Дэвид Вебер - Марш через джунгли

— Отлично. Пусть корабль займет свое место в строю, коммандер Талькотт.

Капитан не спал уже тридцать шесть часов. Несколько раз он принимал короткий ультразвуковой душ — а затем снова облачался в вонючий вакуумный костюм. Единственное, что удерживало его «на плаву», — наркон и стимуляторы. Нар кон не давал ему уснуть, стимуляторы позволяли сохранять ясность мышления. Наркон этим свойством, к сожалению, не обладал.

Но даже сочетание препаратов не избавляло его от странного ощущения, что мозг обернут стальной ватой.

— Ждем, пока они не откроют огонь, коммандер, — повторил он, кажется уже в тысячный раз. — Я хочу подобраться как можно ближе.

— Так точно, сэр, — подтвердил Талькотт.

К большому удивлению Красницкого, коммандер отвечал без раздражения. «На его месте, — решил Красницкий, — я бы, пожалуй, уже заорал».

Губы капитана дрогнули и почти сложились в улыбку, но развлечение оказалось слишком мимолетным, чтобы отвлечь его по-настоящему, и измученный мозг вновь погрузился в лихорадочное ожидание и перебор возможных вариантов развития событий.

«Деглопер» был тяжелым десантным транспортом, то есть к боевым кораблям относился с известной натяжкой. Тем не менее он оставался межзвездным кораблем, по массе превосходил внутрисистемные крейсера примерно в сто раз и был защищен неимоверно тяжелой хромстеновой броней. Такое сочетание брони и массы, в частности, означало, что «Деглопер» способен выдержать такие повреждения, которые для противника окажутся смертельными. Однако двигался он значительно медленнее, а в результате взрыва пострадали не только многочисленные датчики наблюдения, но и вся сеть управления огнем. Теперь корабль оказался в положении полуслепого пьяного боксера, норовящего сцепиться с ловким и трезвым, хотя и малорослым и легковесным соперником. Пока он неплохо держался на ногах, но один хороший апперкот мог разом положить конец схватке.

По плану имперский корабль должен был как можно дольше притворяться обычным торговым судном, серьезно поврежденным, а потому озабоченным только благополучным приземлением. Он после длительных проволочек начал-таки торможение, крейсер, идущий наперехват, тоже тормозил с максимальным отрицательным ускорением, какое мог выдержать, и тем не менее транспорт должен был проскочить мимо преследователя почти на трех процентах световой скорости. При нынешних векторах обоих кораблей это резко сужало сектор поражения.

А значит, каждый выстрел должен был попасть точно в цель.

— Входим в зону действия радаров и лидаров, капитан, — доложил Талькотт спустя несколько минут. — Может, посветим немножко?

— Нет. Я понимаю, что с радарами мы возьмем более точный прицел, но давайте, пока можем, будем изображать безвредного безоружного «купца». Просто будьте готовы активировать лазеры в ту же секунду, когда это сделают они. Если повезет, мы подберемся к ним на дистанцию пуска антирадарных ракет. В любом случае, как только они начнут нас прощупывать, запускайте системы подавления.

— Есть, сэр, — ответил Талькотт и наклонился к офицеру, ответственному за защитные системы корабля.

Теперь... дай бог катерам прорваться и уцелеть.

Принц Роджер ссутулился над крохотным дисплеем, силясь разглядеть хоть что-нибудь, но мерцание и помехи, которые он видел на дисплеях артиллерийского поста на капитанском мостике, не шли ни в какое сравнение с мешаниной электронных сигналов, плясавших на маленьком плоском экране в кабине катера.

— Оставьте это, ваше высочество, — посоветовал Панэ. В его голосе проскользнула чуть заметная ирония. — Сам я пробовал с помощью этой штуки наблюдать за космической схваткой, но тогда системы еще работали. А то, что вы сейчас делаете, — попросту порча зрения.

Роджер, тщательно контролируя все свои движения, развернулся в кресле лицом к капитану. Едва взойдя на борт, он вдребезги разнес подвернувшийся под руку сканер. Бронескафандр полностью оправдывал свою репутацию сокрушительного оружия. Особенно в неумелых руках.

Все кресла в катере были рассчитаны на то, чтобы морпехи могли ими пользоваться не только в обычных условиях, но и в полном боевом облачении: усиленная арматура и специальное покрытие — сломать такое кресло было практически невозможно. К сожалению, эта характеристика не распространялась на все остальные предметы, заполонившие окружающее пространство. Свободного места в катере практически не осталось, он был нагружен под завязку.

Морпехи разместились на грузовой палубе, как сардинки, в четыре ряда: две шеренги по центру, спина к спине, и еще по одной с обеих сторон, лицом к двум средним. Для безопасности каждого снабдили коконом из «разумной» пластмассы, но стенки коконов были настолько тонкими, что солдаты сидели практически плечо к плечу, ощущая малейшее движение соседа. Колени морпехов, расположенных лицом друг к другу, перемежались, как зубья двух расчесок, вставленных одна в другую. Сверху на колени обеих сдвоенных шеренг горой навалили личное оружие и рюкзаки; из верхушки каждого кокона торчал боевой шлем, отрегулированный так, чтобы работать в качестве вакуумного шлема для легкого скафандра-«хамелеона» — этой экипировки, в сочетании с коконом, вполне хватало даже в аварийных случаях.

Любой человек, склонный к клаустрофобии, просто помер бы на месте: не то что пересечь загруженную в четыре слоя палубу, но даже просто пошевелить ногой, не рискуя поранить соседа, было невозможно. Одно радовало: беспокоиться о личной гигиене не приходилось. Легкие скафандры, рассчитанные на ведение боевых действий в открытом космосе, были снабжены всеми мыслимыми удобствами, включая душ.

Морпехи в бронескафандрах также были защищены пластиковыми коконами. Примерно на середине отсека сидячий строй морских пехотинцев примыкал к внушительному штабелю водородных баков. Бронированные стальные цилиндры, выкрашенные в красный цвет, размерами и формой напоминающие старинные газовые баллоны, были аккуратно уложены и тщательно закреплены всеми возможными способами. Что бы ни случилось — крушение катера, взрыв ракеты с ядерной боеголовкой на дистанции прямого выстрела, — ни один цилиндр не должен был даже шелохнуться. Если во время предстоящих маневров несущего корабля катер потеряет водород, его пассажирам лучше не мучиться и сразу разгерметизировать скафандры: без топлива в космосе делать нечего.

За штабелем цилиндров, расположенным чуть впереди центра тяжести катера, находился основной груз — и бойцы, облаченные в бронескафандры. Объяснялось это просто: катеру предстоял довольно сложный вход в атмосферу, и соблюдение центровки при загрузке было вопросом жизни и смерти. Плотность загрузки была колоссальной.