Дэвид Вебер - Марш через джунгли

— Напхал как надо, — огрызнулся оружейник. — Мне еще два долбоскафа штопать, язви их.

— И чем ты их будешь чинить? — спросил Джулиан, раздергивая горловину тюка. Тяжелый он был, как мертвая сволочь.

— Убрал свои, язви, лапы от моего, язви, мешка, быстро! — зарычал Поэртена, хлопнув его по руке.

— Знаешь, если я должен помогать тебе его кантовать, я должен знать, из-за чего я уродуюсь. — Он все-таки открыл тюк и заглянул внутрь. — Иисусе Христе, да это же твой, мать его, гаечный ключ!

— Ты! — завопил низкорослый пинопец, чуть не подпрыгивая от ярости. — Ты, язви, могешь по-своему, я по-своему! Батарей ёк — и что? Как ты вынешь чела из скафа? Ну? Да взрывай уплотнения! И тогда всё повисает на долбаных вторичных замках. А ты вторичные замки шаришь, чтоб и скаф вскрыть, и уплотнения чтоб целы. Да язви тя! Чел внутри, вынай, время дорого. Надо — рви пироболты...

Я делаю так, как сказано в руководстве! — заорал Джулиан, размахивая руками. — Так, как положено, а не долблю по скафандру, пока он не сломается!

— Пре-кра-тить! — У входа на палубу показалась сержант Косутич — ив один миг вклинилась между спорщиками, предотвращая назревающую драку. — Снять вас с задания? Обоих? — Она уперлась пронзительным взглядом в Джулиана.

— Никак нет, сержант-майор! — вытянулся он. — Все под контролем. Кто бы сомневался, что она свалится им на голову! Каждый раз, когда они сходились — выяснить наконец отношения, — она возникала рядом, как чертов джинн из лампы.

— Тогда продолжайте работать. У нас чертовски трудное задание, отношения выяснять будете после. Ясно?

— Так точно, сержант-майор!

— Теперь ты, Поэртена. — Ева развернулась к замершему пинопцу. — Во-первых, запомни раз и навсегда: если ты еще раз скажешь любому сержанту «язви», я порву тебе задницу. Понятно?

— Так точно, сержант-майор! — Поэртена усиленно искал взглядом подходящий камушек, под который можно было бы спрятаться.

— Во-вторых, тебе не помешает выучить парочку новых слов, чтобы заменить «язви» и «жопа». Потому что если я еще раз это услышу, я лично сорву с тебя нашивки и заставлю сожрать. Сырьем. Ты служишь в Императорском особом полку, а не в той крысиной норе, из которой ты выполз. Мы также не употребляем слова «долбаный», «засранный» и тому подобное. В особенности мы стараемся избегать этих слов, когда нас может услышать наш долбаный принц. Объяснить яснее или обойдемся? — закончила она, ткнув твердым, как камень, указательным пальцем в грудь капрала.

Взгляд Поэртены панически заметался.

— Я понял, сержант-майор, — выдавил он наконец, явно не понимая, как ему разговаривать без слов.

— Теперь говори, что в этом тюке, — прорычала она.

— Мои яз... Мои инструменты, сержант-майор, — доложил Поэртена. — Броники сами не починятся.

— Сержант Джулиан. — Косутич обернулась к сержанту, позволившему себе расслабиться, пока начальство пережевывает напарника.

— Слушаю, сержант-майор. — Джулиан немедленно вытянулся в струнку.

— Что вызвало ваше возмущение? У меня создалось впечатление, что вам что-то не нравится.

— У нас жесткие ограничения по массе, сержант-майор, — бодро отрапортовал командир отделения. — Я возражал против некоторых инструментов младшего капрала Поэртены, поскольку не уверен, что они являются незаменимыми, сержант-майор.

— Поэртена?

— Он взъелся на долб... на мой гаечный ключик, — почти неслышно ответил пинопец. Было ясно, что любимый инструмент сейчас отберут.

Косутич открыла тюк, внимательно изучила содержимое, помолчала и цепким взглядом уперлась в лицо пинопца.

— Поэртена.

