Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик. Конфликт

В коридоре выли сирены. Загорелись сенсорные модули на стенах — длинные языки бирюзового огня рассыпались искрами. Еще три белопламенные струи ударили в галерку, и оттуда донеслись звуки падения тел.

Мерфи рискнул выглянуть из-за скамьи, где прятался. Нена и Рэндалл, пригнувшись, зигзагами бежали к двери за его спиной. Он глянул в сторону второй двери, что находилась сбоку от разбитой скамьи подсудимых, — там стояли, прикрывая друг друга, трое морпехов и вышвыривали последнего законника в коридор. Но двери позади Мерфи были распахнуты настежь. Створка не могла закрыться — ей мешало мертвое тело морпеха.

Выбора не оставалось. Их нельзя было выпустить в сердце Трафальгара, это было немыслимо. Мерфи сиганул через скамью в тот момент, когда из-за судейского стола взлетела к потолку диадема белого пламени. Медленно вращаясь, она развернулась, точно цветок из сплетенных огненных струй, и полетела вниз, опускаясь на охраняющих дверь морпехов. Те открыли огонь. Пули выбивали из огненной короны лиловые пузыри, рассыпавшиеся фонтанами искр. Мерфи выстрелил в метнувшегося к выходу Рэндалла, потом еще раз нажал на курок и еще. Пули «дум-дум» вырывали огромные куски из грудной клетки одержимого. Мерфи сместил прицел, и шея Рэндалла взорвалась фонтаном кровавых брызг и осколков костей. Нена с воплем шарахнулась назад, едва не потеряв равновесия.

Корона буйного белого огня опустилась на одного из морпехов, точно полыхающее лассо, и с отвратительным чавканьем сомкнулась, рассекая его тело пополам на уровне пояса. Его автомат все еще стрелял, рассылая пули по всему залу суда, когда тело рухнуло на пол. Падая, морпех еще пытался сказать что-то, но шок уже потряс его нервную систему, и последним звуком был сдавленный хрип, когда голова несчастного ударилась об пол. Тускнеющие глаза уставились на спазматически подергивающиеся, подгибающиеся, но все еще стоящие ноги.

Двое оставшихся морпехов в ужасе наблюдали эту сцену. Одного стошнило.

— Закрывайте! — сдавленно выкрикнул Мерфи. — Христа ради, выходите и закрывайте!

Глаза его заливала горячая, липкая красная жидкость. Сослепу он споткнулся и, не удержавшись на ногах, свалился на чье-то мертвое тело. В дальнем конце коридора уже мелькали бегущие фигуры. В глазах у Мерфи все плыло. Лодыжку его охватила петля белого огня.

— Больно? Мы можем помочь…

— Пошли на хер!!!

Он перевернулся на бок и, сжимая пистолет трясущимися от боли руками, открыл огонь, посылая пулю за пулей в зал суда сквозь пелену вонючего дыма.

А потом чьи-то руки ухватили его за плечи и оттащили в сторону, над головой зазвучали резкие голоса.

Ударил по ушам грохот «брэдфилда», особенно оглушающий в тесноте коридора. Над Мерфи возвышался морпех в бронескафандре, прикрывая его огнем из крупного калибра. Еще один бронированный солдат вытаскивал тело из дверей.

Нейросеть Мерфи начала пробуждаться к жизни, устанавливая аксонные блоки. Дверь в зал суда наконец затворилась, залязгали замки. Огнетушитель полил тлеющую брючину Мерфи густым белым аэрозолем. Офицер привалился плечом к стене, слишком потрясенный, чтобы говорить. Оглядевшись, он заметил еще троих людей, которых видел в зале суда. Все трое сидели на полу, бледные от шока. Вокруг двоих суетились морпехи. Пол был заляпан кровью. Вокруг валялись стреляные гильзы.

Кто-то оттащил его за плечи подальше от дверей, чтобы освободить место для двух станковых «брэдфилдов», нацеленных прямо на гладкую серую поверхность из упрочненного силикона.

— Лежите смирно, — бросила ему женщина в мундире полевого врача, разрезая штанину. Санитар держал наготове медицинский нанопакет.

— Кто-то из них вырвался? — еле слышно прошептал Мерфи.

Люди проходили мимо, не обращая на него внимания.

— Не знаю, — ответила врач.

— Так узнайте… вашу мать!

Она внимательно посмотрела на него.

— Пожалуйста.

Подозвали одного из морпехов.

— Остальные двери на замке, — сообщил он Мерфи. — Мы вывели нескольких человек, но одержимые заперты там надежно. Все выходы перекрыты. Капитан ждет ребят из разведки, чтобы те подсказали, как быть дальше.

— Нескольких? — переспросил Мерфи. — Вывели нескольких человек?

— Да. Пару адвокатов, судью с присными, пятерых наших. Мы вами гордимся, сэр, вами и ими. Могло быть намного хуже.

— А остальные?

Морпех отвернул непроглядное забрало в сторону запертой двери.

— Мне очень жаль, сэр.

Грохот автомата оборвался, в темноте зала суда слышались лишь стоны и вопли. Майнард Кханна слышал собственные слабые всхлипы, вливающиеся в этот страдальческий хор, и ничего не мог с этим поделать. При малейшем движении череп его пронзали тошнотворные иглы боли. В первые же мгновения боя струя белого пламени обвилась вокруг его ноги, точно горящая змея, повалив на пол. Капитан сильно ударился виском о скамью, едва не потеряв сознания. Потом вокруг него замельтешили вспышки света и послышались крики, но его это почему-то не трогало.

Теперь белое пламя погасло, оставив Майнарда Кханну в одиночестве страдать от ран. Плоть сползла с ноги, обнажив идеально белую кость, и капитан видел, как рядом с живой ногой подергивается костяная и косточки стопы держатся друг друга, точно в анатомическом атласе.

Обломки скамьи подсудимых полыхали на полу противоестественно ярко, отбрасывая на стены пляшущие тени. Майнард повернул голову и всхлипнул, когда темноту перед глазами разогнали кровавые звезды. Сморгнув внезапно набежавшие слезы, он увидел, что тяжелая дверь в конце зала закрыта.

Они не вырвались!

Он вздохнул, на миг потеряв ориентацию: что он делает здесь, в темноте? Мысли путались от боли. Крики умолкли, стихли все звуки — только потрескивал огонь. Хрустели под чьими-то ногами обломки. Над Майнардом склонились три фигуры — человеческие по очертаниям, но потерявшие всякую связь с человечностью много веков назад.

Томительный шепот выползал из глубин бесконечности, чтобы утешить его с искренностью неверной любовницы. А потом пришла боль.

Доктор Гилмор внимательно изучал изображение, датавизированное ему прямо с сетчатки капитана морской пехоты Родри Пейтона. Тот стоял в коридоре, ведущем к третьему залу суда, в центре цепи морпехов с автоматами и «брэдфилдами», которые прикрывали военных инженеров, осторожно крепивших к дверям сенсорные пластинки.

Попытавшись получить доступ к процессорным блокам инженеров, доктор Гилмор потерпел неудачу — одержимые, запертые в зале суда, находились слишком близко.

— Они не пытались прорваться? — спросил он.

— Нет, сэр, — датавизировал Пейтон, покосившись на бурые следы огня на стене у самой двери. — Это осталось, когда лейтенант Хьюлетт с ними дрался. А с тех пор — ничего. Они в ловушке, точно.