Яна Завацкая - Дороги. Часть первая.

— Пристегиваться? — Ильгет стала искать что-нибудь вроде ремня безопасности.

— Да не надо... Высший пилотаж я тебе пока не буду показывать. А так — зачем?

Машина очень мягко, почти незаметно поднялась в воздух. Ильгет смотрела по сторонам — одно только небо, синее, чистое. Начало весны. Как удивительно...

А может быть, я сплю... все это только снится мне. Сейчас вот проснусь на столе, рядом сагон... Ильгет вздрогнула всем телом.

— Ты что, Иль? — Арнис повернул голову.

— Не знаю, глупости в голову лезут.

— Да выкидывай эти глупости подальше... Смотри, как хорошо, — Арнис чуть наклонил машину, Ильгет увидела море, темно-синее марево, размытую линию горизонта, и легкие перистые облака на западе.

— Иду на посадку, — Арнис повел флаер вниз, — эта машина очень устойчива, Иль. Гравидвигатель, сплетение в днище, балансировка абсолютно надежная. Правда, на ней и фокусов не повыделываешь, и скорость низковата. Ты быстро научишься, у нас с двенадцати лет уже самостоятельно флаеры водят.

Он посадил машину на стоянку, в ряд таких же пузатых разноцветных машин. Помог Ильгет вылезти.

— Теперь идем. К тебе домой.

Вся медицина на Квирине была полностью бесплатной, то есть государственной. Еще Ильгет заплатили какие-то деньги за ранение и премию за эту акцию. Это было сказочное богатство. Через сеть Ильгет сняла квартиру и даже обставила ее — заочно — мебелью.

В ее квартире было три комнаты. Меньше просто на Квирине не бывает. Почему-то. Еще ванная, метров пятнадцать размером, и кухня.

Спальня — вся белая, с легкими прозрачными белыми занавесками, снежным, пушистым покрывалом. Зеркальная стена, а за ней шкаф с одеждой. В углу — отверстие лаватора (это такая штука, которая не только стирает одежду, но и вообще полностью за ней ухаживает). На стене картина под названием «Голубое пламя» (эту картину Ильгет заказала в одной из сетевых галерей). По стенам — нежно-зеленые кружева традесканции, салатовые гирлянды дайлинка с мелкими светло-синими цветами. На одной стене — простенькое Распятие.

Коридор — из ромбовидных черно-белых плит, расположенных в шахматном порядке — и пол, и стены, и потолок. Последний писк моды. Крошечные светильники располагались в щелях между плитами и зажигались волной, сопровождая идущего по коридору. Прямо напротив спальни располагалась ванная — в ней душевая кабина, косметическая кабинка, утопленная в полу огромная собственно ванна, почти бассейн. Все, кроме ванны, светло-фиолетовое, с таинственной, мерцающей в глубине подсветкой, и повсюду — зеркала. Рядом с ванной по коридору — кухня, стилизованная стена коквинера (кухонной машины) с окошками и экраном, стол и мягкие стулья. В углу — радости кулинара-любителя, специально заказанные Ильгет: плита, стол, инструменты для готовки. Некоторые квиринцы увлекались самостоятельной готовкой, а Ильгет помнила, как нравились Арнису ее блюда... может, конечно, он из вежливости хвалил. Да нет, вряд ли из вежливости. Теперь Ильгет будет кормить Арниса. Он будет приходить к ней в гости, и она испечет на своей новой суперплите творожники, разделает овощи на специальном комбайне или с помощью сверхудобных ксиоровых ножей, приготовит суп. Арнис будет сидеть за деревянным, грубо обработанным столом, есть и нахваливать, и смотреть на нее с восхищением в серых, ласковых глазах.

С другой стороны коридора располагались двери в кабинет и гостиную. Модной сейчас в Коринте считалась натуральная отделка в традиционном стиле. Но Ильгет отдала должное увлекающей ее новизне. Кабинет — сверкающие серым и вороненой сталью странно пересеченные угловатые плоскости, отражающиеся десятки раз в острых причудливых зеркалах, и в центре всего этого — собственно то, ради чего и сделана комната, вогнутый шаровой монитор, полочка, кресло, принимающее форму тела, а в раздвижных гранях стен хранилась библиотека Ильгет. Собственно, все книги на Квирине были сетевые, то есть вся информация лежала в общедоступной Сети, а по желанию можно было ее всегда, с помощью обычного домашнего циллоса (то бишь компьютера) легко распечатать на микропленку, удобную в чтении и хранении.

Гостиная была бежевая, с напыленной по углам полевой золотистой дымкой — будто висящей прямо в воздухе, с утопленными в полу подставками для растений и карликовым можжевельником в них. Стены, казалось, располагались уступами, внизу коричневая полупрозрачная ступень, выше терракотовая, дальше, по цветовой гамме, кончаясь почти белой полоской у потолка, а потолок — купол, похожий на черепаховый панцирь, с узенькими полосками светильников.

Ильгет стала жить в своей новой квартире. Почти все время она занималась собой. Но что еще оставалось делать? Весь первый месяц она посещала врача ежедневно. К счастью, боли не возвращались. И после долгих и утомительных процедур Ильгет начала замечать, что некоторые шрамы исчезают совсем, другие бледнеют. Кожа выглядела значительно лучше. Все равно — купаться в общественном бассейне Ильгет решалась только в часы, когда там почти никого не было...

Три раза в день Ильгет принимала капсулу с биохимическим стимулятором, формула которого была подобрана индивидуально, и после этого делала восстановительные упражнения. По полчаса, по часу. Стимулятор многократно усиливал эффект упражнений, и уже после месяца занятий Ильгет почувствовала себя совершенно здоровой, легкой, гибкой, увидела, что мышцы наливаются крепостью, ребра больше не торчат так страшно под кожей.

Кроме этого, Ильгет занималась ежедневно несколько часов по программе эмигрантского минимума. Его сдать все-таки было нужно, хоть ее уже и зачислили, в обход правил, официально в Космическое крыло Военной службы. В минимум входили точные и естественные науки (в количестве 18 предметов), общественные (12 наименований), психология (психологический практикум — его нужно было посещать три раза в неделю), гуманитарные науки (6 предметов), этика, эстетика, искусствоведение, история искусств, всякие мелочи вроде вождения флаера. Это еще ничего, школьный минимум, который сдавали ребятишки в 14-16 лет, был намного сложнее и детализированнее, и еще туда входили, например, подводное плавание (с задержкой дыхания на 10 минут), по выбору рэстан (местный вид единоборства) или гимнастика и наконец, обязательное владение каким-либо музыкальным инструментом. Этого от Ильгет не требовали. Есть вещи, которым можно научиться только в детстве.

И наконец, Дэцин составил для нее индивидуальную программу боевой подготовки. Миран запретил Ильгет заниматься физическими упражнениями минимум еще месяца три. Поэтому пока началась теоретическая часть — основы информационной войны, основы тактики и прочее, и прочее, и умеренная практика — изучение оружия, стрельба в небольших пределах, изучение матчасти ландера и немного игра на симуляторе (симулятор был сделан без выхода в виртуальность, но совершенно как реальный ландер. Только перегрузки и вообще физические эффекты для Ильгет отключали). Медицинская помощь, карты, подрывное дело, тактика подпольной и партизанской войны, диверсионной деятельности... Словом, дела хватало с утра и до ночи.