Билл Болдуин - Отчаянные

— У Коттшелла не было возможности рассказать о чем-либо, — сказал я, — и ему это не предлагалось. Так что давайте-ка завалимся в мой новый кабинет, и вы просветите меня насчет того, что у вас здесь творится.

— То, что вы услышите, — предупредил меня Уильямс, когда мы направились к двери в кабинет командующего, — может вам не понравиться. — Он замер и нахмурился. — Э… адмирал, — заметил он. — Уж не дымом ли пахнет?

— Верно, — ответил я как мог небрежнее, отворяя дверь в кабинет. — Ничего страшного. Просто мы с Саммерсом не совсем друг другу понравились.

— Э… ясно, — сказал он, следом за мной проходя внутрь. Кабинет выглядел так, будто в нем разыгралось одно из содескийских наземных сражений. Не говоря уже о трех обугленных креслах и обгоревшем ковре вокруг них, стол, на потемневшем углу которого до сих пор красовался бесформенной массой расплавленный голофон, был тщательно выпотрошен. Весь пол был усеян бумагами. Большая часть картин со стен тоже исчезла, оставив от себя только чистые прямоугольники на слегка закопченной стене.

— Вут и его матушка! — вполголоса восхитился Уильямс. — Э… надеюсь, вы с Саммерсом не слишком фатально не понравились друг другу?

Я взял два уцелевших кресла и поставил их лицом друг к другу.

— Садитесь, начштаба, — сказал я. — Мне почему-то кажется, что вам положение дел на базе нравится не больше моего.

— Вы не ошибаетесь, адмирал, — ответил он. Похоже, парню пришлось здесь при Саммерсе нелегко. — Но я несу полную ответственность за то, что вы видите здесь, включая ответственность за то, что мне, как я ни пытался, не удалось противостоять приказам Саммерса — ни открыто, ни за его спиной.

— Я вам верю, — сказал я. — Я хочу задать вам кучу неприятных вопросов и не хочу от вас никаких уверток, ибо лично проверю все то, что вы мне расскажете. После этого мне хотелось бы услышать, как нам исправить положение в минимально возможный срок — и чем я мог бы помочь вам в этом.

Уильямс внимательно посмотрел на меня, потом на мгновение зажмурился.

— Мне кажется, — сказал он со слабой улыбкой, — что меня наконец-то выпустили из здешней выгребной ямы. Что ж, адмирал, начнем. Я долго ждал этого момента…

Остаток дня мы с Уильямсом провели за разговором. Где-то в районе полудня Коттшелл принес нам сандвичи, а ближе к вечеру накрыл на остатках саммерсова стола более обстоятельный обед. К концу вечерней вахты я окончательно убедился в том, что Уильямс может оставаться моим начштаба столько, сколько пожелает. За время нашего разговора он не раз и не два пытался восстановить в моих глазах репутацию своих подчиненных: я услышал о сотнях попыток, предпринимавшихся на всех уровнях, обойти Саммерса и его приспешников — и все эти попытки неизменно заканчивались взысканиями и даже арестом и гауптвахтой. Разумеется, мои вопросы и ответы на них подтвердили ряд моих прежних подозрений насчет оперативной, технической и летной служб, каждой из которых заправляли закадычные дружки и бывшие однокашники контр-адмирала Имперского Флота У. Гротона Саммерса, все как один активисты Комитета Межгалактического Согласия. Конечно, мощь КМГС со времен Битвы за Авалон была уже не та, что в межвоенные годы, и большая часть самых активных его сторонников ушла теперь в подполье. Однако эта зараза — где по глупости, а где и по злому умыслу — продолжала еще разъедать часть нашего военного аппарата и, как видно было на примере Саммерса, все еще представляла собой значительную угрозу Империи.

Наконец — уже ближе к середине ночной вахты — я посмотрел на своего усталого начштаба и решил, что теперь полностью понимаю его: кто он есть и чего он хочет.

— Значит, таков разработанный вами план? — спросил я.

— Вот именно, адмирал, — кивнул он.

— Что ж, исчерпывающе, — заметил я, разливая по кружкам остаток кф'кесса из термоса. — Похоже, вы давно над ним трудились.

— С того самого дня, как Саммерс укатал меня на губу на неделю, — ухмыльнулся Уильямс. — Вот я и решил тогда: не может такой отстой длиться до бесконечности, так что, когда все это пройдет, мне лучше быть наготове — на случай, если найдется кто-нибудь, кому это будет интересно выслушать.

Я кивнул.

— И как, показался я вам заинтересованным слушателем?

— На мой взгляд, весьма, адмирал, — ответил он. — Скажите только слово, и я приведу все это в действие — сейчас же.

— Это многих удивит, — заметил я. — Вы уверены, что те, кого вы предлагаете назначить на места КМГСовцев, справятся с новыми обязанностями?

— Вы сами видели их досье, адмирал, — сказал Уильямс. — Или вас что-то в них смущает? Я сдался.

— Нет, — согласился я. — Ничего такого.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Уильямс. — Я провел уйму времени, подбирая эти кандидатуры. — Он похлопал по небольшому дисплею, который принес нам Коттшелл. — На этих людей я готов поставить весь остаток своей карьеры. А я еще не собираюсь в отставку.

Я кивнул.

— Что вы планируете сделать с людьми, от которых мы избавляемся?

— Они обладают властью, эти жукиды, — вздохнул он. — Лучше всего было бы предложить им льготный билет домой — если они согласятся убраться без шума. Ну а для любителей пошуметь всегда есть гауптвахта.

Это решение пришлось мне по душе.

— А что с остальными? — спросил я. — С теми, кто бездельничает, начиная с утренней вахты? Как вы думаете справляться с ними?

— Просто жестким руководством, — сказал Уильямс. — Поймите, мы здесь все до одного на этой базе заслуживаем трибунала хотя бы за то, что не смогли ничего поделать с Саммерсом. И ведь никто из нас не был глуп настолько, чтобы не видеть, что происходит. Мы все в ответе за ту задницу, в которой оказались, так что теперь нам всем придется пупок рвать, чтобы вылезти оттуда. Тут ведь как: или человек с нами, или ему не место на Флоте. Все просто. Людям довольно будет ясных приказов.

Большая часть из них — профессионалы, и им то, что творится здесь, так же не по душе, как вам или мне. Если они поймут, какой работы от них ждут, они ее выполнят. Клянусь бородой Вута, адмирал, они сделают ее в наилучшем виде. Вы же знаете Синих Курток.

Собственно, именно поэтому план Уильямса звучал так обещающе. По сути своей он основывался на людях и на том профессионализме, на котором держался весь наш Имперский Флот.

— Капитан, — сказал я. — Вам еще чертову кучу грязи разгребать до начала утренней вахты. Есть еще что-нибудь, чем я мог бы помочь вам?

Уильямс ухмыльнулся.

— Только ваш приказ приниматься за работу, адмирал.

— Считайте, что вы его получили.

— Раз так, адмирал, с вашего позволения я вернусь к себе. Если уж разгребать дерьмо, так лучше не откладывая. Для кой-какой работы полночь — лучшее время. Если удача будет сопутствовать нам, утром, по дороге на службу, вы уже увидите хотя бы некоторые изменения.