Роман Никитин - Проблема всей жизни

Если его дела принимает нижестоящий по сану, значит, ничего хорошего для самого Бернарда следующая Коллегия не принесет. Впрочем, каким бы не было наказание, оно будет недостаточным. Гоу упустил груз, который никаким образом не должен попасть в руки поднебесников. Если же это случится — Церковь потеряет не только весь Восток, но и… Лучше об этом даже не думать.

***

— Мы вернем все деньги, — сказал я. — Если нужно, то с процентами.

Японец только улыбнулся. Вот ведь, есть азиаты и есть азиаты. Китайцы и японцы. Разные этнические и языковые группы, но все равно, между ними куда больше сходства, чем между желтым и белым человеком. До определенного момента.

Там, где китаец улыбается либо подобострастно, либо наоборот, пренебрежительно-вежливо, японец изгибает губы абсолютно нейтрально, холодно и без малейшего личного отношения к собеседнику.

— Конечно, вы все вернете, — согласился якудза. — Я в этом ничуть не сомневаюсь. Проценты будут разумными, обещаю.

Я напрягся. Когда с тобой после погони через полгорода вот так просто соглашаются — жди неприятностей.

— Какие будут еще условия? — спросил я.

— Собственно по финансовой стороне вопроса никаких, — собеседник еще раз изобразил улыбку. — Вопрос возмещения материального ущерба не стоит особенно остро.

— А какой вопрос стоит остро?

— Нам бы очень хотелось понять, как ваша девушка смогла четырежды обыграть наших лучших карточных специалистов.

Карточных специалистов! Тьфу! Так бы и говорил шулеров — так нет, эта пресловутая японская иносказательность.

Ну а Тьянь от меня еще получит. Зачем было врать, что прокатила их "по разику"? По разику шулер бы еще мог проглотить. В конце концов, и на старуху бывает проруха. Но если мелкая китаянка оставляет тебя ни с чем два раза подряд, а потом выделывает то же с коллегой по цеху — это уже повод обратиться "за объяснением".

— Она очень везучая, — нашел я подходящую к месту глупость. — Поэтому мы и уехали из Тайпея.

Якудза понимающе кивнул.

Довольно молодой человек с очень старым взглядом — характерная примета перелицованных людей. Даже операция на радужках глаз не способна скрыть реальный возраст человека — жизненный опыт прослеживается в чем-то большем, чем внешние признаки.

Одет глава местных бандитов очень просто. Европейского покроя спортивный костюм, не предусматривающий галстука, простые кожаные ботинки. Да, конечно, из натуральной кожи, но этим гордиться — себя не уважать. И "семейное" кольцо на мизинце левой руки, показатель статуса в среде якудза.

Вот последнее я бы никогда не заметил и не объяснил, если бы не имел дела с самурайскими лихими парнями раньше. Собственно, некоторые из них по моему заказу и умыкали дорогие скутеры из больших городов типа Токио или Йокогамы, а потом доставляли в Гонконг. И с некоторыми из мафиозо я встречался лично. Никаких тесных контактов, только бизнес. Но я привык знать, с кем общаюсь, поэтому перед тем как впервые познакомиться с японским криминалитетом, тщательно изучил всю доступную информацию в Сети. А информация эта довольно подробно объясняла, как определить ранг мафиозо по его единственному украшению. Судя по кольцу, этот японец держал под своим крылом не меньше чем челый город.

Главарь продолжил насчет китаянки.

— Нам бы очень хотелось понять причины этой… везучести, — объяснил якудза. — Поэтому пока вы будете собирать деньги, госпожа Тьянь побудет у нас. Уверяю, мы предоставим молодой госпоже самые лучшие условия. Не беспокойтесь за нее, она ни в чем не будет знать нужды.

— И как долго вы будете выяснять причины?

Японец улыбнулся уже по-настоящему, признав за мной право задавать действительно правильные вопросы.

— Я думаю, полтора-два года нас вполне устроят.

А гнилую сакуру в свою перелицованную задницу не хочешь, чжи узкоглазый?

Конечно, это не вслух. Иначе я быстро отправился бы на тот свет, и обещанный бандитом срок "обеспеченного рабства" Проблемы из полутора-двух лет мог вырасти до пожизненного.

Теперь ясно, что самураям совершенно неинтересно, как скоро и насколько полно я верну им долг. Пока я буду искать деньги, они просто используют таланты Тьянь во благо своего кармана. И очень маловероятно, что успокоятся, пока не выжмут мою Проблему досуха.

— У вас есть какие-нибудь возражения? — поинтересовался якудза.

Я взглянул на стоящих чуть-чуть поодаль охранников, готовых в любую секунду превратить меня в дуршлаг. Никаких возражений не было.

Вот это и называется гол как сокол.

Я стоял на неизвестной мне улице незнакомого города, посреди абсолютно чужих людей, которым нет никаких дел до моих проблем вообще, и моей Проблемы в частности.

В душе кошачий помет, в кармане пустота. И было-то негусто, но кто-то из шаловливых ребят-якудза решил, что мне тяжеловато носить несколько китайских бумажек, и во время обыска облегчил мне ношу, вынув почти всю наличность. Оставил какие-то копейки — дай бог хватит на пару звонков с уличного терминала. Документы, правда, не тронули, и мои собственные, и на груз. Вернули и сумку, уж не знаю, изъяли из нее что-то или нет. Я даже не в курсе, что туда успела сунуть Тьянь во время бегства из гостиницы.

Взгляд перескакивал с витрины на витрину, с вывески на вывеску. Тут и там я узнавал китайские иероглифы, которые Япония позаимствовала у своего большого соседа еще в средние века. Только вот читались в большинстве случаев эти закорючки совершенно иначе, хотя смысл — опять же в большинстве случаев, — не теряли.

Найдя кое-какие знакомые сочетания знаков, я определил под вывеской кафешку и зашел внутрь. Тут же подскочила девочка-официантка, почему-то в европейской одежде. Я оглянул зал — тожество современных технологий, пластик, сталь, стекло. Даже обеденные столы из прозрачного материала, и при необходимости сквозь столешницу можно было убедиться, что твои ботинки начищены как надо.

— Кто-нибудь из персонала говорит по-китайски или по-английски? — спросил я на языке мандаринов. Потом повторил вопрос на инглише.

Девочка закивала, что-то прожурчала по-японски, и тут же одну японку сменила другая. Прикольная такая толстушка. Вообще, среди японок нечасто встретишь пухленьких, тем более пухленьких и симпатичных.

— Что угодно мистеру? — спросила она по-английски. — Можем предложить бизнес-ланч по трем из возможных…

— Пожалуйста, чай, — по возможности вежливо оборвал я поток предложений. — Черный, с лимоном и сахаром. Как можно крепче.

Толстушка вполне по-европейски кивнула и полусекундной дробью постучала пальцами одной руки по ладони другой.

Об этой фишке я только слышал, видеть в действии пока не доводилось. Считалось, что обучиться "ладошкам" очень тяжело, но знающий человек печатал на собственной руке примерно в четыре раза быстрее самого шустрого тайпера, даже работающего с биосенсорной клавиатурой.