренился и спустя несколько секунд восстановил контроль над машиной и вернул ее на прежний курс.

Он быстро отключил ручное управление, предоставив компьютеру вести флаер, а сам сконцентрировался на своем дико стучащем сердце и сказал:

— Компьютер, доложить о повреждениях.

— Неполное поврежение конца крыла. Компенсируется за счет дополнительного торможения. Полет можно продолжать с осмотрительностью. Запасы топлива на минимуме.

Маркус снова взял управление на себя и продолжил путь к добывающей и очистительной установке 7 для обычной инспекции, ради которой он, собственно говоря, и спустился на эту планету.

Арисия 3 была холодной, мрачной и неприветливой планетой, непригодной для жизни, вращавшейся вокруг звезды класса F5 на самом краю исследованного космоса. В два раза больше Земли, в три раза плотнее и массивнее, обладающая двойной гравитацией, ядовитой радиоактивной атмосферой, неистовыми ветрами и высоким уровнем тектонической и вулканической активности, она, конечно, не являлась тем местом, где люди задержались бы надолго. Эта планета была бы простым забытым кусочком ада, если бы не была богата самой ценной субстанцией во всей известной галактике: квантием–40, источником энергии для функционирования зон перехода, которые делали возможными межзвездные перелеты. Добыча этого очень вредного и опасного вещества была весьма выгодна.