Андрей Ливадный - Знак Близнецов

Мягко вспыхнули зеленой подсветкой шкалы индикаторов. Ольга плакала, давясь слезами, но ее руки машинально производили все необходимые предстартовые включения.

– На, держи! – Курт сунул ей кристаллодиск.

– Что это?

– Курс, который ты рассчитала для выхода на орбиту. Быстро измени значение массы корабля и мощности двигателей. Я стартую на ручном управлении.

Ольга взглянула на него, недоумевая. Как Курт мог вспомнить о проложенном курсе, когда вокруг гибли товарищи и плавилась планета… А ведь иначе им было бы не взлететь!..

Через несколько секунд часть бронеплит обшивки поваленного набок корабля раскрылись в разные стороны, как лепестки металлического тюльпана, явив к свету пятнадцатиметровое тело аварийного модуля. Бортовой компьютер покалеченного корабля, подчиняясь последней команде, перекачал остатки горючего в резервуары стартовой шахты и замкнул зажигание.

Еще один взрыв потряс расплавленную равнину, осветив ее мертвенно-голубым светом, когда «сигара» аварийного модуля вырвалась из пылающих обломков базового корабля и устремилась вверх, навстречу невидимым отсюда звездам.

Малый разведывательный корабль – это далеко не самое гениальное творение человеческой мысли. Он был выполнен чисто утилитарно: никакого комфорта, удобства минимальные, места – только чтобы не сталкиваться лбами. Существовали определенные требования, предъявляемые к комплектации подобных космических аппаратов, вот их компании-производители и старились выполнить со всем тщанием. На борту разведывательного корабля было все, чему полагалось тут быть по спецификациям ООН, но пробовал ли кто-нибудь просуществовать на оставшихся после размещения этого оборудования считанных квадратных метрах?

На этот вопрос приходилось отвечать другим.

Просторнее всего было в кабине пилотов.

Берг встал со своего кресла, чувствуя, как ломит одеревеневшую от долгого сидения поясницу. Им оставалось еще около суток полета до избранной еще на «Кривиче» звездной системы.

Открыв дверь, ведущую из отсека пилотов в основное помещение корабля, он попал в душный полумрак. Закрепленные вдоль стен и потолка контейнеры с оборудованием оставляли узкий проход по центру, вдоль которого без очевидной системы, где для этого оставалось место, располагалось восемь противоперегрузочных кресел.

Он потянул носом спертый воздух. Пахло пластмассой, потом и еще какой-то дрянью. После хорошо освещенной кабины управления перед глазами некоторое время плавали желтые пятна. Наконец зрение приспособилось к полумраку, который едва разгоняли расположенные где-то у самого потолка в сплетении кабелей и труб тусклые лампы. Бортовой компьютер держал энергосистемы корабля в режиме жесткой экономии.

Берг сделал несколько шагов по узкому проходу, рукой ощупывая боковые стены, чтобы случайно не врезаться головой в какой-нибудь выступающий угол. Проклятые конструкторы… Могли бы оставить побольше места… или хотя бы расположить сортир поближе к кабине пилотов…

Его рука провалилась в пустоту, и он поравнялся с первой нишей. Человек, сидящий в противоперегрузочном кресле, спал, бессильно свесив голову.

В следующей нише, расположенной через несколько шагов, стояло сразу два кресла. Один из колонистов листал журнал, засунув в щель между контейнерами портативный фонарик так, чтобы тот светил на страницы. Его товарищ со скучающим видом вырезал кончиком десантного ножа свои инициалы на пластиковой обшивке стены.

Через несколько шагов Виктора окликнули:

– Эй, парень!

Он оглянулся. Здоровенный афроамериканец, развалился в кресле со скучающим видом, взгромоздив ноги на низкий кофр с оборудованием.

– Эй, здесь разве не полагаются напитки? – заржал он.

Виктор попытался дружелюбно улыбнуться, хотя шутка ему совершенно не понравилась.

Будущий колонист внезапно отставил ногу, перегородив проход.

– Куда-то торопишься, парень? – угрожающе спросил он.

Виктор отступил на шаг назад и спросил:

– Слушай, чего тебе надо?

– Я же спросил: здесь разве не подают пиво? – не унимался тот. Он явно глумился над растерянностью пилота.

Берга наконец достало.

– Ты спутал рейсы, – ответил он, перешагнув через ногу. – Здесь не «Люфтганза» и даже не «Аэрофлот», а я тебе не стюардесса, понял?

Не дожидаясь ответа, он пошел дальше.

Если кто-то из экипажа и слышал их разговор, то не подал вида. Добравшись до хвостовой части корабля, Виктор думал, что проблемы теперь возникнут только на обратном пути, но ошибся. Тут стояло еще два кресла, и их обитатели отнюдь не были настроены дружелюбно.

Нельзя сказать, чтобы он не понимал этих людей, – кому приятно провести несколько суток в темном и душном замкнутом пространстве, но ведь они в одной упряжке, в конце концов…

Пройдя под двумя угрюмыми взглядами в узкий тамбур, он вошел в сортир.

Однако неприятности только начинались.

Выйдя назад, он наткнулся на одного из колонистов. Тот стоял, уперев руки в стены и полностью перегородив проход.

«Джон Нортон» – гласила нашивка на его нагрудном кармане.

– Чего тебе?

Джонни неодобрительно покачал головой и кивком указал на своего товарища, развалившегося в кресле:

– Ему плохо. Мне нужна аптечка.

Берг знал, где расположены кофры с комплектами первой помощи и другими медикаментами. Он повернулся и, достав набор электронных ключей, приложил один из них к соответствующей панели. Та мягко отъехала в сторону, открыв подсветившуюся изнутри нишу.

Кто-то грубо схватил его за плечо и отпихнул в сторону.

– Вали, дальше разберемся без тебя! – произнес Нортон, выгребая лекарства.

Виктор моментально сообразил, что нужно колонистам, однако исправлять допущенную оплошность было поздно. Он не собирался лезть в драку.

Не сказав ни слова, Берг повернулся и быстро зашагал к кабине управления.

– Чего так долго? – спросил Антон.

Виктор сел в кресло и зло посмотрел на сержанта.

– У нас проблемы, Антон. У этих козлов, похоже, клаустрофобия. Один из них добрался до кофра с медикаментами.

– Что в кофре?

– Да все, что хочешь…

– Проклятье!..

– Думать надо было, когда будили! – обозлился Берг. – Думаешь, эти ребята проходили какой-нибудь отбор? Есть деньги, чтобы заплатить пай, – вот ты и колонист! Набрали кого ни попадя, всякое отребье!..

– Ладно, не ной! – Антон встал. – Схожу поговорю с ними…

Он осторожно открыл дверь и несколько секунд стоял на пороге, давая глазам привыкнуть к полумраку и прислушиваясь к звукам, доносившимся из хвостовой части корабля.

Первые шесть кресел оказались пусты.

Он прошел по узкому проходу, в конце которого металось пятно света от ручного фонарика.