Андрей Кадник - Новатор - 2

— Вот, видишь, императору понравилось, — обрадовался программист.

— Ладно, делайте что хотите, — отмахнулся я, — как успехи-то?

— Поехали, покажу, — обрадовался Олег моему вопросу, — вам понравится.

За несколько недель, что я не был в Тувалу, всё разительно изменилось. Пустыри превратились в стройплощадки, на улицах не было видно оборванцев, а те, которые оставались, были прилично одеты и не выглядели голодными.

— Потрясающе, — сказал я, — и как ты успел. Только вот, похоже, вся наша конспирация коту под хвост.

— Что ты, — замахал руками Олег, — с конспирацией всё в порядке. Здесь работают в основном китайские и вьетнамские строительные фирмы. Ни одной европейской или американской.

— И что? — не понял я.

— А то, что у китайцев и у вьетнамцев свободной прессы практически нет, всё государственное. Поэтому я исключаю возможность проникновения сюда репортёров.

— А разведки? — уточнил я.

— Разведки наверняка присутствуют, — развёл Олег руками, — как же без них. Но я не думаю, что они пока сильно опасны. Мало-мальски грамотный человек и так догадается откуда ветер дует, когда увидит здесь такую стройку. Тут надо выбирать между категориями «сидеть тихо» и «умеренный риск».

— Хорошо, — подобрел я, — мы тоже за умеренный риск. Тем более что на председателя правительства КНР у меня видео ещё почище, чем на пиндосовского.

— Какое видео? — не понял Олег.

— Забей, — отмахнулся я.

— Ладно, — обиделся он, — поехали, центр реабилитации покажу.

Мы подъезжали к огромному палаточному городку. Военные палатки с красными крестами и без тянулись вдаль несколькими рядами.

— Ты чего это тут гуманитарную катастрофу устроил? — удивился я, — откуда беженцы.

— Да это не я, — попытался оправдаться Олег, — они сами. Я просто предложил жителям, которым негде жить, перебираться в военные палатки — они довольно комфортные, я сам в такой жил первую неделю. В результате, все довольно быстро поняли, что новые жилища гораздо удобнее тех развалин, в которых они живут и 90% населения страны перебрались жить сюда.

— А чего, — продолжал защищаться правитель, — тут у них и вода согласно указу и мыло и еда практически бесплатная… Зато мы почти освободили город под коренную реконструкцию — с правом собственности тут не очень, где живёшь, там и собственность.

— Надо ввести, — назидательно сказал Жора.

— Будет сделано, — отсалютовал Олег.

— Вы не представляете, — добавил он, — тут за эти палатки драка была. Каждый хотел в ней жить. Пришлось пообещать, что они смогут себе их оставить, чтобы не сильно рыпались, когда их трущобы под бульдозер пустим.

— А с занятостью как? — поинтересовался император.

— Налаживаем, — уклончиво ответил программист, — они же ничего не умеют пока. Даже на стройках, где я их всех пытаюсь задействовать, приходится всему их учить — китайцев они просто бесят своей тормознутостью. Самая большая проблема в том, что работать они просто не хотят, совершенно чуждый нам менталитет. С селянами проще — они выращивают себе что-то потихоньку и больше им ничего не надо.

— Слушай, — вспомнил я, — я тут прочитал, что тут население все 10 тысяч человек… ты наверное уже всех в лицо знаешь?

— Ага, почти, — улыбнулся Олег, — а знаете, как называется их столица?

— Тут ещё и столица есть? — удивился я, — я думал это город-государство.

— Ну как бы деревня, в которой мы находимся это и есть столица, которая называется Фунафути.

— Фунафути? Какая прелесть, — умилился Жора.

Наутро, Женя заявила Жоре, что ей окончательно опротивело сидеть без дела и раз уж у нас теперь много денег, то она хочет, чтобы мы обеспечили её лабораторным оборудованием для проведения опытов.

У неё, вроде как появились какие-то уж очень интересные мысли, которые просто необходимо срочно проверить.

Я хоть и был недоволен тем, что нас снова отвлекают от основного плана, тем не менее пообещал обеспечить всё необходимое — спорить с Женей было почти так же бесполезно, как с Татьяной.

Оставив список нужного оборудования человеку, отвечающему за здравоохранение в Тувалу, с указанием о том, что это нужно как можно скорее доставить к нам на остров, мы полетели назад, надеясь успеть на шоу с плюханьем в море нового прототипа.

Не успели… тарелка уже прибыла на место. Это было незабываемое зрелище — сам прототип было не видно с острова, но зато невдалеке от берега, довольно высоко над нами — так, что надо было задирать голову, начиналась огромная водяная чаша, тянущаяся вперёд насколько хватало глаз.

Чаша с прозрачными стенками была наполнена мутнейшей водой — очевидно сферой захватило песок и он основательно взболтался пока носился по космосу.

— Я же говорил, что защита не даст ей опуститься в воду, — обрадовался Жора.

— Ты лучше подумай, что с таким количеством воды делать, — остудил я его радость.

— Только не надо её здесь выливать, она такая грязная, — высказалась Татьяна.

— Теперь прототип вполне управляем, мы можем отвезти воду куда угодно, — пожал Жора плечами.

— Вылейте её на американцев, — предложил мой отец, — затопите им пару военных баз.

— Господи, тебе-то что американцы плохого сделали? — удивился я.

— Ну как что, — смутился отец, — они же НАТО на восток расширяют и Грузию с Украиной на нас науськивают.

— Американцев, конечно, трогать не будем, — хмыкнул Жора, — но твой отец прав в том, что у нас получилось довольно мощное оружие массового поражения. Взять воду из мирового океана и затопить любую страну — дело пяти минут, а энергозатраты минимальны.

— Ага, у нас уже несколько видов супероружия, каждое из которых может запросто уничтожить весь мир, — ехидно сказал я, — вот только мы почему-то сидим на острове и ото всех прячемся.

— Да ладно, — повёл Жора плечами, — не очень-то мы и прячемся, кому надо, те давно знают где мы сидим. А оружие… такое оружие лучше никогда не использовать, твои методы мне нравятся гораздо больше.

— Надо же, меня похвалили, — оторопело подумал я, — праздник-то какой.

Похвалы похвалами, а после того, как я воочию убедился, что в Тувалу всё неплохо развивается, я понял, что пора переходить к следующему этапу моего плана — искать союзников.

Конечно, я понимал, что настоящие государства-союзники появляются лишь после долгих лет совместной работы, взаимопроникновения культур и народов. Подобный идеал был для нас недостижим, да и не нужен особо. Тем более, неумелой политикой всегда можно разрушить даже такие, крепкие, казалось бы связи. Живой пример, который не шел у меня из головы — российско-украинско-белорусские отношения, уж тут было всё — и в едином союзе были и семьи переплетены и языки схожи и даже еда одинакова, ан нет — грызутся между собой ещё больше, чем с остальными, более далёкими странами.