Любовь Безбах - Королевские шутки

— Что это значит? — вскинулся Сергей.

Анджело переключил внимание на него и сухо сказал:

— Через месяц я отправлю экспедицию на Зертилию. Готовься.

— Объясните сначала, что это значит? — с угрозой повторил Буров.

— Мистер Сайенс! — вмешалась Арина.

— А, будем защищать брата? — беззлобно спросил Доктор. — Зачем? Многие мечтают работать на Зертилии.

— Нет, не буду, — Арина виновато посмотрела на Сергея. Она сообразила, что репрессий не последует. — Дело в том, что я тоже…

— Что 'тоже'?

— Я всю жизнь мечтаю побывать на Зертилии! Я даже изучила два зертилийских диалекта.

Анджело Сайенс ожидающе смотрел на нее. Арина стушевалась под его взглядом и неловко продолжила:

— Возьмите меня в команду. Я хорошая медсестра, а еще я могу быть вместо психолога.

— Как это 'вместо'? В команде будет психолог. А вы останетесь в Лаборатории, и именно потому, что вы хорошая медсестра и можете быть… м-м-м… вместо психолога.

— Чем же я буду заниматься? — упавшим голосом спросила Арина.

— Вот именно, чем? — рыкнул Сергей, отодвинул сестру в сторону и надвинулся на Анджело.

— Моей пациенткой, которую вы доставили два часа назад. Она частично потеряла память. Собственно, она потеряла все, кроме памяти. Вот ею Арина и займется.

Сергей не задал Доктору ни одного вопроса. Зато задала Арина. Брат пошел к двери, а сестра повернулась к Анджело Сайенсу (все-таки выше на полголовы!) и шепотом спросила:

— Какая кара меня ожидает?

— Какая еще кара? — искренне удивился Доктор.

Арина облегченно улыбнулась и рысью отправилась вслед за Сергеем. Когда они вышли из кабинета, Сергей дернул младшую за длинный локон и скорчил рожу, пока никто не видит.

Почему ей никто ничего не желает объяснять? Арина явно мается от скуки, то и дело пытается выманить ее из комнаты, но когда Серафима попросила показать город, она отказалась. Какой он, город будущего? И самое главное, что стало с ее родителями? Не может быть, чтобы они умерли.

Сима расчесывается перед зеркалом — под глазами круги, кожа приобрела сероватый оттенок. Пытается улыбнуться — не получается. Она отчетливо помнит, как ехала в городском автобусе и слушала деда. Дед возмущенно сравнивал пенсию с ценами в магазинах. Сима слушала его краем уха и не поддерживала разговор, понимая, что деду хочется жить, а не выслушивать экономические выкладки. Что потом? Потом Сима открыла глаза, ожидая увидеть потолок автобуса, но увидела другой — зеленоватый потолок лаборатории. Мягкая тишина после надсадного гудения переполненного автобуса. Два врача, призрачный, прямо таки неземной монитор, календарь 2412 года. Что-то еще неуловимо маячило в памяти, и Сима никак не могла за это зацепиться. А почему, собственно, она ожидала увидеть именно потолок автобуса? В конце концов, она ведь не лежа ехала. Серафима отбросила бесплодные попытки. В голову сразу полезли воспоминания. Они причиняли боль, но она ничего не могла с собой поделать, и отдалась их течению. Ее детство прошло на Сахалине, в Охе. Мама, мама… Что занесло с острова ее, Серафиму, в Лондон? Сима никогда не мечтала попасть в этот город, и теперь он ее почти не интересовал. Только бы вырваться из Лаборатории, а там бы Сима придумала, как добраться до Сахалина. Она понимала, что заблуждается, ожидая увидеть остров 21-го века, ведь прошло четыреста лет… Кто их выдумал, эти четыреста лет? Какая-то несуразица. Сима подумала, что и в родном веке не смогла бы выбраться за пределы Лондона без денег и документов, и замычала от болезненного бессилия.

Арина взяла ее лицо в свои руки и заглянула в глаза.

— Что же делать с тобой? — спросила она с щемящей жалостью.

Мелодичный звон растекся по квартире. Арина открыла дверь. Не вставая с места, — отметила про себя Сима, — с помощью обычной дистанционки. В комнату вошел Анджело Сайенс. Арина вся подобралась, как пантера, невольно улыбаясь обаятельному мужчине. Доктор — приятная улыбка, розы, тонкий холодный аромат одеколона.

— Прогресс или регресс? — поинтересовался он. Арина сделала неопределенный жест рукой.

— Прогресс регресса, — неприязненно ответила Серафима. От улыбки на ее конопатых щеках появились ямочки. Доктор сдержал желание погладить эти ямочки и вручил Серафиме букет. Арина лукаво улыбнулась и наполнила вазу водой.

— Сегодня у моей любимой пациентки нет настроения, — шутливо нахмурился Доктор, но в глазах появилось тревожное выражение. — Арина, психолог наш, почему пациентка настолько мрачная? Здесь не замок Иф. Для поднятия настроения мы вместе отобедаем в одном из кафе Лаборатории. Арина?

— В кафе 'Русский лес', - откликнулась та.

— Давайте лучше поищем кафе в городе, — тут же предложила Сима.

— В наших кафе отлично готовят. Кроме того, они вполне уютны, — ответил Анджело. — В двенадцать ноль-ноль я жду вас в 'Русском лесе'. Прекрасный выбор, Арина. Мне нравится русская кухня. А тебе, Серафима?

— Мне тоже, — ответила та.

Арина не преминула отметить, что лицо Симы немного посветлело.

Доктор ушел. Сима приобняла гитару, подаренную ей Доктором на прошлой неделе, и начала перебирать струны.

— Покажи мне выход из Лаборатории, — попросила она.

— Я покажу тебе всю Лабораторию, — обрадовалась Арина.

— Это долго?

— Тебе не терпится оказаться в Лондоне, — догадалась Арина. — Пока Анджело Сайенс не решит, города ты не увидишь. Посмотри сначала Лабораторию, иначе у тебя будет слишком много впечатлений. Конечно, тебе хочется увидеть, что стало с нашим миром через четыреста лет. Но Доктор даже видео у меня забрал, когда ты ко мне переселилась.

— Тебе скучно со мной, я знаю, — жалобно проскулила Сима.

— Я просто хочу тебе помочь.

— Мне? Я ничем не больна.

— Ты больна своим временем.

Арина задумалась. Она сильно опасалась, что, увидев выход из Лаборатории, Серафима окончательно уйдет в депрессию. Анджело Сайенс не желает показывать ее психотерапевту. А сама Арина оказалась совершенно бессильна, и бессилие нервировало и огорчало жалостливую девушку.

— Пойдем, я покажу тебе выход, — решила она наконец. В конце концов, это был единственный твердый шанс вывести Серафиму из квартиры, потому что Арина не знала, пойдет ли Сима в кафе на обед.

— А ведь я тебя уже видела, — произнесла вдруг Сима. — Я вспомнила. Было очень холодно. Ты накинула на меня… нет, какой-то высокий мужчина накинул на меня… пиджак, кажется. А ты дотронулась до моего лица. Вот так… Ты меня обожгла! Арина, что это было?

Арина замялась и неохотно подтвердила:

— Это действительно было. Ты только-только начала просыпаться.

Она опасалась вопросов, но Сима промолчала.

Серафима впервые за неделю покинула стены квартиры. Она настороженно оглянулась по сторонам и подошла к противоположной стене, полностью прозрачной, забранной в подобие тонкой ажурной решетки. Девушка остановилась и вытянула шею, рассматривая вид из окна, вернее, из прозрачной стены.