Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

— Поразительно, сколько я еще не знаю, — скромно сказал Пелорат.

Тревиц только улыбнулся.

— Не удивляйтесь, Янов, — сказал он. — Во время службы во Флоте я прослушал уйму лекций по устаревшим военным тактикам, которых никто не собирался применять. Эти лекции нам читали просто по инерции. Я всего лишь пересказал кусочек такой лекции… Вспомните, сколько вы знаете о мифологии, фольклоре, древних языках, чего не знаю я, а знаете только вы… и очень немногие люди.

— Да, — сказала Блисс, — но перед нами двойная система, и у одной из звезд имеется обитаемая планета.

— Как мы надеемся, — возразил Тревиц. — Нет правил без исключений. И официальный вопросительный знак намекает на какую-то загадку… Нет, Фоллом, эти ручки не игрушки… Блисс, или держите ее в наручниках, или уведите.

— Она ничего не сломает, — сказала Блисс, но все-таки притянула юную солярийку к себе. — Почему вы медлите?

— Во-первых, — ответил Тревиц, — мне хочется полюбоваться зрелищем двойной звезды с такого близкого расстояния. А во-вторых, я просто осторожничаю. Все, что случилось после отлета с Геи, учило меня только осторожности.

— Какая из этих звезд Альфа, Голан? — спросил Пелорат.

— Мы не заблудимся, Янов. Компьютер знает, какая из них Альфа, да и мы тоже. Это более горячая и более желтая. Вы заметили, что свет той звезды, что справа, имеет оранжевый оттенок, как у солнца Авроры?

— Да, теперь вижу.

— Очень хорошо. Это меньшая… Как называется вторая буква в том алфавите, о котором мы говорили?

Пелорат немного подумал и сказал:

— Бета.

— Тогда назовем оранжевую звезду Бетой, а желто-белую Альфой. И мы направляемся к Альфе.

— Четыре планеты, — пробормотал Тревиц. — Все малые, плюс пояс астероидов. Ни одного газового гиганта.

— Вы разочарованы? — спросил Пелорат.

— Да нет. Я этого ожидал. Обычно, когда двойные вращаются друг около друга на небольшом расстоянии, планет, обращающихся около одной из них, нет. Планеты могут обращаться около центра притяжения обеих звезд, но это слишком далеко, и маловероятно, что такие планеты окажутся пригодными для обитания.

С другой стороны, если двойные достаточно далеки друг от друга, то около каждой из них могут обращаться планеты со стабильной орбитой, если орбита близко к звезде. Альфа и Бета, согласно компьютерному банку данных, находятся друг от друга в среднем на расстоянии 3,5 миллиарда километров, и даже в периастре, когда они ближе всего друг к другу, их разделяет 1,7 миллиарда километров. Если орбита планеты удалена от любой из звезд меньше, чем на 200 миллионов километров, она будет относительно стабильной. Планеты с большой орбитой невозможны, поэтому здесь нет газовых гигантов. Но нам газовые гиганты и не нужны.

— И одна из этих четырех может оказаться заселенной? спросил Пелорат.

— Единственно возможная — вторая планета. Она достаточно велика, чтобы удержать атмосферу.

Они быстро приближались ко второй планете. Через два дня ее изображение на экране начало заметно увеличиваться. Сначала медленно, а потом, когда не обнаружилось посланных им на перехват космических кораблей, со все возрастающей почти пугающей, скоростью.

"Далекая Звезда" двигалась по временной орбите в тысяче километрах над облачным покровом, когда Тревиц мрачно заявил:

— Я понимаю, почему около этой планеты стоит вопросительный знак. Нет ни радио, ни каких-нибудь других технологических излучений, ни освещения на ночной стороне.

— Похоже, облачный покров очень толстый, — заметил Пелорат.

— Радиоизлучению он не помешал бы, — ответил Тревиц.

Они смотрели на планету, а она поворачивалась внизу, как симфония водоворотов белых облаков, в которых через редкие разрывы проглядывал синий цвет океана.

— Уровень облачности велик для населенной планеты, — сказал Тревиц. — Должно быть, это мрачный мир… Меня больше всего беспокоит, — добавил он, когда они еще раз окунулись в ночную тень, — что нас не вызвала ни одна космическая таможенная станция.

— Такая, как на Компореллоне? — спросил Пелорат.

— Как на любой обитаемой планете. Нам полагалось бы остановиться для обычной процедуры, проверки документов, страховки и так далее.

— Может быть, мы пропустили вызов, — сказала Блисс.

— Компьютер принял бы его на любой мыслимой длине волны. И мы сами посылали сигналы, но нам никто не ответил. Вхождение под облачный слой без разрешения космических станций есть нарушение территориального пространства, но я не вижу другого выхода.

"Далекая Звезда" притормозила и усилила антигравитацию, чтобы удержаться на своей высоте; потом она снова вышла на солнечный свет и еще уменьшила скорость.

Тревиц, соединенный с компьютером, нашел большой разрыв в облаках. Корабль нырнул в него.

Внизу, видимо, под сильным ветром, бурлил океан. Он лежал под ними, морщинистый, с чуть заметными полосками пены.

Они вылетели из освещенного солнцем участка под облачный покров. Их отделяло от океана несколько километров. В тени облаков поверхность воды стала синевато-серой, температура заметно упала.

Глядя на обзорный экран, Фоллом быстро заговорила на своем богатом согласными языке, затем перешла на галактический. Ее голос дрожал.

— Что это внизу?

— Это океан, — успокаивающим голосом сказала Блисс. Просто большая масса воды.

— А почему она не высыхает?

Блисс взглянула на Тревица.

— Потому что воды слишком много, — объяснил он.

— Я не хочу столько воды! — задыхаясь, воскликнула Фоллом. — Давайте улетим!

В этот момент "далекая Звезда" вошла в полосу грозовых туч, и Фоллом тонко закричала. Обзорный экран затуманился: его пересекали полосы дождя.

Свет в каюте пилота померк, и движение корабля стало неровным.

Тревиц удивленно поднял глаза и закричал:

— Блисс, ваша Фоллом достаточно взрослая для трансдукции! Она использует электроэнергию, пытаясь управлять кораблем! Остановите ее!

Блисс крепко обняла Фоллом.

— Все в порядке, Фоллом, все в порядке. Это просто еще одна планета. Таких много. Ничего страшного нет.

Фоллом отчасти успокоилась, но продолжала дрожать.

— Ребенок никогда не видел океана, — сказала Блисс Тревицу. — И, насколько я знаю, никогда не сталкивалась с туманом и дождем. Вы не можете проявить сочувствие?

— Не могу, если она вмешивается в управление кораблем. Это опасно для всех нас. Уведите ее отсюда и успокойте.

Блисс кивнула.

— Я пойду с тобой, Блисс, — сказал Пелорат.

— Нет, нет, Пел, — возразила она. — Оставайся. Я успокою Фоллом, а ты успокоишь Тревица. — И она вышла.

— Нечего меня успокаивать, — проворчал Тревиц, обращаясь к Пелорату. — Сожалею, что вышел из себя, но не можем же мы позволить ребенку играть с управлением кораблем.