Майк Ли - Падшие Ангелы

У них оставалось мало времени. Каждый прошедший час играл на руку беглым колдунам, которые, без сомнений, работали над своим планом где-нибудь в глубинных лабиринтах аркологии. Егеря предпринимали скоординированные шаги по их поимке, однако у них не было доступа к большей части аркологии из-за высокой вероятности атак повстанцев. Такие недоступные зоны были отличным укрытием для колдунов, где они могли безбоязненно продолжать свою работу.

Захариил знал, что единственным вариантом было послать туда силы Легиона. Проведи орден скаутов, при поддержке одного или больше штурмовых орденов, зачистку аркологии уровень за уровнем, они в течение пары часов подавили бы сопротивление повстанцев и изолировали реальную угрозу. Такая операция, если проводить ее с надлежащей жестокостью, могла даже убедить лидеров повстанцев в бессмысленности дальнейшего сопротивления и одновременно положить конец обеим угрозам.

Проблема состояла в том, что только у Лютера были полномочия привести такой план в действие, а он уединился спустя пару часов после получения доклада о Сигме Пять-Один-Семь. Никто не мог с уверенностью сказать, куда девался повелитель Калибана, кроме загадочного Лорда Сайфера, но он предпочел хранить молчание. Захариил уже передал Сайферу около десяти адресованных Лютеру посланий, в которых срочно просил у него разрешения послать силы Легиона в аркологию, но ни на одно из них ответа так и не пришло.

В действительности его обуревало сильнейшее желание, наплевав на Лютера, самому приказать Астартес начать военные действия. Он был заместителем Лютера, и подобное теоретически было в пределах его полномочий - пока повелитель Калибана был в уединении, Захариил имел полное право принимать решения, но совершить подобное означало предать свои клятвы повиновения Императору и Легиону. Но, тем не менее, что если Лютер был прав, и настоящая угроза Калибану исходила от самого Империума? Если это было правдой, тогда его клятвы Императору были основаны на лжи и потому ничего не стоили. Он не знал, чему верить. То, свидетелем чему он стал на Сигме Пять-Один-Семь, поколебало его веру до самого основания.

За всю свою жизнь у Захариила никогда не было нехватки в уверенности. Вера в себя и свои мотивы были непоколебимы. Теперь же казалось, будто сами основы мира содрогались у него под ногами. Если он не будет осторожным, то следующий шаг может стать для него последним.

Над Захариилом ярилась буря, отражая царившую в его голове сумятицу. Он с силой втянул воздух и направил все свое отчаяние в умственный вызов.

- Покажитесь, Смотрящие во Мраке! - закричал он в бушующий ветер. - Когда-то давно я предложил вам свой меч, чтобы сражаться с тем же злом, что и вы. Теперь я вижу правду - этот мир развращен, а мои люди находятся в страшной опасности.

На умственный зов ответил еще один разряд молнии, разогнавший все, кроме самых глубоких теней и осветив внутренний двор резкими контрастными цветами. Но в этот раз сверкающий свет не погас - он начал темнеть, переливаясь из резкого сине-белого в оттенок серебристого, подобного лунному сиянию. Захариил больше не чувствовал падающего на щеки дождя, и вой ветра казался странно приглушенным, почти жалобным. Затем он увидел в центре спирали три закутанные фигурки. Они были облачены подобно оруженосцам в стихари, цвет которых, казалось, все время переливался из черного в коричневый и серый. Их головы были скрыты под просторными капюшонами, прячущими их лица во мраке. Их руки покоились в рукавах стихарей, так, чтобы не было видно ни единой части тела.

Смотрящие во Мраке не были людьми. Насчет этого Захариил был уверен. Просто в таком виде они решили показаться ему, потому что, увидев их истинное обличье, он, скорее всего, сошел бы с ума.

Один из троих заговорил - Захариил не знал, какой именно. Их голоса походили на запутанные клубки шепчущих звуков, которые сплетались вместе в подобие человеческих слов.

- Тебе ничего не известно о правде, Захариил, - произнес Смотрящий. - Если бы правда и ложь были столь просты, то наш древний враг никогда бы не нашел путь в человеческую душу.

- Я знаю, что правильно, а что - нет! - ответил Захариил. - Мне известна разница между честью и позором, верностью и предательством! Чего более человеку - или Астартес - следует знать?

- Он слеп, - сказал один из Смотрящих. - Он всегда таким был. Убьем его, пока он не нанес больше вреда, чем может себе представить.

Хотя по меркам Астартес Смотрящие во Мраке были крошечными - каждый из них едва ли превышал метр в высоту - Захариил чувствовал окружающие их ауры из психической энергии, и знал, что его жизнь была для них все равно, что пламя свечи, которое они могли потушить в любой момент. Но сейчас он совершенно не боялся этих существ, только не тогда, когда под угрозой находилось будущее Калибана.

- Возможно, когда-то это и было правдой, но я многому научился со времен нашей первой встречи, - парировал Захариил. - Вы не призраки или злые духи, как когда-то верил лесной народ. Вы - разновидность ксеносов, которые уже очень долго что-то стерегут на Калибане. Что же это?

- То, с чем человечеству лучше не шутить, - прошипел один из Смотрящих. - Оно всегда было таким. Ваш вид слишком любопытен, жаден и невежественен. В этом будет ваша погибель.

- Если мы и невежественны, то только из-за того, что существа, подобные вам, скрывают от нас правду, - крикнул Захариил. - Знание - сила.

- А человечество на каждом шагу неверно использует свою силу. Однажды вы разожжете огонь, которым не сможете управлять, и вся вселенная будет полыхать.

- Тогда научите нас! - крикнул Захариил. - Покажите нам лучший путь вместо того, чтобы просто ждать катастрофы. Если вы этого не сделаете, то будете так же виноватыми в том, что произойдет, как и мы.

Три существа шевельнулись, и от них, подобно холодной волне, покатилась волна психической энергии, которая охватила Захариила и заморозила его до самого нутра. От подобного шока у обычного человека остановилось бы сердце - но кровеносная и нервная системы Захариила старались удержать его в сознании. И все же, его не испугало их проявление враждебности.

- Когда-то давно, вы сказали мне, что с этим злом можно бороться, - произнес он. - И вот я стою здесь, готовый сражаться с ним. Просто скажите мне, что я должен делать.

Какое-то время Смотрящие не отвечали. Они вновь шевельнулись, и эфир наполнился пульсацией и рябью невидимой силы. Он ощущал, что существа о чем-то между собой говорили, но общение происходило на слишком тонком уровне, чтобы он мог их понять.

После того, что показалось Захариилу вечностью, эфир вновь успокоился, и один из Смотрящих заговорил.