Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик: Консолидация

— Нет.

— Вы экспортируете больше, чем Земля?

— Нет.

Джеззибелла склонила головку к плечу, презрительно надув губки.

— Еще что-нибудь интересует?

Голос ее внезапно обрел твердость стали. Аль расхохотался с искренним восхищением.

— Господи Боже! Эти современные женщины…

— Этот фокус с теплом вам всем под силу?

— А как же, детка.

— Интересно. Так какая связь между взятием космопорта и захватом планеты?

Первым побуждение Капоне было расхвастаться. О синхронных рейсах на орбитальные астероиды. О захвате солдат СО. О том, как огневая мощь платформ откроет его Организации всю планету. Но времени не было. И эта девочка не провинциалка какая-нибудь, ей разбреши — все просечет.

— Прости, детка, время поджимает. Веселье начинается.

— Вряд ли. Повеселился бы со мной — знал бы, что это такое.

— Черт…

— Если дело завязано на рейсы челноков, вы собрались захватить или звездолеты, или орбитальные астероиды. Но если вы остаетесь на планете, чтобы прибрать ее к рукам, — астероиды. Дай догадаюсь… Сеть стратегической обороны? — Джеззибелла с удовлетворением наблюдала, как в глазах гангстеров зажигаются тревожные огоньки. Исключением остался только мэр Харвуд, безнадежно пропавший в собственном личном аду. — Ну как?

У Капоне отвалилась челюсть. Что-то такое он слышал про паучих: те не то сети хитрые плели, не то гипнозом баловались — в общем, от них самцам спасения не было. Оттрахают и сожрут.

«Вот теперь я их понимаю!»

— Совсем неплохо.

Ее спокойствию он позавидовал. И не только ему.

— Аль! — окликнул его Эммет Мордден. — Аль, пора.

— Да-да. Я помню.

— Этих можно отправить к парням Лючано на одержание.

— Эй, блин, кто тут босс?

Эммет испуганно шарахнулся.

— Босс, который ничего не решает, — поддразнила его Джеззибелла.

— Не перегибайте палку, сударыня, — одернул ее Аль.

— Настоящий вожак направляет людей туда, куда они сами хотят идти. — Она облизнула губы. — Как думаешь, чего хочу я?

— Ч-черт! Суфражистки проклятые. Все до одной шлюшки. Ничего подобного от баб не слышал.

— Ты еще многого в жизни не знаешь.

— Гос-споди Иисусе!

— Так что скажешь, Аль? — Джеззибелла вновь вкрадчиво замурлыкала. Ей даже не пришлось притворяться. Она и так была возбуждена, взволнована, подстегнута — называй как хочешь. Захвачена террористами! Да еще какими странными. Слюнтяи со встроенными бластерами. Кроме вожака — этот будет посерьезнее. Да вдобавок красавчик. — Не хочешь прихватить меня на свой маленький переворотик? Или предпочтешь остаток жизни раздумывать, что из этого вышло бы? А ты еще пожалеешь, вот увидишь.

— В ракете есть свободное место, — проговорил Аль. — Но тебе придется слушаться.

Джеззибелла помахала ресницами.

— Нет проблем.

Аль так изумился собственным словам, что попытался вспомнить беседу дословно — где же он свернул на эту скользкую дорожку? А, без толку, не разберешь. Он снова поддался порыву — как в добрые старые деньки, и восторг переполнял его. Никто не мог предугадать его ходов — это и вывело Капоне на вершину, а его противников — из игры.

Джеззибелла шагнула к нему и пристроилась под ручку.

— Вперед!

Аль по-волчьи ухмыльнулся.

— Ладно, задницы. Вы слышали даму. Микки, остальную ораву оттащи к Лючано. Эммет, Сильвано — парней по челнокам.

— Менеджера мне оставь, и старушку, и группу тоже, — потребовала Джеззибелла.

— Это что за фокусы? — возмутился Аль. — В моей Организации места для халявщиков нет.

— Ты же хочешь, чтобы я смотрелась? Они мне нужны.

— Ну ты и стерва!

— Хочешь тихую подстилку — малолетку себе сисястую найди. А меня не переделаешь.

— Ладно, Микки, лабухов оставь. А остальных — по полной программе, — Аль развел руками, как бы сдаваясь. — Довольна?

Сарказм в его голосе был далеко не напускным.

— Пока да, — ответила Джеззибелла.

Они многозначительно улыбнулись друг другу и повели процессию гангстеров по переходу к поджидающим челнокам.

Зев червоточины отворился в шестистах восьмидесяти тысячах километров над экватором Юпитера — на минимально разрешенной дистанции от пояса многочисленных обиталищ. Выскользнув из черной дыры, «Энон» немедленно отправил опознавательный код сети стратегической обороны системы Юпитера, и, едва получив разрешение, космоястреб ринулся к обиталищу Кристата на пяти g, одновременно прося обиталище выслать к шлюзу команду медиков.

— Какого рода? — поинтересовалась Кристата.

Кейкус, корабельный врач, воспользовался сродственной связью космоястреба, чтобы передать разуму обиталища список страшных травм, нанесенных Сиринкс одержимыми на острове Перник.

— Но более всего нам потребуется команда психологической помощи, —заключил он. — Естественно, на время рейса мы положили ее в ноль-тау. Однако когда ее доставили на борт, она не откликалась ни на какие ментальные стимулы, кроме вегетативной реакции на контакт с «Эноном». Боюсь, она впала в шок такой глубины, что он переходит в кататонию.

— Что с ней случилось? — поинтересовалось обиталище.

Космоястребы редко летали без присмотра капитана.

— Ее пытали.

Рубен выждал, пока закончится медицинская дискуссия, прежде чем обратиться к «Энону» с просьбой открыть ему сродственную связь с самим Эденом. Несмотря на распластывавшее ускорение, по мере того как приближался Юпитер, Рубен испытывал нарастающее облегчение. Следующие часы станут нелегкими, но не по сравнению с тем, что пришлось им пережить на Атлантис и по пути в Солнечную систему.

Когда Оксли принес Сиринкс на борт, первым побуждением «Энона» было ринуться прямо к Сатурну, в обиталище Ромул. Стремление после тяжелейших потрясений возвращаться в родной дом было присуще не только людям, но и космоястребам.

Именно Рубену пришлось убеждать обезумевший от страха корабль, что разумнее выбрать целью Юпитер. Обиталища системы могли оказать лучшую медицинскую помощь пострадавшей, и, конечно, следовало уведомить Согласие.

Угроза подобного масштаба затмевала все другие заботы.

Потом был сам перелет. «Энон» никогда не отправлялся в полет без подсознательного присмотра капитана, тем более не совершал прыжка. Космоястребы, конечно, могли летать без вмешательства человека, но теория — одно, а практика, как водится, совсем другое. Корабли слишком прочно идентифицировали себя с желаниями и нуждами своих капитанов.

Когда первый скачок прошел без сучка без задоринки, по общей волне сродства экипажа прошла волна облегчения.

Рубен понимал, что ему не следовало бы сомневаться в «Эноне», но и он тревожился. Один взгляд на раны Сиринкс… и хуже того — ее разум закрылся, как бутон ночью. Любая попытка пробиться сквозь круговорот поверхностных мыслей порождала всплеск тошнотворных образов и ощущений. Оставленный наедине с этим кошмаром, рассудок покинет ее. Кейкус немедля поместил капитана в ноль-тау, отложив таким образом решение проблемы.