Иван Кузнецов - Лестница в небо

– Я должен попытаться. Ты ошибаешься! Вы ошибаетесь! – На его лице маска отвращения и… страха? По шее тонкой, непривычно светлой струйкой змеится кровь. Короткие темно-зеленые волосы растрепаны и слиплись на висках.

– Уходи. – Я, стоящий на поляне, смотрю в небо. За небо. Туда, где в проснувшейся пустоте остатки призрачной паучьей эскадры заходят для последней атаки…

…Серфинг! Да, наверное, именно за это любят серфинг. Только вода уж больно непривычная – густая и упругая, что ли? А еще над ней стоит легкий синеватый туман. Впрочем, на сноуборд это похоже еще меньше. Хотя и там, и там нужна доска… Вот что мне показалось самым необычным! Я скользил над голубой гладью без доски! Как странно… Будто это все во сне, а не по-настоящему.

Вода густеет, скольжение замедляется – надо забрать немного правее. Неожиданно поверхность подо мной проваливается, и я, не удержавшись, ныряю в водоворот. Однако скользить внутри водоворота даже интереснее, а главное, ничуть не сложнее! Я вылетаю на поверхность…

– …Уходи. – Я, стоящий на поляне, смотрю в небо…

Я резко сел, сбросив одеяло на пол. Потом вскочил, вывел на максимум, до рези в глазах, свет. Машинально взглянул на уником – с момента совещания прошло четыре часа. Майка была хоть выжимай, лицо мокрое от слез. Нормальный такой, здоровый сон. Я с силой зажмурился, провел руками по лицу, постоял секунду и, уменьшив яркость света, присел на кровать.

Детали сновидений стремительно таяли. Пистолет с дулом мясорубки… Где-то я такое видел. У Кэлеона, что ли, спросить? Так он опять нудить начнет. Нет, надо попробовать пробить по справочному реестру.

Что еще? Звуки… Странные звуки. Интересно: обычно сны строятся на картинках, а не на звуках. Корабли… С кораблями понятно: салют Теням и «Вавилону-5». Но вот приходящие в снах элиане-убийцы – это плохо. Есть в этом что-то нездоровое. После нашей разведоперации надо будет попросить внеочередной отпуск с поездкой домой.

Я снова плюхнулся на койку. Спать, впрочем, расхотелось абсолютно. И даже чувство голода на смену сонливости не пришло. Катание в голубом тумане напрочь убило все эмоции, кроме азартного возбуждения.

Я потаращился немного в бирюзовый потолок, попытался вызвать ощущение скольжения в водовороте, не преуспел и, вскочив с кровати, врубил комп и занялся поисками бездульного пистолета.

К Эрону наша «каравелла» вынырнула на тринадцатый день. Процесс приземления был рутинной процедурой, отрепетированной и тысячи раз проведенной. Только очень уж долгой. Несмотря на отсутствие орбитальной активности, ждать посадочного коридора пришлось несколько часов.

В итоге, намотав пару витков, мы все-таки вышли на нужную траекторию и, распихавшись по двум шаттлам, сорвались вниз. Мне шаттл достался пассажирский, семиместный, с компанией элиан и лишь одним радорианином, который, слава богу, шел пилотом. Большая же часть группы угодила в грузовой кораблик, и трем оказавшимся там элианам я не завидовал.

Поглазеть на планету с высоты не удалось. Высокая влажность порождала многокилометровую толщу облаков, что в сочетании с ночным временем суток сводило видимость к нулю. Потому в течение почти всего полуторачасового спуска я с унылым видом таращился в пол. Разглядеть в иллюминатор хоть что-то удалось только на самом излете, однако назвать россыпь тусклых огоньков захватывающим зрелищем язык не поворачивался.

А по приземлении меня ждал удар такой силы, что оставалось только воздух ртом глотать и молча страдать от вселенской несправедливости.

Сели мы в небольшом резервном порту на радорианских островах. Использовалась эта площадка редко, но инструкция предписывала даже второстепенным портам принимать корабли с некоторой периодичностью. Чтобы персонал не застаивался. Подобным полетом «по необходимости» нашу высадку и представили.

Вокруг не было ни души. Край космодрома разглядеть не удалось; казалось, шероховатая чернильно-черная поверхность поля тает в ночи. Флуоресцентная разметка с непривычным красноватым оттенком выглядела зловеще. Неподалеку вырисовывались очертания нескольких зданий, выхваченные из тьмы скудной подсветкой. Воздух был тяжелый, наполненный смутно знакомыми ароматами чужой флоры. Правда, оценить всю прелесть букета я не успел. Отряд погрузился в невысокие, широкие, напоминающие броневики машины. А мне, Кэлеону и еще паре элиан досталась уютная турбоплатформа.

– И за что честь такая? – спросил я с легкой иронией, кивнув в сторону парящего аппарата. Тут-то Кэлеон меня и огорошил. Причем, несмотря на интонационное безразличие, держу пари, ехидства в его словах было куда больше, чем в моем вопросе.

– Ты бы хотел вместе с остальными остановиться в городе? А с утра воспользоваться свободным временем и посмотреть, как выглядит инопланетная жизнь изнутри?

Я открыл было рот… и закрыл. А Кэлеон столь же равнодушно продолжил:

– Забавное ты существо, землянин. Ты думаешь, что обрел всегалактическую известность? Представь, что случилось бы, появись я на улицах твоего города? Просто гуляя и разглядывая окружающий мир? Так вот, реакция на тебя здесь будет не намного сдержаннее.

Ответить было нечего. Сказанное выглядело настолько простым и очевидным, что возражать было просто глупо. Вот уж воистину никакие имплантаты и модификации не помогут, если в голове ветер гуляет… Элиане уже забрались в турбоплатформу, и мне ничего не осталось, как последовать за ними.

Часовая поездка через сливающиеся с горизонтом поля. Широкий с небольшим уклоном тоннель. Две остановки: в начале тоннеля и в самом конце. Кэлеон выходил, решал организационно-пропускные вопросы, и мы ехали дальше. Наконец турбоплатформа остановилась окончательно. Кэлеон приказал ждать и далеко не отходить, вылез наружу и упилил в неизвестном направлении. Элиане покинули транспорт. Я тоже не стал стесняться – надо же, в конце концов, конечности размять.

Наше недолгое путешествие закончилось в многоярусной подземной постройке, подозрительно напоминающей станцию. От однообразия дизайна хотелось выть. Небольшой пустой зал, где и остановилась турбоплатформа. Непривычная трехстворчатая дверь позади. Лифтовая шахта, проглотившая Кэлеона. Несколько коротких коридоров, разлетающихся в разные стороны. Все выдержано в холодных сине-серых цветах. И еще в помещении висел какой-то стойкий пряный запах. Не то чтобы неприятный, но навязчивый…

Я почувствовал себя неуютно. Вот припрется сейчас компания местных радориан с какой-нибудь дурацкой целью, и масок-то на них не будет… По-мазохистски, до холодка в животе, просмаковав сцену их прихода, я с горя принялся разглядывать наш драндулет.