Борис Иванов - Абсолютная гарантия

– Мисс хочет учинить новую утопию? Очередную? – К иронии в голосе федерального следователя примешалось искреннее удивление. – Ведь у вас есть немалый опыт, принцесса. Насколько я помню, ваш предок пытался учинить нечто подобное на необжитых землях Квесты...

– Это не была Утопия, следователь. Дед Всех Дедов не пытался выдать свой режим за нечто в этом духе. Это был даже не режим. Это было предприятие по откалыванию и реанимации Корабля. Большая часть работ была совершена самыми настоящими рабами. Их, правда, назвали Свободным Лесным Народом, но... – Феста прищелкнула своими длинными, музыкальными пальцами. – Но ведь они и были свободны. На свой манер. Как бывает свободен раб. Свободен от необходимости самому добывать себе хлеб, самому искать крышу над головой. Свободен от выбора... Рабы – довольно свободные люди, по сравнению с нами, господин следователь...

– Мне уже приходилось встречаться с подобной трактовкой свободы, принцесса. На Харуре...

Феста рассмеялась. Вполне искренним и все еще молодым смехом.

– Но я вовсе не собираюсь повторять подвиги своего деда. Я так же ненавижу то, что пришлось ему сотворить над людьми, как и любой из обитателей тех краев... Хотела бы я знать – как живет сейчас Лесной Народ без него... Ну, да ладно...

Она замкнулась на мгновение.

– Очередная, говорите? А что, предыдущие Утопии оказались так уж плохи – все как одна? Да и не об Утопиях речь. Утопия, с вашего, следователь, позволения, – это «место, которого нет». А я о местах, которые есть! Посмотрите, с какой силой человечество исторгает из себя своих же детей, как только находится место, куда непокорных чад можно сбагрить! Есть в нашей цивилизации что-то, что заставляет уходить, даже бежать от нее всех, кто хоть чуть отличается от стандарта, чьи желания странны, а мысли текут не теми руслами, которые для них проложены. И так издревле...

– Ну, ты палку перегибаешь, принцесса, – сурово прогудел Шаленый. – Да просто, прости за грубое слово, жратвы на всех не хватало, вот и выпирали лишний народец – таких, что, как говорится, с краю оказались, – во всякие колонии да доминионы...

– А я разве говорю что-то другое?

Судя по тому, как напыжилась ее высочество, Шишел действительно был ее привычным и закоренелым оппонентом. Санчо Пансой.

– Ни капли не сомневаюсь в том, что гонят такой народ и голод и нищета. Но почему именно их? До сих пор считают, что они не приспособлены. Только вот как так получилось, что эти неприспособленные потом осваивали материки и Миры? И громили регулярные войска приспособленных?

– С тобой, ваша милость, спорить – все равно что мыла напиться... – махнул рукой Шишел.

– Если вернуться к моему вопросу, – скромно вошел в разговор федеральный следователь, – то я понимаю дело так, что вы решили использовать возможности Корабля Предтечей для того, чтобы вывозить желающих в некие земли обетованные, где они будут устраивать свою жизнь так, как им захочется...

– Тех желающих, которые такой перелет смогут оплатить. В одиночку или общиной... Или тех, за которых заплатят. Я не собираюсь заниматься благотворительностью.

– Хоть в этом отношении можно быть спокойным, – заметил молчавший до той поры Гай. – Ваша община не будет братством нищих...

– По-вашему, вам будут еще приплачивать за вывоз из Миров антиобщественных элементов? – с нескрываемой иронией поинтересовался Кай.

– Да откуда вы, следователь, взяли, что я собираюсь откачивать из Федерации жулье и уголовников? Хватит, намучились мы уже с этой швалью... Мы соберем в Новом Мире тех, у кого есть идеи и силы, чтобы такой Мир построить. Людей Джея, колдунов Шарады, специалистов с Океании, нанотехнологов из Комплекса...

– Довольно интересный коктейль там у вас получится... – задумчиво заметил Гай. – Первый раз кто-то пытается соорудить филиал земной цивилизации на основе техномагии... Это, говорят, очень опасная затея... Вы, принцесса, думаете, что в Метрополии зря наложены о-очень крутые ограничения на такие вещи?

– Конечно, не зря! – Феста бросила на Стрелка острый и не слишком добрый взгляд, – Они там лучше всех понимают, что теперешнему миру приходит конец. Они там все еще клепают оружие, хотя знают, что если пустят его в ход, то сожгут Вселенную. Они пытаются торговать информацией, хотя уже в двадцатом веке стало ясно, что информация свойствами товара не обладает. Они упорно хотят, чтобы у людей оставалось по две руки, по две ноги, по паре ушей, по одному носу. И по одной душе... Хотя нанотехнология и молекулярная биология уже давно позволяют человеку стать всем, чем он захочет... Ангелом, дьяволом, эльфом или гоблином, целой планетой... Может слить свою душу с другой. Или «пересесть» в новое тело. Вы ведь только что столкнулись с чем-то очень похожим – не так ли?

Кай изобразил на лице нечто, означающее согласие и скепсис одновременно.

– А они хотят оставить мир прежним – с правительствами, с войнами, со смертью, с рынками, с преступностью и полицией... А он таким уже не будет! И кто шагнет в Новый Мир первым, тот...

– Пока что вы немного преувеличиваете, ваше высочество... – сухо заметил Кай. – До некоторой степени вы выдаете... э-э... желаемое за действительное...

– Может быть... – уже более спокойно согласилась Феста. – Но это только потому, что в Федерации прогресс искусственно заторможен. Посмотрите на то, что делается там, куда законы «об ограничении технологических исследований» не распространяются. На «внутренние пространства» Джея. На то, что происходит на Чуре...

– Там происходят довольно жуткие вещи, принцесса. И я совсем не знаю, стоит ли завидовать тому, с чем сталкиваются живущие там... Так что законодателей легко понять

– А Предтечи? – не слушая его, продолжала Феста. – Вы думаете, они ушли? В другие Миры, в другие пространства и Вселенные? Да они просто изменились. Стали другими – абсолютно непонятными нам. И мы для них, наверное, утратили всякий интерес. Может быть, тоже стали непонятны. Как непонятны для нас пресмыкающиеся и муравьи...

– Еще раз повторю, ваше высочество: стоит ли им завидовать? Изменившимся. Предтечам, в данном случае...

На несколько мгновений в хрустальном, – начинающем темнеть горном воздухе повисла тишина.

– Мы с вами, следователь, получается, спорим не о тех вещах, что решает логика... – уставшим, чуть глуховатым голосом бросила Феста. – Это... Это вопрос веры и желания. Вы верите в одно и желаете чего-то своего. А я верю в другое и к другим вещам стремлюсь... Мы не переспорим друг друга. Да и времени осталось мало. Если у вас есть еще о чем меня спросить, то спрашивайте без особых церемоний. У меня не осталось секретов.

– Вопросов у меня к вам, ваше высочество, слишком много – даже для того, чтобы их просто перечислить. Задам только один.