Билл Болдуин - Осада

Брим почувствовал, что краснеет. Несколько лет прошло после финальных состязаний в Авалоне, когда он навечно завоевал для Империи знаменитый Кубок Митчелла на гоночном корабле М-6Б фирмы «Шеррингтон». Но громкая слава, которой покрыли его эти гонки, до сих пор смущала его. Его М-6Б послужил прототипом новейшего эсминца Империи «Звездный Огонь», и на нем был установлен прославленный отражательный двигатель «Колдун» содескийской фирмы «Красны-Пейч».

— Спасибо, — сказал он просто, — но на таких кораблях мог бы выиграть любой. Мне просто повезло, что я как раз в то время оказался без работы.

— Как же, как же, — усмехнулся клерк.

— А где у вас тут КА'ППА-связь? — спросил Брим, которому захотелось опять сменить тему. — Мне надо передать кое-что.

— Сейчас вызову курьера, адмирал.

— Благодарю, но я должен отправить это лично, в зашифрованном виде.

— Прошу прощения, адмирал, но только персоналу посольства разрешается…

— Вставьте это в ваш компьютер, — Брим протянул клерку паспорт, — и вы, я думаю, получите нужное разрешение.

Клерк проделал требуемое и вскинул брови.

— Он запрашивает мои данные. Брим только кивнул.

Клерк приложил к панели все десять пальцев, и брови у него взлетели еще выше.

— Вутова мать! — тихо выругался он, возвращая Бриму паспорт. — Послушать его, так у меня даже нет права спрашивать у вас допуск — зато вам разрешено все. Сейчас уведомлю все наши подразделения.

— Спасибо. Так где у вас КА'ППА?

— С-сюда, адмирал. — Еще не пришедший в себя клерк указал на большую мраморную лестницу. — Наверху поверните направо, сверните в третий коридор слева, и последняя левая дверь будет ваша. Пропускная пластинка вот тут, рядом с вами.

Брим приложил пальцы к пластинке, и она ответила приятным женским голосом:

— Допуск разрешаю.

Перейдя через оживленный вестибюль, Брим свернул в широкий коридор с огромными дверьми в разных рамах. Вот где вершится высшая дипломатия, думал он, ступая по мягкому ковру. Министерство иностранных дел всегда было прибежищем самых состоятельных семей Авалона, и плюшевые кабинеты передавались по наследству очередным выпускникам престижных школ. Такой порядок, в общем, обеспечивал нормальную работу системы, но на каждого талантливого дипломата приходилось не менее десяти тупиц, мешающих ему на каждом шагу.

Брим повернул во второй слева коридор, прошел его до конца, но уперся в какой-то чулан и нахмурился. Ведь это и есть последняя дверь налево, не так ли? Напротив был выход на гравитационную пожарную лестницу, так что обе двери в этом конце коридора явно были не те. Брим оглянулся назад и подумал, что вряд ли какой-то из этих величественных порталов ведет в аппаратную. И действительно, за ними оказались обширные апартаменты с табличками БУХГАЛТЕРИЯ и КАДРЫ, где сновали роем люди и медведи. Далее помещался ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ, также кипящий деятельностью, за ним ТОРГОВАЯ ПАЛАТА.

Около ОТДЕЛА КУЛЬТУРНОГО ОБМЕНА Брима встретила высокая, эффектная женщина с логопланшеткой в руке.

— Вы и есть инвентаризатор, которого обещали прислать из музея? — улыбнулась она. — Я Марша Браунинг, заведующая антикварной секцией. Видела, как вы прошли в другую сторону, и подумала, что вы заблудились.

— О! — Брим заглянул в очередную людную приемную и сказал честно:

— Да, пожалуй, заблудился.

— Ну, теперь-то вы нашлись. Вы не представляете, как я рада вас видеть. Они сказали, что вряд ли смогут прислать кого-то сегодня, а мне помощь из музея крайне необходима.

— Рад, что могу быть вам полезен, — сказал Брим — и не солгал. Эта Браунинг, хотя и не молоденькая, была чертовски мила — сексуальна даже в строгом голубом костюме. Юбку, правда, она носила очень короткую. Коротко подстриженные волосы цвета соли с перцем косой челкой ложились на лоб. Широко поставленные живые карие глаза, круглые щеки, вздернутый носик и чувственный рот, возможно, чуть великоватый, складывались в очень привлекательное, симпатичное целое. Высокая, спортивного сложения, с маленькой грудью, красивыми, умелыми на вид руками и длинными точеными ногами, она была бы приятным зрелищем где угодно, не говоря уж о планете, населенной медведями!

— Что-нибудь не так? — спросила она. Брим покраснел — нельзя же так пялиться на человека! Чувственность, которой от нее веяло, сделала бы честь женщине вдвое моложе ее — к сожалению, у нее имелось также обручальное кольцо.

— Нет… — промямлил он. — Мне показалось, что я вас уже где-то видел.

— Вот как, — сказала она с улыбкой — раскусила его, конечно! — Что ж, пойдемте — нам с вами предстоит много сделать, а времени очень мало.

И она устремилась через холл, не дав Бриму и слова вымолвить. Он пожал плечами и последовал за ней, улыбаясь про себя. Он не чувствовал особого желания исправлять ее ошибку. С рапортом можно было не спешить, а женщина показалась ему не только красивой, но и славной. Повезло ее мужу, думал он, идя за ней по длинному коридору.

— Вот и пришли, — сказала она, открыв дверь в помещение вроде кладовой, где стояло множество ящиков. — Это Бершанская коллекция, вернувшаяся из Имперского Музея в Авалоне — в целости, как вы должны с облегчением отметить. Кстати, я не расслышала вашего имени.

— Брим, сударыня, Вилф Брим.

— Вы недавно в отделе инвентаризации? — нахмурилась она. — Я не помню там Брима.

— Совсем недавно.

— Хорошо, за работу — и зовите меня Марша.

— А вы меня — Вилф.

— Договорились. Начнем с верхнего ящика.

— Хорошо. Что от меня требуется?

— А вы не знаете?

— Боюсь, что нет, но охотно поучусь. Браунинг покачала головой.

— Видимо, во всех наших учреждениях царит некоторая неразбериха из-за этого ожидаемого вторжения. Мы должны составить перечень всего этого, а затем отправить за город, где коллекцию укроют в пещерах.

— Хорошо придумано. Раз логопланшетка у вас, ведите запись, а я буду вскрывать ящики и считать.

— Прекрасно, Вилф. — И они приступили к работе.

Клерк, которого обещали прислать из музея, так и не появился, и Брим с его новой знакомой проработали дотемна, внеся в каталог более тысячи мелких экспонатов. За работой у них нашлось множество тем для разговоров и для смеха, но Брим так и не нашел возможности красиво покончить со своим маскарадом, который стеснял его все больше и больше. Они завершили свой труд, когда на улицах стали зажигаться фонари.

— Большое вам спасибо, Вилф, — сказала Марша, когда он запечатал последний ящик для пересылки. — Вы усердный работник, и с вами очень весело. Не припомню, чтобы рабочий день когда-нибудь доставлял мне столько удовольствия.

— То же самое могу сказать и о себе. — Ему и правда очень понравилась эта спокойная, жизнерадостная женщина. За эти несколько метациклов между ними определенно совершилась некая химическая реакция, и если бы не обручальное кольцо, он бы ее так просто не отпустил. — Можно предложить вам чашечку кф'кесса перед тем, как выйти на холод? — неожиданно для себя спросил он.