Александр Плонский - По ту сторону вселенной

Кей с сомнением пожал плечами.

— Любая модель субъективна. Исходные данные для нее выбирают люди. Впрочем, не берусь спорить. В вопросе о бессмертии я остаюсь при своей точке зрения.

Меня больше интересует, как приспособить к живому мозгу ваш усилитель интеллекта!

— Не хотел бы вас разочаровать, но на него вам не стоит рассчитывать.

— А что если… — задумчиво произнес Кей, — наделить человеческий мозг электронным подсознанием?

— Хотите совместить несовместимое?

— Вы сами подсказали этот путь. «Вводить информацию в мозг с быстродействием машины» — ваши слова.

— Процесс накопления информации это еще не мышление, а лишь подготовка к нему.

— Согласен. Но ведь ее можно вести по-разному. А что если вводить в мозг конечный результат логических операций, которые будут выполняться с наибольшим быстродействием, на какое только способна электроника? Полная аналогия с подсознанием! Параллель с интуитивным мышлением! Моделирование наития! — Кей перевел дыхание. — Ну посудите сами: интуиция, основанная на молниеносном математическом расчете, это ли не средство усилить интеллект?

— Вы придумали сами, сейчас? — изумился Сарп.

— А что? Ведь все просто: перейти от атомов мысли к мыслемолекулам, от них к интегральным мыслемодемам! Автоматизировать процесс мышления!

— Просто? Ну и ну… Великолепный пример наития! Похоже, вам не нужен усилитель интеллекта!

Кей смутился.

— Говоря о простоте, я имел в виду принцип, голую схему. А вот как ее реализовать… Понятия не имею. Так что комплимент не по адресу.

— Идея — главное! Осуществить ее, что называется, дело техники. Пока вы оправдывались, я рассчитал. Все сходится. Вы нашли выход из тупика. Новый путь развития человеческого интеллекта, вот что вы предложили. Это же гениально! Убедительное доказательство моей правоты!

— Вашей правоты?

— Представьте, что такой человек, как вы, умирает. Да потерять его личность было бы преступлением против общества! Вы не принадлежите себе, Кей. Ваша индивидуальность — достояние всех. И ее необходимо сохранить для будущего!

— Еще один кандидат в бессмертные! — фыркнул Кей.

— Притом достойнейший! — не поддержал шутливого тона Сарп. — А пока проверим вашу идею на вас.

— По рукам!

— А вот это, к сожалению, пока не получится. Разве в переносном смысле слова…

— Вы обратили внимание, как изменилось поведение Лоора? — спросила Инта.

— Обратил, — кивнул Корлис. — Раньше он часто спорил, отстаивал свои взгляды резко и аргументировано…

— Но не всегда тактично.

— Неважно. Главное, производил впечатление прямодушного, даже прямолинейного человека.

— Возражения парировал, несогласных убеждал, если не логикой или убийственной иронией, то страстной, почти религиозной верой в собственную правоту?

— Вот именно. Когда обсуждали вопрос о постройке новых космолетов, он перетянул на свою сторону всех, даже Мону. Признаться, и меня поколебали его доводы. А Кей…

— Его Лоор связал по рукам и ногам обвинением в излишней осторожности, — заметила Инта. — Как он тогда сказал?

— «Не узнаю нашего славного космокурьера!» — Вот видите.

— А ведь когда-то и я упрекал Кея в излишней осторожности, — вздохнул Корлис. — Однако он не поддался на провокацию.

— Он ведь отвечал за наши жизни. Да и разговор у вас был с глазу на глаз.

— Прояви мы на Совете больше упорства, и поддержали бы нас, а не Лоора.

— Не знаю, — усомнилась Инта. — Лоор умен и хитер. И далеко не прямодушен.

— Он очень изменился.

— Вовсе нет! Изменилось его поведение. Вы заметили, теперь он избегает дискуссий.

— Да и оппонентов у него поубавилось, — произнес Корлис — Еще бы! Сделал существование орбитян не просто сносным, а вполне благополучным. Ведь как было раньше? Жизнь проходила в борьбе за выживание, и возможность новой катастрофы оставалась каждодневной реальностью, наиболее вероятным исходом, который нельзя предотвратить, а можно лишь замедлить, отодвинуть на неопределенный, но все же достаточно близкий, срок.

— По-вашему, Лоор подарил орбитянам будущее?

— А что же вы думаете, люди убедились: все, что он обещает, всегда выполняется, то, что планирует, становится действительностью. Чем не подтверждение мудрости, возвышающей Лоора над остальными?!

— Но ведь это ужасно! Согласен, Лоору удалось превратить Космополис в экологическую систему с регенерацией воздуха и воды, синтезом пищи и практически полной изоляцией от окружающего. Однако все это было на прежней Базе, правда, на пределе допустимого, при постоянной угрозе срыва.

— Дорогой Корлис, — покачала головой Инта. — Я уже не та девочка, которой вы читали лекции. И не восторженная, полная романтических планов, а скорее мечтаний, девушка, последовавшая за вами на Гему. Сейчас я женщина и по-женски мудрее вас. Не надо доказывать, что Космополис — замкнутая система и потому обречен. Орбитяне не думают о бессмертии. Им бы успеть прожить собственную жизнь, вырастить детей, а те уж, став взрослыми, позаботятся о себе сами.

Ведь что проповедует Лоор: «Прогресс потенциально опасен, он принес людям бедствия. Развитие науки чревато гибелью. Предки этого не сознавали. И поплатились, не сумев остановиться вовремя. Но мы не повторим их ошибки!» Логично? Вне всякого сомнения! Люди видят, что в отличие от Базы Космополис обладает высочайшей надежностью. Эффективная метеорная защита практически исключила риск. Лоор сделал постоянство во всем основным принципом и нормой существования!

— Но постоянство гибельно! — воскликнул Корлис.

— Орбитяне предпочитают философии теорию вероятностей. А она обещает им несколько поколений.

— И все же я не понимаю, как могло случиться, что орбитяне, сплоченные опасностью, не признававшие суесловия, не терпящие эгоизма и тщеславия, так легко изменили своим принципам, слепо пошли за Лоором, отвернулись от нас, возвративших им Гему, отказались от планеты предков! Мой бывший ученик и преемник Тис становится подголоском Лоора, подумайте только!

— Ну, этого следовало ожидать, — проронила Инта. — Плохо вы разбираетесь в людях!

— На днях заявляет: «Никаких связей с Гемой! «Призраки» желают нашей гибели! Все живое им ненавистно!» — И что вы на это ответили?

— Сказал, что он несет чушь. Если бы не «призраки», Космополиса не существовало бы! Все, чем мы сейчас располагаем, сохранено или воссоздано ими! А он мне медовым голоском: «Вспомните, что говорил наш друг Кей! Он же считал «призраков» вышедшими из-под контроля людей электронными машинами!» — А вы?

— «С каких пор, — спрашиваю, — Кей стал вашим другом? К вашему сведению, теперь он думает о «призраках» иначе!» Тис мне в ответ: «Вот-вот.