Сергей Баталов - Симбиот

Совсем другое дело, когда снаружи тепло и сухо....

- Хорошо! - улыбнулся распорядитель. - Я согласен на твои условия! Плати деньги и жди меня здесь!

- Зачем ты заплатила деньги за этого ш... ц... с... ? Черт! Язык сломаешь с вашими именами! - нетерпеливый и разгоряченный Сашка не мог не задать этот вопрос.

- Язык - не сломаешь! Он очень гибкий! А зачем заплатила? Теперь у этого возчика просто нет выхода! Он обязан отработать эти деньги! Понимаешь? Обязан!

...Возчиком оказался невысокий жилистый змеемужичок, серая кожа которого выдавала в нем изрядно пожившего уже субъекта, а хитрые бегающие глазки - к тому же и весьма ушлого.

- Вот, что хозяйка! - с ходу перешел в наступление Шаосс. - Я за свою работу беру очень дорого! За те деньги, которые ты заплатила за меня постоялому двору, я буду править вашим Матшем до сегодняшнего вечера! И - все!

- Я согласна! - "елейным" голосом ответила ему Ташша. - Но если ты довезешь нас с моей девочкой до Замка Правителя, я заплачу тебе еще один полный кошш!

Сашка заметил, как заблестели глаза у возчика, поинтересовался у Ведуньи, не переплачивает ли она, на что Ташша резонно возразила, что в такую погоду, пожалуй, даже, что и не доплачивает.

- И вообще, что за вопрос? - начала "закипать" Ведунья. - Аушшу тебе, почему-то жалко, а этого старого больного змея - нет?

- Ну почему же... - "закочевряжился" симбиот. - Всех жалко. Но возчика жальче меньше....

Шаосс с изумлением посмотрел за хохочущую Ведунью, но спросить о причинах её неожиданного веселья не посмел. Один Божественный Змей знает, что на уме у этих полоумных знахарок....

Ташша вернулась в свою комнату, рассчиталась за постой, кольнула взглядом Аушшу. жестом приказав её захватить злополучный мешок - тот самый, на котором они "познакомились". Недоумевающая Аушша (она все еще пребывала в уверенности, что на холодную и скользкую спину Матша лезть придется ей) закинула на себя легкий баул, первой вышла из комнаты.

Ведунья слишком поздно сообразила, что на голову тоже нужно было что-нибудь накинуть. В результате им с Аушшей к своей повозке пришлось бежать, перепрыгивая через лужи. Головы от холодной небесной воды они кое-как уберегли, но ноги - промочили.

Пока ждали возчика, Ташша еще раз, более внимательно осмотрела "трофейную" кибитку. Больше всего Ведунью потрясло то, что повозка-однооска внутри была совершенно сухая!

Складывающийся полог был скроен и сшит из больших кусков кожи Матшей столь искусно, что за все время, пока шел м о росень, внутрь кибитки не проникла ни одна капля влаги!

Ташша вспомнила взгляд, коим продавец-хитрован провожал и животное, и повозку, довольно усмехнулась....

Наконец пришел возчик. Ведунья хотела было уже попенять ему за задержку, но когда увидела, что он держит в руках, передумала.

Шаосс встретился взглядом с прижавшимися друг к другу Ташшей и Аушшей, понимающе усмехнулся. Он набросил на спину Матша большой кусок кожи, ловко забрался на него. А потом.... Он развернул и надел на себя просто гигантский плащ-капюшон, который целиком закрыл голову, тело возчика, а также - большую часть крупа ездового животного.

В результате получилась непромокаемая "конструкция" из возчика, сидящего верхом на Матше, его плаща, который отсекал м о росень, да и вообще - любой дождь - и от него самого и от "кормовых" двух третей животного, которым Шаосс управлял.

Сашка мысленно воздал должное смекалке и опыту нанятого Ташшей "водителя Матша", заметно приободрился....

...Животное оказалось необычайно выносливым. Час за часом Матш, словно живой танк, пер и пер по топкой дороге однооску; и не было в нем ни одного признака усталости.

Первым сдался... возчик.

- Все! Шабаш! Баста! (слова, разумеется, были иными, но смысл - примерно таким) - сказал он, бросая повод. Животное, почуяв, что им никто больше не управляет, сошло с дороги, устремилось к лугу, заросшему густой травой...

"Водитель Матша" спешился.

- Все! - устало сказал Шаосс. - До утра он отсюда точно никуда не уйдет!

- Откуда такая уверенность? - пискнула Аушша из-за спины Ташши.

- Да уж поверь, дочка, опыт кое-какой имеется!

Однако "дочка", вопреки Сашкиным (да и Ташшиным, пожалуй - тоже!) ожиданиям с кулаками на змеемужичка не кинулась. Вместо этого она выскользнула из повозки, метнулась в сторону темного леска....

- Я - быстро! - крикнула она на бегу. - Заодно и сухих дров пошукаю!

Шаосс хмыкнул, проводил её взглядом, тяжело вздохнул.

- Что же ты, мать, девчонку-то до такого состояния довела?! - с укоризной сказал он. - Посмотри - у неё же одна кожа, да кости! Самой-то не стыдно? Или забыла первое правило - сам помирай, а ребенка накорми?

- Ничего я не забыла! - вяло огрызнулась Ташша. - Да и не мать я ей.

- Ну и что?! - Шаосс удивился еще сильнее. - Выходит, если ребенок - чужой, значит, его можно до смерти голодом заморить? Так, что ли? Смотри, старуха, все мы под Оком Божественного Змея ходим! А Оно видит все! Абсолютно все! И уж поверь - воздастся каждому по делам его!

- Я наняла девочку два дня назад! - слегка извиняющимся тоном ответила Ташша. - Она еще не успела набрать вес!

- А-а! Ну, это - другое дело! - нехотя признал свою оплошность возчик. - Но - смотри! Если через восемь дней девчонка будет такая же худая, я всем расскажу, какая ты хозяйка! И не посмотрю на то, что ты - Ведунья!

- Вы, что, все сговорились, что ли? - слегка вспылила Ташша. - То один меня учит, как нужно обраться с этой попрошайкой, то - другой!

- А что ты хотела? - подал голос симбиот. - У нас это называется - мужская солидарность!

Ташша вздохнула, выбралась из повозки, двинулась в сторону темного леска, укрывшего Аушшу - вечер и ночь впереди - длинные, дров понадобиться много....

Задушевных разговоров у костра не получилось.

Валежника, пригодного для обогрева, удалось добыть немного - судя по многочисленным и свежим отметинам, эта рощица давно и исправно служила источником топлива для змеелюдей-транзитеров.

Костерок получился небольшим, дымным....

И хотя запас еды был велик, холодная пища отказывалась лезть в горло.

Уснули все трое в повозке, укрывшись огромным и плотным плащ-капюшоном Шаосса.

Ночью Ташше почудило какое-то движение со стороны возчика (Аушша спала посредине), Ведунья насторожилась (только "дорожного романа" между возчиком и нищенкой ей не хватало для полного "счастья"). Она приоткрыла глаза, присмотрелась... Однако её опасения оказались напрасными. Шаосс, не просыпаясь, просто обнял нищенку.

- Доченька! - едва различила его сонный шепот Ведунья.

...К исходу третьего дня дорога ощутимо пошла вверх. Воздух стал заметно холоднее, а утренние туманы - гуще.

Впрочем, на скорости движения это не сказалось никак. Относительно небольшой Матш продолжал поражать даже возчика своей невероятной выносливостью и неутомимостью, он не уставал, казалось, никогда.