Маргарет Уэйс - Легион призраков

– Ты когда-нибудь бывал на Преддверии Ада? – спросил Таск Линка, когда Цинтия и Дон разрешили им пообщаться друг с другом. (Цинтия называла эти минуты «счастливым часом».)

– Нет, – сказал Линк. – Я глупостей не делаю.

Таск мог бы поспорить с этим, но принимая во внимание, что – насколько ему было известно – там не было казино с азартными играми, Таск решил, что Линк, вероятно, сказал правду.

– А ты? – спросил Линк.

Таск покачал головой:

– Никогда. Незачем было. – Он бросил выразительный взгляд в сторону Дона. – Я никогда не был отчаянным человеком, а теперь и подавно не собираюсь им становиться.

– У вас, парни, неправильное представление, – сказал Дон. Он всегда присоединялся к ним во время «счастливого часа» вместе с миссис Мопап, которая располагалась посредине и держала их стаканы на подносе. – Конечно, репутация у этой планеты не из лучших, но в действительности это спокойное, безопасное место для занятий бизнесом. Там существует только два предварительных условия: если ты пришел в надежде, что тебя наймут, – старайся быть лучшим, а если пришел в надежде нанять лучших, – то заработай на этом.

– А нанимают зачем, для какой работы?

– Для любой, какая должна быть сделана, – сказал Дон, пожав плечами. – И ничего в этом нет плохого. Цинтия и я – мы что, похожи на каких-нибудь темных личностей?

Цинтия в эту минуту, сидя в кресле пилота, читала какой-то модный журнал. Услышав свое имя, она подняла голову, увидела Таска и улыбнулась теплой, дружеской улыбкой.

– Нет, не похожи, – махнул Таск рукой. – Только вы чуть не убили нас. Не говоря уже о похищении и Бог знает еще о чем, что у вас на уме.

– Еще бурбону?

Таск передал Дону стакан, и тот сам наполнил его, после чего поставил обратно на поднос миссис Мопап.

– Ей-Богу, вы слишком плохо о нас думаете. Что вы потеряли? Неделю времени? Зато у вас отличный, хотя и маленький, оплаченный отпуск. Вы тут отдохнули…

– Минутку. Как вы сказали? Оплаченный? – встрепенулся Линк.

– Да, конечно. Мы с самого начала имели в виду, что ваше время будет оплачено.

– Если мы будем играть в ваши игры…

– Таск, дружище, – подался вперед Дон, серьезный, искренний, честный, как настоящий продавец пылесосов. – Тебе не придется даже бросать игральные кости. Все, что нам надо, – чтобы ты выслушал нас. Мы можем предложить тебе и Линку хорошее дело.

Предложить хорошее дело.

Через двадцать четыре часа Таск еще раз услышал эти слова, но уже на Преддверии Ада, в таверне «Изгнанник».

Таск вовсе не рассчитывал на то, что Преддверие Ада понравится ему, но по прибытии туда был просто разочарован. Он представлял себе, что попадет в город порока, похожий на Ласкар, где все и вся продается за деньги и каждое утро, проснувшись, не можешь быть уверен, что кто-то не всадит тебе нож между ребер до наступления ночи.

Планета Преддверие Ада, расположенная на самом краю галактики, оказалась (как и утверждал Дон) спокойным, безопасным и удобным местом для занятий бизнесом. И люди стремились сюда делать дела – серьезные дела. Здесь не было времени для всякой чепухи.

Главной достопримечательностью на этой холодной, серой, лишенной атмосферы планете было здание, известное как таверна «Изгнанник». Внешне оно напоминало гигантское полуяйцо, опирающееся верхним концом на поверхность грунта, и состояло из множества помещений, тоже имеющих форму половинок яйца и расположенных вокруг центрального помещения – бара. Эти комнаты были засекречены, строго засекречены. Люди платили большие деньги, чтобы встречаться там ради своих тайных дел.

В баре сидели люди, которых приводили туда их личные, им одним известные интересы. Одни из них искали работу, другие искали возможности расширить свое дело. Но были там и такие, кто просто отдыхал. Люди, находившиеся в номерах, могли наблюдать за людьми из бара с помощью телеэкранов. Разноцветные огни на столиках сигнализировали, зачем пришел сюда тот или иной посетитель: за тем ли, чтобы его наняли на работу, или просто скоротать время между делами.

В таверну разрешали входить с оружием. Человек имел право рекламировать свое умение и мастерство, но запрещалось пускать оружие в ход. Это был закон. Его нарушение повлекло бы за собой немедленную смертную казнь, но никто ни разу этого закона не нарушил.

Будучи осведомлен об этом, Таск тешил себя надеждой, что сумеет ускользнуть от Дона и Цинтии, когда они войдут в таверну. Как они тогда остановят его? Но от этой мысли пришлось отказаться. Во-первых, закон действовал только внутри таверны. Ну ускользнет он от них, и что дальше? Долгий путь обратно к «Ятагану»?

– Мало ли что может случиться с человеком на этом пути, – сказала Цинтия.

А во-вторых, Дон и миссис Мопап остались на борту «Ятагана».

– Мы присмотрим за ним вместо вас. На вашем месте я бы не знаю как разозлился, если бы вернулся и увидел, что с моим космопланом случилась беда, – сказал Дон, усаживаясь в кресло пилота, поставив ноги на консоль и держа в руке стакан шотландского виски (его уже успели заказать и получить из таверны «Изгнанник»). – Миссис Мопап и я позаботимся обо всем как следует. Ни о чем не беспокойтесь и постарайтесь хорошенько развлечься.

– Спасибо, – буркнул Таск и обменялся взглядом с Линком, который пожал плечами и покачал головой.

Большего идея Таска не стоила.

Когда они вошли в таверну и избавились от своих герметических костюмов, сложив их в ящики, Таск вынужден был признаться самому себе, что не очень-то уверен, сумеет ли он каким-либо образом вырваться на свободу. К тому же ему очень хотелось узнать, что же происходит на самом деле, и он уже почувствовал, что не только стоит пройти через все это, но можно даже извлечь отсюда что-то полезное.

Все, кто посещал таверну «Изгнанник», входили через вестибюль – небольшое обитое красным бархатом помещение, где находился длинный стол из светлого дерева и сидел клерк-андроид, скопированный, вероятно, с какого-то очень рослого человека. Здесь же размещались ряды телекамер и телеэкранов. Телеэкраны показывали тех, кто находился внутри бара, тем, кто находился снаружи, а камеры передавали изображение тех, кто был снаружи, тем, кто был внутри. Те же, кто сидел в засекреченных помещениях, оставались не видимыми никому.

Цинтия и клерк обменялись приветствиями, ее проинформировали о принятых в таверне правилах, которые она, надо думать, хорошо знала. Потом Цинтия прошла сканирование глаз, и андроид куда-то позвонил, после чего им предложили войти в таверну. Таск внимательно прислушивался ко всему, но не уловил ничего подозрительного.

Он и Линк, сопровождаемые Цинтией, вошли в зал депривации ощущений. Обработка в этой камере была столь эффективна, что Таск потерял всякое представление о том, как найти обратный путь отсюда. Он думал над тем, что случилось бы, если бы он попытался выйти через вход, и решил, что эта камера может избавить его от большего, чем его чувства.