Катрин Дреннан - Грезить в Городе Печалей

Неожиданно Маркус получил резкий удар тростью сеха Турвала по затылку. Он вскрикнул от боли, не сумев сдержаться. Открыв глаза, увидел, что сех Турвал кружит возле него, подобно акуле. Маркус выпрямился, глядя перед собой.

— Прошу всеобщего внимания, — сказал Турвал по-английски, впервые с тех пор, как Маркус стал у него обучаться. Теперь весь класс смотрел на учителя и Маркуса.

— Скажите, мистер Коул, считаете ли вы занятия медитацией напрасной тратой времени?

Маркус все еще не шевелился. Если он скажет «нет», то получит еще один удар по голове за ложь.

— Мне можно говорить откровенно, сех Турвал?

— Конечно.

Маркус посмотрел на Турвала, который все еще кружил около него.

— Ну, если говорить откровенно, да, я так считаю. Мне кажется, что будет больше пользы, если лишний час поспать, сэр.

— А как насчет других предметов, мистер Коул? Вы и их считаете такими же бесполезными?

— Нет, сэр. Не все.

— И каковы ваши успехи, мистер Коул? Пожалуйста, говорите свободно. Без ложной скромности.

— Неплохо, сэр.

— Вы преуспели в боевой подготовке? В обращении с оружием? Разведке? В изучении минбарского языка? В изучении культуры? В физической подготовке и тренировках на выносливость?

Маркус отвечал утвердительно на каждый вопрос, чувствуя все большую неловкость.

— Летное дело? Тренировки с денн'боком?

Снова Маркус ответил утвердительно, все более беспокоясь из-за ударения, сделанного минбарцем на двух последних предметах, о которых он только что подумал. Турвал обладал необыкновенной способностью читать мысли учеников, хотя не был телепатом.

— Абсолютно… как же это сказать? О, вот — бесшабашный пилот, не так ли?

— Думаю, что не самый худший, сех Турвал.

— А как насчет владения денн'боком? Вы и тут преуспели?

— Думаю, что да.

— Думаете? — Турвал встал прямо напротив Маркуса. — А наш Анла'шок На считает иначе. Он сказал мне, что опасается, что когда-нибудь вы врежетесь в скалу. У вас есть большие способности, сказал он, но вы совершенно не думаете. Вы не дисциплинированны и не собраны умственно. Ну, а что до владения денн'бок… — Турвал развернулся и отошел чуть в сторону, а потом снова развернулся. — Встаньте, мистер Коул.

Когда Маркус поднялся с места, Турвал извлек из своей одежды два сложенных шеста и бросил один ему.

— Пожалуйста, освободите для нас с мистером Коулом место.

Остальные ученики отодвинулись в стороны…

— Я всего лишь старый минбарец из касты жрецов, мистер Коул. Возможно, недалек тот день, когда я уйду к Океану. Но я не дам вам спуску. Пусть это вас не смущает. Пожалуйста, покажите нам свое мастерство владения боевым шестом!

Турвал слегка встряхнул рукой, и шест раскрылся в полную длину. Маркус, размахнувшись, сделал то же самое, а потом, схватившись за шест обеими руками, принял боевую стойку. Турвал стоял свободно, слегка поигрывая денн'боком.

— Я предлагаю вам выбор, мистер Коул. Вы можете атаковать первым, или защищаться от моей атаки. Я не хочу, чтобы потом говорили, что я застал вас врасплох.

Маркус взмок от волнения. Безопаснее будет защищаться.

— Начинайте вы, — сказал Маркус с церемонным поклоном.

Турвал поклонился в ответ. Они заняли места на расстоянии друг от друга. Маркус напрягся для атаки, пытаясь угадать какие приемы применит минбарец. Но движение оказалось слишком быстрым, и, прежде чем Маркус смог отреагировать, шест был выбит из его рук. Потом он был сбит на землю. Сила, с которой Турвал прижал свой денн'бок к его горлу, затрудняла дыхание, но дышать было можно. Пока.

— Что такое рейнджер, мистер Коул? — спросил Турвал громко и отчетливо. — Воплощение всего лучшего, воплощение радости, уважения и сострадания. В чем задача рейнджера? Наблюдать и сражаться, служа Единственному, ради сохранения будущего, а также защищать все живое. Вы еще следите за мной, мистер Коул?

Маркус хотел сказать «да», но смог лишь издать невнятный хрип.

— Отлично. Из всего, что вы здесь изучаете, нет ничего, что бы ни основывалось бы на том, чему вы учитесь во время медитации, мистер Коул. Вы меня еще слушаете?

Турвал убрал денн'бок с его горла и протянул руку, чтобы помочь Маркусу встать. Маркус поднялся на ноги и, когда снова смог говорить, произнес:

— Да, сех Турвал. Я все еще вас слушаю.

— Хорошо, — сказал сех Турвал и, хотя его внимание до сих пор было сосредоточено на Маркусе, его слова были обращены ко всей группе. — Рейнджер должен знать кто он такой: что он собой представляет, если отбросить положение, общественное мнение и то, что он сам о себе думает. Он должен узнать, кто он такой на самом деле, на уровне за словами и мыслями, и на уровне абсолютной тишины, из которой вытекает все, что действительно имеет значение. Научитесь этому, и вы научитесь радости, уважению и состраданию ради себя и других. Медитация научит вас этому.

Рейнджер должен уметь видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, во всех ситуациях, а не такими, какими их показывают ваши привычки, условности и предрассудки, говорящие, что это может быть; это, вероятно, есть; это должно быть так. Для воина преднамеренная слепота, или выдавание желаемого за действительное может стать причиной его собственной смерти и гибели других. Медитация научит вас как нужно видеть, научит вас, как просто быть.

Наконец, рейнджер должен научиться действовать по велению своего истинного разума, центра его существа, а не под влиянием своих мыслей или гордости, или посторонних сил. Это будет верно в любых обстоятельствах: готовитесь ли вы к обеду, или к смертельной битве. Медитация научит вас, как это делать.

Потом Турвал смягчил голос и обратился уже к Маркусу:

— Научись этому и, я верю, что однажды ты станешь таким же хорошим рейнджером, каким был твой брат.

Маркус увидел, что взгляд старого минбарца излучает доброту, которой раньше он не замечал. Получив по заслугам, он поклонился учителю:

— Спасибо, сэр…

Сравнивая обучение в Космофлоте Земли и тренировки рейнджеров, Маркус больше всего оценил одно различие — здесь не было ночных проверок, и учеников не запирали в казармах на ночь. Они должны были сами осознать, что такое дисциплина, и научиться ее соблюдать. Если Маркусу хотелось потратить часть времени, предназначенного для сна или самоподготовки на короткую ночную прогулку, то это было в его власти. До сих пор у него не получалось воспользоваться этой возможностью — слишком много надо было учить по ночам, но ему было приятно осознавать, что такая возможность существует. В эту ночь Маркус почувствовал необходимость воспользоваться своим правом: выкроить немножко для себя, ибо прочее время суток было практически полностью занято.