— Слушаю, главный сержант.

— Ты ведь знаешь, что нам предстоит пере... э-э... пересечь почти целую планету? — мягко сказала Ева.

— Да, сержант-майор. — Поэртена окончательно сник. Косутич потянула себя за сережку.

— Поскольку ты на особом положении, тебе, вероятно, не придется заниматься переноской брони, оружия и батареек. — Косутич быстро оглядела палубу и снова уставилась на тюк оружейника. — Однако я не допущу, чтобы кому-то из моих людей пришлось тащить на себе ненужный груз.

— Но, сержант-майор...

— Я разрешала тебе говорить? — рявкнула она.

— Никак нет, сержант-майор!

— Итак, я повторяю: я не допущу, чтобы кому-то из моих людей пришлось тащить на себе ненужный груз, — продолжила она, сверля пинопца ледяным взглядом. — Тем не менее я не собираюсь диктовать тебе, оружейник, как ты должен выполнять свою работу. Этот вопрос ты полностью должен решить сам. Но! Слушай внимательно: ни один морпех не понесет вместо тебя даже гайку! Это понятно? — закончила она, снова воткнув указательный палец в грудь пинопца.

Оружейник судорожно сглотнул и закивал.

— Так точно, сержант-майор.

Сообразив, на что она намекает, он внутренне содрогнулся.

— Тебе решать, что брать с собой, — продолжала Косутич, — потому что все это ты попрешь на собственном горбу. Только ты, черт возьми, и никто другой. Ясно?

Еще один тычок в грудь.

— Так что если тебе нужен молот, или твой любимый гаечный ключ, или что-то еще — замечательно. — Еще тычок. — Но ты попрешь это сам. Ясно?

— Ясно, сержант-майор, — подавленно подтвердил капрал. Мрачному его настроению не в последнюю очередь способствовала ухмыляющаяся физиономия Джулиана, маячившая за плечом Евы.

Косутич еще раз свирепо зыркнула на пинопца и со скоростью кобры повернулась к его визави.

— Сержант Джулиан, — ласково сказала она. — Вы мне нужны на пару минут. Давайте выйдем.

Улыбка Джулиана разом примерзла к губам, он бросил на пинопца яростный взгляд, но, хочешь — не хочешь, последовал за начальницей. Поэртена этого даже не заметил. Ему еще предстояло сообразить, как упихать двести литров разнообразного инструмента в отведенное для них десятилитровое пространство.

— Мы не можем взять это с собой. — Лейтенант Ясько говорил медленно и отчетливо, так, чтобы лейтенанту Гулии было понятней. — Нам... грозит... пе-ре-груз, — по слогам, для доступности, произнес он и продемонстрировал планшет: программа, обсчитывающая груз катера, уже вовсю мигала желтым сигналом.

Гулия расплылся в широкой улыбке, затем приподнялся на цыпочки и похлопал здоровенного комвзвода по плечу.

— Слушай, Азиз, ты же классный парень, да? Но иной раз ведешь себя как задница. — Он продолжил говорить как ни в чем не бывало, хотя лицо собеседника начало наливаться багровой краской. — Нам нужны товары. Нам нужны боеприпасы. Нам нужны батарейки. Но если нам недостанет на весь путь нужных питательных веществ, мы все равно передохнем.

— Ты ограбил весь корабль, до последнего витамина, до сухой травинки! Не нужны нам три сотни кило этой ерунды!

— Не нужны, — тут же согласился Гулия. — По самым точным подсчетам, на шесть месяцев нам понадобится двести тридцать килограммов точно сбалансированных добавок — если ничего непредвиденного не случится. Если ничего не случится. И если путешествие продлится шесть месяцев. Кстати, если обернется по-другому, может, обойдемся и меньшим количеством. А как насчет возможных потерь? И потом, у нас ведь нет в точности тех добавок, которые нужны. А представь себе, открывает боец аптечку — и обнаруживает, что за ночь местная живность, вроде плесени, навела там ревизию. А если нам не хватит добавок, мы, считай, уже мертвецы. Поэтому мы заберем все добавки, которые сможем увезти. По-моему, все понятно.