Пол Андерсен - Кентавры Юпитера

С новыми силами Теор взялся за работу. Он вытащил из-за пояса нож и стал яростно разрезать намокшие веревки. Волны то и дело захлестывали его, пена залепляла глаза и жабры, затрудняя дыхание. Теор работал почти вслепую, вскоре забыв даже о цели своих действий.

В конце концов он освободил плотно сбитые доски и улегся на них животом, свесив ноги по краям. Вновь взяв в руки весло, он направился вслед за гребнем только что прошедшей под ним волны. Его неуклюжая «лодка» двигалась крайне медленно, и он опоздал. Только после невероятных усилий ему удалось наконец-то оседлать очередную высокую волну, которая стремительно понесла его в глубь фиорда.

Здесь царило сверхъестественное спокойствие. С высоты огромной волны Теор с ужасом смотрел на подножие скалы, около которой кипела пена. Правее нее лежала область зыби, за которой находился вожделенный берег. Но его упрямо сносило влево, навстречу гибели.

Теор отбросил бесполезное теперь весло и стал управлять своей «доской» одним перемещением тела по ее поверхности. Только тренированному человеку удался бы такой фокус, но Теор с детства имел дело с силами природы и обладал в этом отношении поразительной чувствительностью. Ему удалось-таки проскочить мимо скалы. Тут же волна с грохотом опала, бросив Теора в сторону ледника.

Аммиак закипел вокруг него. Берег стремительно приближался, грозя разбить его вдребезги, но Теору удалось зацепиться ногами за резко поднимающееся дно и немного замедлить свое движение. Вскоре он с трудом встал и по пенистому мелководью добрался до суши. Не сделав и нескольких шагов по берегу, он упал и погрузился в забытье. Ночь, длинная ночь…

Когда Теор очнулся, Солнце уже спустилось над западной частью фиорда. Буруны ревели среди скал, расцвечиваемые последними лучами света. Впереди лежал крутой склон ледника, из которого словно титаны поднимались в небо черные скалы. Вокруг лежала дикая, необитаемая страна. И Теор был единственным живым существом на десятки миль вокруг, с одним ледяным ножом в качестве оружия.

Фрэзер сидел, глядя на передатчик. Затем, не выдержав, обрушил кулаки на панель управления в бессильной ярости. Звук от удара глухо прокатился по кабине, погруженной во тьму. Солнечный луч прорвался через обзорное стекло, высветив все вокруг с предельной четкостью, так что Фрэзер мог разглядеть даже набухшие вены на своих руках. От недавней усталости и головной боли не осталось и следа. «Перестань ныть! — зло сказал он самому себе. — В сорок лет рановато чувствовать себя стариком. Ты еще сможешь вставить адмиралу Свейну фитиль в то место, которое заменяет ему голову».

Он решительно поднялся и пошел в кормовую часть краулера. Донни Мендоза предоставил ему оборудование для связи с Главным передатчиком, как только узнал, что Фрэзер хочет установить контакт с Теором. Здесь же ему было выделено крошечное помещение для отдыха. Фрэзер разделся до пояса, налил немного воды в таз и тщательно протерся губкой. Еще больше ему хотелось бы очистить свою совесть после встречи с предательницей. Но, черт побери, Лоррейн нравилась ему все больше и больше, и с этим ничего нельзя было поделать!

Он вспомнил, как Лори сунула ему записку с просьбой о встрече, и криво усмехнулся. Это было во время встречи конфликтующих сторон в Авроре — на переговоры в крейсере, естественно, колонисты не согласились. Фрэзер пришел вместе с Сэмом Хоши. В зале заседаний административного корпуса их ожидали Лоррейн и двое офицеров с «Веги», включая бравого адмирала. Все расселись по креслам, пытаясь выглядеть непринужденно, но присутствие Свейна действовало угнетающе. Нет, он не кричал и не грозил репрессиями — у него был вид победителя, и от одного этого становилось тошно.

— Не собираюсь сегодня играть в дипломата, — резким тоном начал адмирал. — С моей точки зрения, вы все — мятежники. Вы убили и ранили множество достойных граждан, верных законному правительству. Погибшие в бою колонисты меньше вас заслуживали смерти!

Хоши хотел было возразить, но промолчал, лишь с силой сцепив пальцы и помрачнев. Двое его сыновей погибли при попытке захвата «Веги».

Свейн скупо улыбнулся.

— Конечно, вы смотрите на прошедшие события по-другому, — продолжил он. — Я понимаю, переубедить вас сейчас невозможно. Но я не дипломат, а военный, и меня интересуют не столько эмоции, сколько реальные дела. Куда важнее выполнение моих планов, чем немедленная расправа, пусть и справедливая.

— Немедленная? — переспросил Фрэзер. — Выходит, о расправе вы хотите поговорить позже, когда на Ганимед прибудет полиция? А вы всерьез считаете, что мы будем помогать вам, зная, что через некоторое время нас посадят в тюрьму или даже расстреляют? Я уже не говорю о возможном промывании мозгов…

Лоррейн нахмурилась.

— Это последнее — уже слишком, Марк.

— Ах, простите, что я оскорбил ваши прелестные ушки неприличным выражением! — с иронией заметил Фрэзер. — Хорошо, заменим его на официальное название: принудительное перевоспитание. Звучит куда приятнее, не правда ли?

Свейн насупился.

— Я не собираюсь давать никаких стопроцентных гарантий, — сказал он. — Однако надежда у вас появится. После того, как мы ВМЕСТЕ восстановим законное руководство в США, встанет вопрос о контроле над Землей и остальными планетами. Думаю, правительство не станет тратить силы и средства на то, чтобы изолировать систему Юпитера, — конечно, если я замолвлю о вас словечко. Я сделаю так, слово офицера, если вы будете сотрудничать с экипажем «Веги».

Фрэзер с сомнением посмотрел на строгое, очень серьезное лицо адмирала и вопреки желанию поверил. Так же, как в неизбежный арест в случае, если колонисты заартачатся. Свейн был человеком аккуратным и слов на ветер не бросал.

Хоши наклонился вперед.

— Здесь, в системе Юпитера, находится пять тысяч человек, — сказал он бесцветным голосом. — Куда меньше, чем в любой из целей, по которым вы хотите нанести удар там, на Земле. Все мы хотим жить, но если это способно вас остановить, то колонисты готовы погибнуть.

— Не поможет, — спокойно ответил адмирал. — Да, это серьезно задержит нас на некоторое время, но не более того. «Веге» вы ничего не сделаете. Если Ганимед придется уничтожить, то мы прилетим на другие луны — надеюсь, люди там окажутся более разумными. В принципе, производство боеголовок можно наладить даже на астероидах. Не так удобно, как здесь, но попробовать можно. Впрочем, я верю, что вы не самоубийцы.

Свейн обвел колонистов цепким взглядом.

— Посмотрите фактам в лицо. Вы разбиты наголову. Теперь колонистам надо заботиться не о мятежном правительстве, а о своих близких. Еще раз повторю предложение: возвращайтесь домой и постарайтесь больше не причинять нам хлопот. Вскоре мы вернемся на Землю и оставим вас в покое.