Алексей Бессонов - Эра голодных псов

– Понимаешь, – проговорил Йорг, глядя в никуда, – в окружающем мире огромное значение имеет одна трудноосязаемая штука: надежда. Ты знаешь, из-за чего мы вдруг ринулись воевать с Лид-дой?

– Из-за проблем с коммуникацией, – скривилась Кира, подливая себе в стакан, – по официальной версии. А ты знаешь правду?

– Конечно, знаю, – хмыкнул Детеринг. – Схватились из-за «спорного» мира – который, кстати, лидданы так и не начали разрабатывать. Но «правда» – черт, не могу без смеха – заключается в том, что тогдашнее поколение наших не очень, э-ээ, демократичных политиканов в упор не хотело верить, что им могут спокойно отдать под колонизацию планеты, представляющие ресурсную ценность. Проклятие земного мышления: никогда не отдам соседу кусок, до которого мне неудобно тянуться. Мое – пусть оно даже на верхней ветке висит! – сдохну, не отдам! Руки-ноги поломаю на эту ветку лезть – а потом оттуда буду любоваться, как внизу у соседа дети с голоду мрут. Не могли наши вожди понять, что в этом крохотном, если вдуматься, секторе пространства, в который нашу расу вынесла судьба, право силы – по большей части фикция, потому что все мы жмемся друг к дружке в ужасе очередного набега… а раз так – очень важно, чтобы твой сосед, в случае чего, встал у тебя за спиной с топором.

– А тебе не кажется, что корварцы вполне могли бы уничтожить леггах? Вообще…

– Вопрос обсуждался, – покивал Йорг, – и обсуждаться будет. Любимая тема молодых десантных лейтенантов. На самом деле они жаб приберут. Попозже. И не своими руками. Может быть, нашими… Жабья столица – или что у них там, по крайней мере, центр, из которого идут основные информационные потоки, – расположена слишком далеко. Либо жабы бросят против нас критически серьезные силы, и мы, потеряв две трети популяции, все-таки разотрем их в порошок, либо кто-нибудь создаст движитель, способный доставить на такое расстояние корабль соответствующих размеров. Именно движитель, потому что возможности реактивной тяги, будь она хоть сто раз «гипер», – исчерпаны полностью. Дальше идти практически некуда: ну еще два-три шага, и все, тупик.

– Я читала, – грустно улыбнулась Кира. – Наши физики предрекают долгий застой в этой области.

– Наши. – Детеринг поднял палец. – Наверное, подобные прогнозы очень выгодны кому-то из сенаторов…

Девушка понимающе покачала головой. Йорг видел, что она устала: под глазами легли тени, делавшие ее тонкое лицо каким-то совсем уж птичьим. А совсем скоро Киру ждет тяжелая работа в трюме… Стационарные противодесантные комплексы, пусть даже и корварского производства, – это многие сотни немаленьких контейнеров, каждый из которых нужно подхватить манипуляторами штатного внутреннего погрузчика и запихнуть на заранее отведенное ему место. Считается, что процесс автоматизирован, но без контролеров все равно не обойтись: трюмный оператор несет ответственность за любое нарушение карты загрузки, потому что потом, в бою, сорвавшийся с места контейнер способен натворить дел повеселее вражеских пушек.

– Тебя пугает переход? – тихо спросил Детеринг. – Если честно, меня тоже…

– Переход меня не пугает. – Кира закрыла глаза. – Но я больше не хочу сюда возвращаться. Здесь все абсолютно чужое. Чужое небо…

– Именно здесь? – Детеринг удивленно приподнял брови. – А Ойсмолл давит на тебя меньше?

– Да, – ответила Кира, все так же сидя напротив него с опущенными веками. – Не знаю почему, но небеса Линдаллу для меня чужие навсегда. Даже странно, что кому-то они родные. Странно…

Капитан Детеринг разлил по стаканам остатки виски и постарался скрыть усмешку.

Ему здесь здесь действительно очень нравилось.

«Шерпа» поднялась глубокой ночью следом за Гукмасовым, едва Тальберг доложил об окончании процедуры трюмного контроля. Глядя в один из свободных мониторов, который он настроил на круговой обзор, Йорг вдруг подумал, что небо над ярко освещенным космопортом – почти такое же необычно желтое, как в тот момент, когда он увидел его впервые. Совершенно поразительный мир, лишь на миг приоткрывшийся ему, стремительно таял за ревущей кормой транспортника, но внутреннее чутье говорило капитану Детерингу, что он еще не раз встретится с Линдаллу.

– Орбитальный маневр, – защелкал в ушах голос Драпендры.

Йорг немедленно переключился в локацию. Шутить вокруг Линдаллу не следовало: вслед за ними диспетчеры подняли очень старый лидданский грузовик, плюс с трех направлений сразу к планете неторопливо приближались новые гости. Пальцы Йорга отработали вводную, Драпендра почти молниеносно рассчитал допуски, исходя из ситуации, и Костас повел «Шерпу» к орбите седьмой планеты системы, где и должен был формироваться конвой. Гукмасов ушел на пятнадцать минут раньше их, сейчас его громадная «Ламмаэрви» висела яркой оранжевой каплей в центре трехмерного монитора боевого ориентирования: не мороча себе голову, Костакис пристроился точно в хвост ведущему.

– Молодчина. – Драпендра вылез из кресла, помотал в воздухе опустевшей кружкой и шагнул к своему старому приятелю – кофейному автомату. – Часа через три, наверное, я уже отпущу тебя.

– Но на разгоне придется поработать? – поднял голову Йорг.

– Н-да…

Они прокатывали невероятно сложный маршут почти двенадцать часов, раз за разом: разгон-торможение, поворот за поворотом, витиеватые обходы гравитационных полей с последующим «отталкиванием» от них. Отважиться на риск преследования мог либо сумасшедший, либо гений, наизусть выучивший все возможные опасности трассы, ибо любая, даже незначительная ошибка при входе в поворот означала гибель. Гука знал, что делал. У преследователей остались всего лишь два «окна атаки», причем одно из них было, по сути, западней, способной сожрать целый флот. Бой в непосредственной близости от планетной системы с мощным полем тяготения чрезвычайно опасен, это знали еще в древности. Горе тому флотоводцу, который позволит втянуть себя в такое сражение! Один лишь неверный маневр, потеря скорости – и либо мгновенная смерть экипажей от неспособности гравикомпенсаторов принять колоссальную пиковую нагрузку в экстренном угловом разгоне, либо противник легко расстреливает медленные, неповоротливые цели; третьего не дано.

– Те, кто выходил в пространство на субсветовиках, не имея толком понятия о природе гравитации, – говорил Йоргу Драпендра, поясняя очередной поворот, – платили страшную цену. Маломощные кораблики гибли, как мухи в паутине. А голоса умирающих добирались до дома десятилетиями. С другой стороны, они знали, на что идут. Это ведь тоже история, не так ли? Которой мы похвастаться не можем.

– Да, нам повезло, – соглашался Йорг.