Уильям Шатнер - Возвращение

Кирк и Пикард стояли друг напротив друга, опустошенные, не дыша. Но Райкер заметил, что если Пикард молча принимал присутствие своей старой команды, то внимание Кирка было сосредоточено исключительно на Споке и Маккое.

– Спок?.. – сказал Кирк низким хриплым шепотом.

– Я… очень рад видеть вас снова, капитан, – формально ответил Спок.

Маккой с отвращением помотал головой.

– Христа ради, Спок! Прошло 80 лет!

– Семьдесят восемь целых четыре десятых года, доктор.

– Вы можете помочь мне? – спросил Кирк.

– Да, – ответил Спок.

Райкер увидел облегчение на лице Кирка. Затем Кирк перевел взгляд на Пикарда, стоящего перед ним.

– Хорошо. Потому что, думаю, я не смогу убить его сам.

Райкер снова поднял фазер и направил его на Кирка.

Спок быстро встал между Кирком и Пикардом.

– Это не то, что я имел в виду, капитан.

Кирк протянул руки к Споку.

– Но, Спок… Я…

– Нет, – сказал Спок, переглянувшись с Райкером. – Вы заражены программой Борга. Управляющий имплант удален, но заложенные им шаблоны все еще влияют на Ваши мысли и действия.

Спок поднял руку, но не в традиционном вулканском приветствии.

– Слияние разумов?, – спросил Кирк.

Спок кивнул.

– Вы сможете использовать мою силу, пока заложенные шаблоны Борга не перестанут действовать.

Но Пикард запротестовал.

– Уилл, ты не можешь позволить им это. Если они оба под контролем Борга, то может быть способом скрыть это.

Спок повернулся, оглянувшись на Райкера.

– Есть и другой путь, – сказал он.

После объяснений Спока в голодеке повисла тишина. Даже Дейта ничего не сказал.

Райкер не знал, что и думать – настолько это было дерзко.

– Это уже проделывалось прежде? – спросил он Спока.

– Мне об этом неизвестно, – ответил тот.

Райкер видел как Кирк перевел взгляд со Спока на Пикарда. Он видел неудовлетворенность в его глазах, желание однажды снова напасть на Пикарда. Его давила борьба за сохранение самоконтроля.

– Помните, что сказано на той табличке? – спросил Кирк Пикарда, хрипло, но пытаясь даже улыбаться.

Пикард кивнул, то же выражение усталости появилось на его лице.

– Смело идти туда… – сказал он.

И Кирк закончил мысль – словами, которые определили всю жизнь их обоих.

– …где еще не ступала нога человека…

Спок выбрал момент, чтобы успокоиться, затем потянулся к Кирку. Пальцы его правой руки нашли точки катры на лице Кирка, устанавливая контакт, который позволял их разумам соприкоснуться.

Кирк смотрел прямо на друга, широко открыв глаза. Его борьба за то, чтобы открыть свой мозг Споку, была очевидна для всех тех, кто видел это.

– Мой разум – твой разум, капитан Кирк, – произнес Спок.

Затем Спок повернулся к Пикарду.

Левой рукой Спок нашел такой же контакт со вторым капитаном.

Райкер затаил дыхание.

– Мой разум – твой разум, капитан Пикард.

Итак, два поколения соединились. Смешавшись, соединившись в одном разуме, который, о чем знали оба, мог вместить их обоих. Один-единственный разум, способный объединить их.

Разум Спока проник глубоко в опыт и чувства обоих капитанов, ища общее в их побуждениях, их мечтах, их переживаниях.

Он впитал поспешность бега Кирка по «Энтерпрайзу-Би»… его шок при попадении в Нексус и блаженство его объятий… и ошеломительное обещание прибывшего Пикарда – освободить его от застоя вечного совершенства внутри Нексуса.

Он вобрал агонию ассимиляции Пикарда, когда биочипы Борга врастали в его тело… отделил ужас инструктажа флота машин для разрушения всего того, во что он верил, в войне против Федерации… вину за все эти смерти…

Он содрогнулся, ощутив в обоих разумах одну и ту же чистую, абсолютную радость… и внезапное отвращение и сопротивление, дающее возможность им обоим противостоять ей.

Он шел все глубже…

К Веридиану-III…

К смерти Кирка его собственными глазами и глазами Пикарда…

Страху Пикарда, когда Шелби положила перед ним интерфейс…

Страх Кирка, когда он поднялся, не готовый, из жидкостного нутра инопланетного ковчега.

Затем мучения программирования Кирка… ложь Сэлэтрели, заманившей его в ловушку…искаженная печаль об убитом сыне и потерянной любви… чтобы создать автомат только для одной, извращенной цели.

Спок коснулся обессиливающей, пугающей силы Борга в обоих разумах. Оценил их меру. Встретил их вызов.

Он потянулся к обоим сознаниям.

Дал каждому из них свою силу…

Свою мудрость…

Свою логику…

Три сознания соединились. Между ними не было преград.

Пока темная тень не встала из глубин их слияния.

Тень Борга, не от Кирка, не от Пикарда…

От Спока…

Он задохнулся от боли, когда потерянные воспоминания ударили и обожгли его сознание.

Неуправляемый, он упал на колени, Кирк и Пикард вместе с ним. Они держали его руки на лицах, поддерживания контакт. Как один, они потянулись к нему, исцеляя его и спасая.

– Я вижу их… – прошептал Спок. – Я… иду вместе с ними…

Его тело содрогнулось от удара открывшейся правды, его голос стал низким, и приобрел мрачное звучание коллектива.

– Мы – Борг, – произнес Спок нараспев.

– Мы… ВиДжер!

Если не считать едва уловимого гула вентиляции, в уже готовой аскетичной комнате капитана Симма было тихо. Когда в нее вошел Пикард, Кирк был уже там. Он заложил руки за спину и пристально вглядывался в звезды за обзорным окном.

Пикард заколебался, не желая его тревожить. Но Кирк повернулся, и серьезное выражение его лица растаяло в приветственной усмешке.

– Все в порядке, капитан, – сказал Кирк. – Я больше не хочу убить вас.

Пикард улыбнулся и подошел к Кирку, пожав протянутую руку. Оба они были обследованы и подлечены своими врачами после того, как Спока забрали в лазарет. Это был их первый шанс поговорить наедине. И возможности этой осталось всего несколько минут перед тем, как начнется совещание.

– Даже представить не могу, о чем вы должны сейчас думать, – сказал Пикард.

Пикард увидел, как что-то промелькнуло в выражении лица Кирка, и понял, что тот прячет боль, которую все еще должны причинять наниты. Доктор Башир сказал Пикарду, что он достиг предела, к которому могут подойти нервные блокаторы без риска вызвать деградацию сознания Кирка. И Кирк стойко отказался пойти на этот шаг.

Кирк на миг сощурил глаза.

– Вы когда-нибудь спрашивали себя, почему вы здесь?

Пикард заколебался. Для него было так необычно чувствовать себя столь комфортно с человеком, которого он едва знает. Но какие между ними могли быть тайны? Что сделал один, чего не сделал другой?

– Иногда, – признал Пикард. – Когда я думаю о других путях, которые мог избрать. О том, что осталось позади.