Алексей Бессонов - Эра голодных псов

Он нажал клавишу, дождался, пока закончится шипение, и достал из ниши раздачи большой прозрачный стакан, над которым стояла белая шапочка пены. Штурман не глядя протянул руку, воткнул стакан в специальную «лузу» на панели под правой рукой.

– Следи за моими действиями, – сказал он. – Потом мы с тобой погоняем маневрирование более плотно, а пока просто смотри.

Драпендра работал стремительно, и в его движениях чувствовалось подлинное вдохновение. Сидящему в ходовой рубке Костасу оставалось лишь отрабатывать вводные, ни о чем другом не заботясь. Торможение корабля Йорг ощутил физически: на несколько секунд, мягко подкравшись, его придавила волна тяжести. Он задержал дыхание. Когда тугая лапа, ухватившая грудь, исчезла, Детеринг облегченно потер шею. Гравикомпенсаторы, сожрав немалое количество энергии, благополучно сохранили корабль и его экипаж в целости и сохранности.

– Ты не волнуйся, – произнес Драпендра, оборачиваясь, – с техникой у нас все в порядке. Костас не из тех идиотов, которых размазывает от жадности.

– Размазывает? – До Йорга не сразу дошло, о чем идет речь.

– Размазывает, размазывает, – повторил штурман, – если жалеть денег на плановые ремонты. Ты знаешь, что происходит, когда главный генератор не дает нужной мощности на торможении? Вот то-то…

О таких авариях Йорг даже и не слышал, но представить себе, что случится с экипажем, если компенсаторы не потянут нагрузку, было нетрудно. Мокрого места не останется.

«Шерпа» маневрировала в системе больше двух часов. В конце концов транспортник встал на относительно низкую орбиту Ойсмолла – небольшой голубой планеты, ничем на первый взгляд не отличающейся от остальных миров «земного» типа, – и послал на поверхность вызов. Получив ответ, Костас повел свой корабль на посадку.

…Поднявшись в каюту, Йорг застал там Киру, сидящую перед мониторами кругового обзора, – старшему офицеру корабля полагалось иметь в своих апартаментах довольно мощный информационный узел.

– Ну, что у нас там? – поинтересовался он, садясь на диван рядом с ней.

– Решительно ничего особенного, – отозвалась Кира. – Много воды, четыре больших континента и уйма всяких островов. Один из континентов лежит вокруг Северного полюса, полностью покрыт льдом, и вообще снега на севере спускаются гораздо ниже, чем на юге.

– А где база?

– Смотря какая…

Кира положила себе на колени выносную клавиатуру и прошлась пальцами по сенсорам. На одном из трех больших стереоэкранов, показывавшем густо-зеленый с серебряной искрой океан, возникла соломенного колера равнина, усыпанная причудливо изогнутыми линиями коричневатых холмов. Центр экрана занял небольшой, насколько мог понять Йорг, овальный космодром, с двух сторон которого лепились одна к другой крыши ангаров и административно-сервисных строений. К югу тянулись, постепенно расходясь на запад и восток, две ниточки дорог. По виду порта Детеринг понял, что строили его корварцы.

– Но мы идем не туда, – произнесла Кира. – Наши приятели любят экономить горючку, так что главная база у них ближе к экватору.

– Вполне ожидаемо, – кивнул Йорг.

– Хм… там интересно.

На экране возникла изломанная линия океанского берега, местами отсвечивающая серебром прибоя. Кира прибавила разрешения: Костас снижался очень медленной, пологой спиралью, держа точку финиша ее центром, но картинка, наблюдаемая Детерингом, была стабильна за счет постоянной процессорной обработки.

Космопорт находился на берегу ослепительно-бирюзовой бухты, плиты огромного, в десятки километров, овала частично уходили в воду. Количество припортовых сооружений поражало – тут выстроили целый город!

– Дальше к западу небольшие фермы, довольно приличная дорожная сеть, – сообщила Кира. – Планета, можно сказать, колонизирована. Хотя, как я понимаю, для корварского размаха такая база, в общем-то, ничтожна.

Детеринг не ответил: «Шерпа» сменила вектор тяги, и он понял, что Костас занял посадочную глиссаду. С коротким, но ощутимым по всему кораблю толчком вышли посадочные опоры. Несколькими секундами позже Йорг почувствовал мягкое прикосновение к поверхности, и тотчас же пропала нудная вибрация двигателей опорной тяги, державших звездолет в атмосфере.

Детеринг достал сигарету. Ему было стыдно признаться самому себе в том, что первая посадка «Шерпы» его пугала, хотя Йорг уже успел убедиться в отличных профессиональных качествах экипажа Костакиса и такое недоверие, пусть даже глубоко внутри , оскорбило бы его товарищей.

Кира уже перенастроила обзор.

– Температура за бортом – плюс тридцать один, атмосферное давление семьсот шестьдесят, – отрапортовала она. – Влажность восемьдесят пять. Сюда можно курортников возить!

– Они сами прилетают, – усмехнулся Детеринг.

Камера смотрела на юго-запад, захватывая довольно широкое обзорное поле, и он с интересом разглядывал самые натуральные пальмы на краю поля, выложенного серыми шестиугольными плитами, невероятно прочными и тяжелыми. За пальмами сверкала глубоким предзакатным оранжево-розовым тоном зеркальная стена довольно высокого здания с плоским верхом, возведенного явно не в корварском стиле. Видимо, его строили хомо; а вот желтое трехэтажное строение с овальными окнами и острой черепичной крышей шатром, что стояло по соседству, отделенное от сияющего билдинга небольшой лужайкой, было стопроцентно корварским.

Детеринг развернул головку. Костас аккуратно опустил свой корабль на краю необъятного космодрома, и по правому борту Йорг видел только уходящие к горизонту серые плиты.

– Мы здесь одни? – удивился он.

– Не совсем так, – поправила Кира и сменила настройку. – Вон, старик. Но его, кажется, используют как энергостанцию.

Километрах в трех за кормой «Шерпы» виднелся матово-черный купол, в котором Детеринг сразу узнал давно снятый с вооружения лидданский корвет одного из наиболее распространенных когда-то типов. Судя по торчащим из его борта пакетам волноводов, которые уходили в грунт сразу за границей посадочного поля, Кира была права, древний корабль стоял на приколе с постоянно работающей энергоустановкой. Правее корвета, за низкой зеленой изгородью Йорг разглядел нечто вроде поселка, странного в своей эклектике: среди вычурных, разноцветно-нарядных корварских трехэтажек, украшенных классическими «башенками поющего ветра», там и сям попадались типичные образчики человеческой «архитектуры освоения», а именно – наспех отлитые фабберами кубики из стекла и бетона. Почти каждый фасад был оснащен парой, а то и больше, светящихся вывесок на разных языках, причем интер, как подсказывали Детерингу его острые глаза, находился в вопиющем меньшинстве.